— Возвращайся в цитадель. — Так же сухо ответил Фаолин, заставив ее отстраниться. Только теперь она поняла, что он не обнимал ее в ответ. Даже позы не сменил, а так и остался стоять, как статуя. — Уходи.
— Нет. Ты пойдешь со мной. В ином случае я остаюсь здесь. С тобой!
Она зажгла шарик света, осветивший склон. Фаолин пожал плечами, отвернулся и вновь наложил стрелу на тетиву. Снова точное попадание.
— Теперь я.
Мариэль не была намерена сидеть и ждать. Отобрав лук у мужа, она выпустила стрелу. Она вонзилась в такой близости от стрелы Фаолина, что между ними не протиснулся бы и комар. Довольная собой, она протянула лук Фаолину. Так по очереди они выпустили весь колчан. А потом вместе собрали стрелы.
— Ты промокла. — Впервые за долгое время в голосе Фаолина послышалась обеспокоенность.
— Ты себя-то видел? — улыбнулась в ответ Мариэль.
— Идем. Уже поздно.
Фаолин обнял Мариэль за талию и повел ее вниз по склону. Камни были мокрыми. Поддерживая друг друга, они спустились. И вместе вернулись в цитадель.
***
Со дня встречи с Мариэль, Фаолин вдруг почувствовал резкую потребность в одиночестве. Всякий, кто пытался нарушить его покой, вызывал в нем только злость и раздражение. Ему было трудно скрывать злость хотя бы за равнодушием. Поэтому, избегая каких-либо встреч, он уходил на склон Золотой горы. Там он нашел старую трухлявую ель на краю обрыва, которая стала мишенью для его стрел.
Стреляя, он задавал себе вопросы и искал на них ответы: Почему Мариэль так равнодушна к смерти сына? Почему он за это на нее злится?
Сейчас она как никогда напоминала ему мать, королеву Элейс. Она тоже в трудные минуты не позволяла ни себе ни детям опускать руки. Всегда шла вперед с поднятой головой, словно ничего и не случилось. Фаолина всегда раздражала эта бесчувственность, бессердечность. А теперь такой стала его жена. Этот факт не давал ему покоя.
Возвращаясь в тот вечер в цитадель, он встретил Дэйли, выходящую из ворот города.
— Куда это ты собралась?
— Отец, я найду Иналию. И ты меня не остановишь!
Фаолин оценил снаряжение дочери взглядом. Она взяла пегаса Лиру и его, Фаолина, короткий клинок.
— Она же твоя сестра, я вообще удивлена, что ты сам не…
— Будь осторожна. — Фаолин прижал дочь к груди.
— Как… ты не собираешься меня останавливать?
— Нет. Езжай, найди Иналию. И будь осторожна.
— Буду.
Дэйли вскочила на пегаса и поскакала быстрее ветра.
Следующим утром Фаолин снова отправился на склон. И весь день провел, стреляя в трухлявое дерево, вернувшись только под вечер. Однако, как он ни старался избежать лишних встреч, ему не удалось. У входа в цитадель его поджидал Златоэорис.
— Ваше высочество! Простите, что отнимаю время. Но я видел сегодня Мариэль. И ее настроение мне не понравилась. Она говорила с вами?
— Да. Утром. Боюсь, я мог ее обидеть.
— Это уже не впервые. — Скрестив руки на груди, заявил Златоэорис. — Она любит вас, и в жизни вам грубого слова не говорила. А вы с ней так поступаете!
Парень угрожающе надвигался на эльфийского принца.
"Златоэорис, прекрати!" — вмешалась Либрэ, но он и не подумал останавливаться.
— Как вы не понимаете: ей тяжело, больно… Она потеряла дитя. Но держится и даже улыбается. Потому что знает, что жизнь не окончена. В отличие от вас! Вы ведете себя ужасно по отношению к ней. Она такого не заслуживает!
— Ты прав. Я хочу это исправить. Как раз направляюсь к ней, что бы извиниться.
— Так я и знал. — Самодовольно ухмыльнулся Златоэорис. — Я вас проверял. Если бы вы сорвались на меня, я и близко вас к Мариэль не подпустил.
— Спасибо. — Выдержав паузу, сказал Фаолин.
Войдя в покои он обнаружил Мариэль спящей. Причем в весьма необычной позе. И ей явно снился кошмар. Прогнувшись в пояснице, Мариэль свешивалась в края кровати и касаясь головой и одной рукой пола. Изредка вскрикивая сквозь сон, она хмурилась и жмурилась, словно пытаясь отогнать неприятное видение.
Фаолин подскочил к ней, приподнял ее, уложив головой на подушку. Опустился рядом на колени. И, поглаживая ее волосы, нашептывал ей на ухо:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Следуй за моим голосом, Нойа Лемавэ. Тьма отступает, а перед собой ты видишь море и наш дом. Вдалеке кричат чайки и ветер несет тучки золотого песка. Я рядом и все хорошо.
Его слова явно помогали. Мариэль перестала сжимать в кулаках простынь и лицо ее вновь стало спокойным и умиротворенным. Дыхание выровнялось. Фаолин лег рядом, не переставая гладить ее по волосам. Как же он мог злиться на нее?
И все же утром он снова отправился на склон горы. Так он проводил каждый день. Утром уходил, пока Мариэль еще была в постели, вечером возвращался в цитадель, когда Мариэль уже спала. Видя ее спящей, он вспоминал те далекие времена, когда в похоже он наблюдал за ней ночами напролет. Лишь во сне она оставалась неизменной. Но что бы принять ее перемены, ему требовалось время. Поэтому он и прятался на склоне, пока она сама не нашла его убежище.
В тот вечер он убедился, что, если Мариэль и изменилась, то только в лучшую сторону. И кое-что все же осталось в ней от той Мариэль, которую он полюбил. В цитадель они вернулись вместе. По дороге он просил прощения за свои слова. А она смеялась и называла его дураком.
Этой ночью он наконец уснул спокойно. Обнимая Мариэль, пристроившую голову у него на груди. И на этот раз проснулся к обеду. Мариэль уже не было. Решив, что пора бы вернуться к своим обязанностям, Фаолин принялся за уже привычные, но не самые приятные дела. Однако, куда бы он ни пришел, за что бы ни взялся, все уже было сделано и решено без него.
— Кажется, из Мариэль выйдет не плохая королева. — Посмеялся Кирби, когда Фаолин выразил ему свое недоумение. — А ты думал кто всем теперь занимается? Наш Ларимарчик без дела не сидит.
Глава 17. Союзник
Золотая гора задрожала, побеспокоенная фанфарами труб. Жители столицы, привыкшие к подобному приветствию членов королевской семьи, вышли на улицы, высунули головы из окон, провожая взглядами и громкими радостными криками пятерку всадников на четырех конях. Все они были эльфами, за исключением того, чьи руки были связаны.
— Да здравствует принцесса Иналия! Да здравствует принцесса Дэйелис! Хвала Игереду и Агнару! — Раздавались многоголосые кличи со всех сторон.
— Глянь, дружище, — расхохотался Игеред, — Мы знамениты!
На террасе цитадели собралась вся знать. По длинной лестнице, перепрыгивая через ступеньки, бежал Фаолин. За ним, подобрав подол и стуча каблуками, спешила Мариэь. Радость на их лицах сменилась смятением, когда они увидели Дэйелис, поддерживающую. Объятую сном Иналию. Однако Фаолин не замедлился ни на мгновение. Он спустил сестру с пегаса, подхватив ее на руки. Он с замиранием сердца всматривался в ее бледное лицо, ловил слабое дыхание. И, словно она ничего не весит, с той же прытью понес Иналию в цитадель.
Мариэль же бросилась к дочери. Едва ноги Дэйли коснулись земли, она угодила в нежные объятия матери.
— Ты не ранена? — Мариэль крепко сжала плечи Дэйли, оглядывая ее со всех сторон. Не обнаружив на дочери ни ран, ни ссадин, она с облегчением вздохнула.
— Иналии нужно противоядие. — Проговорила Дэйелис
— Мы найдем листья Триагаша.
— Они ей не помогут. — обратил на себя внимание пятый всадник. Увидев его, рука Мариэль сама легла на рукоять ножа.
— В темницу его! — крикнула она. Стража тут же подчинилась. Ко всеобщему удивлению Фулдур не стал сопротивляться.
— Я ожидал больше благодарности за спасение принцессы. — Только и хмыкнул он. — Я явился к вам по доброй воле.
— По доброй воле, что называется веревкой. — Мариэль покосилась на его связанные руки. — Уведите его, поговорим с ним позже.
Стража послушалась незамедлительно. Мариэль предупредила их быть на чеку, и поспешила за Фаолином. Дэйелис и оба рыжих эльфа не отставали.
В покоях над Иналией склонился один из лучших эльфийских лекарей. Фаолин в ожидании заламывал руки. Мариэль поддерживающе обняла его со спины. Дэйли крепко сжала руку отца. Агнар и Игеред тактично остались за дверью.