Читать интересную книгу "Солнце и Луна (СИ) - Анна Левин"

был ли он в столице среди тех заговорщиков, которых подслушала Элиф?

Стоило на секунду отвлечься на мысли о моей жене, как едва не пропустил смертельный удар. Мгновенно очистил разум, сосредоточившись на битве, и понял, что столкнулся с опасным противником. В отличие от других морских тварей он был гораздо выше, но тоньше, я бы даже сказал — стройнее. Из тела торчали отростки, которые он использовал при ближнем бое, отвратительная пасть не закрывалась до конца из нескольких рядов тонких, но острых клыков. Лапы с загнутыми когтями держали меч подводного народа, и мне хватило несколько секунд, чтобы определить, что против меня выступил кто-то из их командиров.

Он издал рык, и бросился на меня, нанося сильные удары. Парировал их, нападая в ответ, и пытался найти его уязвимость, но ошибок он не делал. Враг сделал рывок, и мне пришлось хорошо постараться, чтобы не получить второе ранение: времени на восстановление нет, да и шанса такого мне не дадут. Призвал резерв, вкладывая в удары вдвое больше силы, и теперь морской твари пришлось несладко. Воин зарычал, и каким-то образом я угадал в нем удивление. Да, они действительно хорошо изучили нас, и знали пределы наших возможностей, но все-таки по крови я был драконом Солнечного Ореола, во мне резерва было гораздо больше. Даже несмотря на то, что я его видоизменял, подменяя Морским Штормом, мои возможности значительно превосходили как простых северян, так и могущественных Беломорских.

Почувствовав исцеляющую поддержку своего резерва, сделал опасный маневр, едва не подставив свою голову под удар: бросился вперед, на коленях проехав по песку, и всадил ему в бок сотворенный из резерва кинжал. Обычно драконы не могли удерживать одновременно боевую плеть и другое оружие, сил не хватало, но Солнечный Ореол давал мне такую возможность, разве что я видоизменил частицы солнца в колючую морскую пену.

Тварь вскрикнула, и на призыв ответили. На меня кинулось сразу трое врагов, не давая возможности добить раненного противника. Пока я расправился с ними — морскую тварь уволоки прямо в воду, и там они мгновенно исчезли. От бессильной злости я прокрутил боевой хлыст, влагая в него изрядную долю резерва, и тело нового кинувшегося на меня воина рассекло пополам: верхняя часть туловища медленно сползла, а за ней рухнули и ноги. Переступив через останки, я сам напал на морскую тварь, пытавшуюся добраться до удерживавшего Шторм дракона.

Так продолжалось несколько часов подряд, пока к нам не подоспел новый отряд драконов, и мы смогли отбить атаку. Немногие оставшиеся в живых враги исчезли в морских глубинах, мы же поспешили рассортировать тела. Тварей сжигали на месте огненные, специально используемые в подобных целях, а своих драконов мы грузили в повозки: живых — в комфортабельные медицинские, погибших — в общие. Скоро, боюсь, у нас и на это не будет хватать времени, но, пока еще возможно, я хотел бы каждому павшему воину устроить достойные проводы, чтобы семьи получили тела своих сыновей, и почтили их как положено.

Ко мне пробился кузен Войцех:

— Скоро будет новая волна, твари перегруппируются, и вернутся.

— Естественно. Нужно заменить драконов на посту, они слишком долго удерживали стихию. И следует запросить еще поддержки из Сколлкаструма.

— Вряд ли дадут.

— Этот рубеж очень важен, его нельзя сдавать тварям.

— Будут еще указания?

— Раненых срочно доставить к целителям, а тела пусть доставят родным.

— Так точно!

Только он отошел, как с донесением примчался Леон.

— У седьмой отметки на северо-западе была попытка прорыва. Мой отец ее отбил, но полегло много наших. И еще уровень Северного моря поднялся.

— Как Сколлкаструм?

— Там нормально, проблемы возникли в районе Каспия.

— Всех эвакуировали?

— Кого смогли. Около пятидесяти людей погибло, включая пятнадцать детей. Из драконов потеряли четверых.

Упрямцы! Мы же приказали покинуть поселение, но северяне до последнего не расстаются со своими домами.

— Кстати, если тебе интересно, — вторгся в мои мысли Леон, — помощью беженцам руководит твоя супруга.

— Как это? — я изрядно удивился.

— А вот так: пока Ярослава держит Шторм у Кольских скал, Туана (или Элиф, как тебе будет угодно) занимается размещением эвакуированных людей, руководит раздачей вещей первой необходимости, приготовлением пищи. Ее в замке уже беспрекословно слушаются, твой отец от нее в восторге!

Моя любимая, моя нежная девочка! Я оставил ее сразу же после свадьбы, как только мы поклялись друг другу в верности, но она не отчаялась, не пожалела, что осталась на севере, а храбро справляется с трудностями, и помогает беженцам, поддерживает нуждающихся, как и полагается истинной Беломорской! Как бы мне хотелось снова увидеть ее лицо, прижать ее к себе, сказать, как она мне нужна! Но мой долг вынуждал меня находиться здесь, на линии огня, где я нужен больше всего.

Вдруг драконы на посту дрогнули, едва не отпустив Королевский Шторм. Я помог им, направил на стихию свой резерв, позволяя солдатам перегруппироваться.

— Шторм усиливается! — закричал Леон. — Мы его здесь не удержим!

— Нельзя сдавать этот рубеж обороны! — ответил Войцех. — Иначе на последующие гарнизоны придется слишком большой натиск.

Марек занял мое место, перехватывая контроль над моим участком. Я повернулся к драконам, которые выжидающе смотрели на меня.

— Знаю, что нельзя позволить Шторму продвинуться вперед, но здесь у нас не хватает сил, мы не продержимся долго, особенно если подоспеет враг. Лучше отступить, и там, с поддержкой наших, устроить засаду тварям.

Трудное решение, но другого выхода я не видел, и нам пришлось сдать эту позицию, чтобы не потерять еще больше. Чтобы мы могли отступить, некоторым драконам пришлось остаться: они держали стихию, пока другие летели прочь. Когда мы будем на безопасном расстоянии, они отпустят воду, и кислотное море убьет их. Еще одна жертва, на которую пришлось пойти. Будь моя воля — я остался бы с ними, мне кислота не причинила бы вреда, но я был последним Беломорским, и мне было запрещено так явно рисковать своей жизнью.

Из-за этого я в крайне плохом настроении прибыл в гарнизон, мечтая лишь об одном — на куски разорвать каждую морскую тварь, и плевать, что мы имели одно происхождение. Мы стоим по разные стороны, кровные враги раз и навсегда, и они ответят мне за каждого дракона, которого я потерял!

— Ярогнев!

У меня едва бумаги с донесением не выпали из рук, когда я услышал голос Ярославы.

— Дритт бы тебя побрал! Что ты здесь делаешь! — я был так зол, что не выбирал выражений, впервые, кажется, при сестре.

— И я рада тебя видеть! — она лишь рассмеялась, и крепко меня обняла.

— Тебе