Читать интересную книгу Бой с Тенью - Вячеслав Шалыгин

Вера подняла взгляд на Федора, лежащего в десяти шагах левее. Он приложил к губам указательный палец и многозначительно округлил глаза.

Два или три стрелка уже начали двигаться на звук, но в этот момент на противоположном краю небольшой, просвечивающей левее поляны появились еще какие-то люди, и преследователи снова выстроились в шеренгу, на этот раз развернутую к «управленцам» не боком, а спиной.

Люди на другом конце поляны явно не имели оружия. Многие из них были в ярких куртках и шапочках. Стрелки тем не менее подняли оружие и открыли по людям беглый огонь. Пули скалывали с деревьев кору, поднимали фонтанчики смешанной со снегом земли и выбивали из человеческих тел брызги крови. Люди падали, кричали, пытались бежать в лес, но пули все равно настигали их и валили в растопленный красными ручьями снег.

Вера зажала рот рукой и затряслась в беззвучной истерике. Справа к ней подполз Пашков, а слева Федор. Они крепко взяли девушку под локти и потащили следом за Сноровским, который продолжил движение, как только стрелки занялись своим жутким делом.

Крики, ругань, топот и выстрелы метались по лесу, набрасываясь на беглецов то слева, то справа. Иван Павлович то и дело менял направление, и его спутники окончательно потеряли способность к ориентации. Сам Сноровский постоянно что-то подсчитывал и наклонялся, деловито изучая следы.

Выбившаяся из сил Вера все сильнее налегала на плечи своих провожатых и вскоре измучила их до такой степени, что Федор споткнулся и упал, а Пашков опустился на снег и заявил, что дальше не пойдет.

— Пять минут, — пояснил он. — Хотя бы отдышаться… Не олени же, в таком темпе по лесу скакать…

— Не больше, — твердо заявил Иван Павлович. — Иначе…

— Иначе — что? — доктор взглянул на директора, мягко говоря, недружелюбно.

Сноровский одними глазами указал влево и вверх. Пашков поднял взгляд и невольно вздрогнул. В нескольких метрах от места их привала, на толстой ветке березы болтались двое повешенных. Убийцы сняли с них только обувь, и было нетрудно рассмотреть, что одеты трупы в милицейскую форму.

Вера сидела на коленях и смотрела на раскачивающиеся белые пятки, как подопытный смотрит на маятник гипнотизера. Она даже покачивалась в такт их медленным равномерным движениям. Три белых пятна на сером фоне. Четвертое в синем дырявом носке. Влево, вправо… Ветер принес запах паленой шерсти и горелой резины. Влево, вправо… Выстрелы и два взрыва. Где-то совсем рядом. Влево, вправо…

Сноровский энергично потряс девушку за плечо.

— Подъем, надо идти.

Вера даже не моргнула. Влево, вправо…

— Транс, — констатировал Пашков, обламывая сучки с найденной за время привала длинной толстой ветки.

— И как ее из него выводить?

Доктор пожал плечами и поднялся, тяжело опираясь на свой новый посох.

— Сейчас, — Федор опять набрал в ладони снега.

— Быстрее, — потребовал Иван Павлович.

Программист растер колючие снежинки по Вериным щекам и лбу, но она продолжала неотрывно смотреть на повешенных.

— Потащишь! — приказал Сноровский. — На плечо и за мной!

Федор неуклюже обхватил девушку за талию и попытался взвалить на плечо, но такие силовые упражнения были ему явно не по силам.

— Тяжелее дискеты ничего не поднимал? — усмехнулся доктор. — Жаль, у меня нога… — Он с сомнением посмотрел на Веру. — Придется поступить радикально. Нехорошо, конечно, так с женщинами…

Федор даже не успел возразить. Пашков размахнулся и отвесил Вере тяжеленный подзатыльник.

— Ты ей все мозги вышибешь!

— Можно было по щекам отхлестать, но так надежнее, — доктор поставил схватившуюся за голову девушку на ноги. — Бегом, сударыня, за Иваном Палычем!

Вера подняла на доктора изумленный взгляд, но, так и не проронив ни слова, покорно побрела в указанном направлении.

— Терапевт! — словно некое изощренное ругательство, бросил вслед Пашкову Федор.

— За мной, — не оглядываясь, приказал доктор. — Методики обсудим после.

Когда они наконец выбрались на какую-то дорогу, наступили сумерки. Сноровский долго изучал местность, но выводами ни с кем так и не поделился.

— Это шоссе? — с сомнением спросил Федор.

— Сам не видишь? — раздраженно бросил Иван Павлович.

— Вижу, что узковато для хайвэя.

— А зачем тогда спрашиваешь?

— Просто вон там строения какие-то. Только почему-то не сгоревшие.

— Это другая деревня, — снисходительно пояснил Пашков. Он указал вправо, на группу темнеющих в сумерках домов. — Лучше бы нам здесь и заночевать. Ночью в лесу верная погибель.

— Когда те бойцы настреляются и набегаются по лесу, они придут именно сюда, — заявил Сноровский.

— Почему вы так решили?

— Потому, что эта деревня пока цела.

— Смотрите! — Федор вытянул руку вверх.

Небо оставалось пока еще достаточно светлым, чтобы можно было рассмотреть приближающиеся к селению вертолеты. Восемь темных винтокрылых машин летели над самыми деревьями, методично отстреливая огоньки тепловых ловушек. Наконец до слуха спутников долетел и стрекочущий звук.

— И там, — тихо произнесла едва оправившаяся от шока Вера. Она вяло указала на окраину поселка.

Вдоль нее ползли тентованные грузовики и пара БТРов, все с буквами «ВВ» и эмблемами в виде медведя на бортах. За ними шли две большие группы людей. Вернее, сначала одна группа и ее оцепление, а следом другая и ее конвой. Внутри плотного кольца солдат брели гражданские, а за ними конвоиры вели пленных в серой полувоенной униформе, со связанными за спиной руками.

— Ага, — удовлетворенно произнес Сноровский. — Кое-что проясняется.

То, что произошло дальше, выглядело как опровержение его необоснованно оптимистичной реплики. Вертолеты заложили вираж и пошли над деревней, постепенно приближаясь к войсковой колонне. Из-под их коротких крыльев-подвесок вырвались маленькие огоньки, и к домам потянулись длинные дымовые следы. В поселке загрохотали взрывы, и над домами выросли кусты земли и обломков. Лавина грохочущих фонтанов прокатилась широким фронтом по деревне и осела на окраине, прихватив головной БТР. Солдаты, гражданские и пленные в панике бросились врассыпную, но вертолеты больше не стреляли. Они ушли за деревья, и стрекотание постепенно стихло.

— Что же это они по своим-то? — удивился Федор.

— Это еще мелочи, — ответил Сноровский, не отрывая взгляда от суетящихся солдат.

Они пытались снова собраться в подобие строя, но многие из пленных да и гражданских бросились к лесу, и солдатам пришлось их догонять. Трое наиболее быстрых пленников, преследуемых десятком солдат, почти достигли опушки, когда из подлеска раздался громкий крик. Слов было не разобрать, но кричащий явно что-то приказывал. Беглецы тут же упали на землю, а солдаты остановились и подняли оружие. Им было бы лучше тоже залечь, но поняли они это, лишь когда из леса ударила тяжелая пулеметная очередь. Четверо завалились большими мешками сразу, остальные попытались бежать к колонне, но пули настигли их через несколько шагов. Оставшиеся у грузовиков солдаты открыли ответный огонь, но произвело ли это должный эффект, было не понятно. Пулеметчик не отвечал, зато из развалин ближайшего дома в оставшийся бронетранспортер ударила граната противотанковой базуки. Машина задымила, ее башенка судорожно дернулась, но установленный в ней крупнокалиберный пулемет промолчал. Солдаты рассредоточились и начали обстреливать еще и развалины. Под перекрестным огнем метались гражданские и пленные. Когда с опушки леса снова заговорил пулемет, их оставалось уже втрое меньше, чем до прохода вертолетов.

Примерно десять человек, в основном женщин и детей, побежали прямиком к тому месту, где сидели «управленцы». Вели их, как ни странно, двое освободившихся пленников. Когда беглецы достигли окаймляющих лес кустов, над пожарищем разбомбленного поселка снова застрекотали вертолеты. Теперь их было только семь, но интенсивность ракетного огня от этого особо не снизилась. Они заново «прочесали» уже разгромленную местность и дали несколько выстрелов по краю леса — видимо, у командира колонны была связь со штабом вертолетного подразделения. «Лесной» пулемет замолк, но легче солдатам не стало. Откуда-то из-за замыкающей машины взвился белесый след, и к одному из вертолетов протянулась полоса дыма. Коварная ракета из переносного зенитного комплекса проигнорировала тепловые ловушки и расколола фюзеляж винтокрылой машины надвое. Обломки вертолета рухнули примерно на то место, где догорал первый бронетранспортер. Остальные геликоптеры разошлись в стороны, но очень быстро вернулись и сосредоточили на последнем грузовике колонны интенсивный пулеметный огонь.

— Ни фи-га не понимаю, — признался Пашков.

— Война, — многозначительно произнес Сноровский. — Тихо! Беженцы…