Читать интересную книгу Дикарка для ректора Высшей академии ведьм (СИ) - Алиса Линд

довольно выговаривает Миранда. — Я осела в Нью-Джерси, так что радуйся.

— У меня самолет из столицы через пять часов. Как прибуду, сообщу, — выговариваю сосредоточенно, сдерживая радость, от которой хочется прыгать до потолка. С Сильвией и Мирандой мы легко войдем внутрь. Вызову себе второго Физика в помощь, и будет совсем хорошо.

Прощаюсь с Мирандой и к знакомому Физику еду в гости лично. Он в Нью-Йорке и сравнительно недалеко от аэропорта.

Мы с Найджелом плотно дружили в студенческие годы, но пошли разными дорогами. Я в преподавание, а он в политику.

Мне удается застать его дома. Не без ностальгии смотрю на него, когда он открывает мне калитку. Он и тогда был красавцем, а сейчас его мужская красота настоялась, стала матерой. У него голубые глаза и белые волосы, которые выгодно оттеняют его загорелую в солярии кожу. Улыбка белозубая и отлично поставленная. Как положено политиканам.

Найджел впускает меня в частный дом с удивлением. Мы проходим в гостиную, по которой бегает симпатичная белокурая девчушка лет пяти. Жена, которую зовут Грета — шикарная блондинка, светская львица — выходит забрать ребенка, чтобы не мешал. А мы с Найджелом идем в кабинет.

На просьбу помочь Найджел сначала отказывается. Мол, семья, работа в Совете Ковена… Он высоко забрался, занял место главы законодательной ложи.

— Ты понимаешь, о чем просишь? — спрашивает он возмущенно.

— Понимаю, — отвечаю твердо. — А ещё я понимаю, что один не справлюсь. И самое главное, мне понадобится уважаемый свидетель.

— Для чего? — Найджел не может взять в толк. Удивительно, в каком блаженном неведении могут жить высокопоставленные члены Ковена.

— Что Леонард проводит незаконные и негуманные эксперименты. Я хочу прикрыть исследовательскую программу Ковена, — чеканю каждое слово. — И твой вес в законодательной ложе будет подспорьем. Ты сможешь продвинуть закон.

— Эту программу нельзя закрыть, — отказывается он. — Она нужна нам.

— Тогда надо хотя бы остановить Леонарда Ваншальта! Най! — внутри просыпается отчаяние. — Он убил уже двух ведьм. Сейчас держит у себя в форте Джей их дочь, чтобы тоже убить!

Найджел задумывается.

— Доказательства? — спрашивает с недоверием.

— Есть, поверь на слово! Потом сам проверишь в секретном архиве Ковена, — выпаливаю, вкладывая всю свою жажду спасти Анис.

— Насколько ты хочешь остаться в Нью-Джерси? — спрашивает Найджел. Ликую — лед тронулся! — Мне не с руки надолго оставлять Грету и маленькую Шайну.

— У подопытного образца не больше недели, но, думаю, Леонард убьет её быстрее. Сутки уходят на генетический анализ. Максимум двое суток, если он решит перепроверить. А затем… — замолкаю, потому что трудно это говорить.

— По рукам, полетим на моем самолете, — соглашается наконец Найджел. — Только предупрежу жену.

Мы прилетаем в Нью-Джерси спустя два с небольшим часа и едем в отель. Миранда — огненно рыжая фигуристая тридцатилетняя женщина — уже там. Ждала в лобби и подъодит к нам, только завидев меня. Ох, чувствую, она видит в этом возможность вернуть прошлое. Придется её обломать, но потом.

А сейчас осталось встретиться с Сильвией, и можно спланировать операцию спасения.

50

Анис

Моё время истекает.

На руке хромированным металлом блестит безделушка — блокиратор силы. Магнитный, похоже, никаких креплений, только стыки. Просовываю под кольцо два пальца — проходят. У меня узкое запястье. Через кисть стянуть не удастся, но, если пропихнуть под браслетом что-то крепкое, может сработать на разжимание. Оглядываю свою палату-камеру на предмет того, что можно использовать.

Ничего такого не нахожу. Есть кран над раковиной, но он короткий и толстый. Есть ножки у каталки — они ещё толще крана. Замечаю зеркало. Оно небольшое, но висит в металлической окантовке. Если это не алюминий, то у меня есть шанс. Только действовать надо быстро — за мной наверняка следят. Оглядываюсь и замечаю камеру под потолком в углу. Скорее всего, охватывает всю площадь… но у неё должна быть слепая зона внизу.

Зеркало закономерно не отрывается от стены. И чего я ждала? Что тут всё будет как в обычном доме? Это место, откуда хотят сбежать все, кто сюда попадает. И меры безопасности соответствующие.

Надо разбить зеркало. Я дотянусь кулаком и даже локтем, но у распашонки несправедливо короткие рукава. Плевать. Срываю её с себя и, обмотав ладонь несколькими слоями ситца, с размаху бью в зеркало. Ну да, чего и требовалось доказать — меры безопасности. Зеркало пошло трещинами и явило пленочку тончайших металлических нитей по поверхности. Армированное. Я его не разобью.

Забираюсь под каталку в надежде на технологические выступы или торчащие болты. Нахожу под лежачим местом изогнутую ручку, которой, видимо, что-то настраивается. Достаточно тонкая, чтобы можно было просунуть под браслет.

Это жутко неудобно, приходится сгибаться в три погибели и делать это на ощупь, заведя руку за спину.

Почувствовав, что кончик ручки застрял между моим запястьем и браслетом, резко дергаю руку вбок. В кости вгрызается острая боль. Я была к этому готова, но, кажется, не добилась успеха. Створки браслета ни на микрон не расширились.

Продолжаю движение рукой вбок, превозмогая боль. Что мне рука, когда меня всю вот-вот убьют? Но только ничего не выходит. Безделушка стоит намертво. Куда намертвее моей руки, которая уже дико ноет.

Снимаюсь со штыря и, упав на колени под каталкой, рассматриваю плоды трудов. Бесполезно. На браслете ни царапины, а у меня на предплечье две огромных вмятины, которые постепенно темнеют, заполняясь кровью.

Выползаю и забираюсь на каталку. Ну вот теперь ещё и рука болит. Вряд ли я повредила кости, но и без этого боль сводит с ума. Спустя некоторое время таки слезаю и упаковываюсь в распашонку. Завязать получается только бретельки на талии, до остальных не дотянуться.

Лежу на каталке, туплю в серый матовый идеально ровный потолок. Когда-то с таким же кислым чувством я тупила в потолок в спальне дома у Теодора. Тогда мне тоже казалось, что жизнь кончена, но это была ошибка. Кончена она сейчас. А тогда мужчина, которому я понравилась, вынуждал меня подчиниться. Сейчас, когда моя жизнь кончена по-настоящему, шалости Теодора уже не кажутся ужасными. Подумаешь, он принуждал меня к каким-то действиям сексуального характера, в итоге же прекратил, стал заботливым, спас от брата… А Леонард нарочито показывает отсутствие какого-либо интереса, кроме исследовательского, я ему даже не нравлюсь. Ну или нравлюсь, как может нравится ученому подопытная мышка, приготовленная к смерти.

Время замирает. Окон нет, и который час понять невозможно. В какой-то момент что-то плюхается в камеру у двери с пластиковым звуком. Сползаю с каталки — мне принесли еду. Небольшой контейнер с прозрачной