слабое место. Заставляя его чувствовать себя все менее значимым и все более оскорбленным, мы ничего не добьемся. Он был просто человеком, ищущим уважения, и получить это уважение всегда было для него весьма непросто. Это была его война, война человека, чью гордость и самолюбие всегда ущемляли, и продолжалась она уже много лет.
Как только я увидел Роя с этой стороны, то подумал, что, возможно, мы сумеем найти способ успокоить его и положить конец этой борьбе. Однако, что бы я ни решил предпринять, подпускать его слишком близко ни к себе, ни к Disney я не хотел, опасаясь, что он неизбежно попытается поднять мятеж изнутри. Я также не мог согласиться на любые меры, которые могли бы быть расценены как проявление неуважения к Майклу или как подтверждение критических обвинений Роя в его адрес, поэтому требовалось соблюдать хрупкое равновесие. Я позвонил Майклу, объяснил ему, в какой затруднительной ситуации я оказался, и попросил его совета. Он, конечно, не обрадовался, услышав, что я протягиваю Рою оливковую ветвь мира, но признал, что урегулирование существующего конфликта с ним, и правда, важно. «Я верю, что ты поступишь правильно, – сказал он. – Но не подпускай его слишком близко».
Я вновь связался со Стэнли и предложил ему следующее: я назначу Роя почетным членом совета директоров, его будут приглашать на премьеры фильмов, открытия тематических парков и особые мероприятия компании. (Но участвовать в заседаниях совета директоров он не будет.) Я также предоставлю ему небольшой гонорар консультанта и офис на территории киностудии, куда он сможет приходить и вновь чувствовать себя в Disney как у себя дома. В обмен на это вторая сторона должна отказаться от судебного иска, публичных заявлений о победе и критических замечаний. Я был ошеломлен, когда Стэнли сказал, что мы должны составить соглашение, которое будет исполнено в течение 24 часов. Таким образом, кризис, грозивший разрушить мою карьеру в самом начале нахождения на посту генерального директора, разрешился. Некоторые посчитали, что мое примирение с Роем и Стэнли – в некотором смысле капитуляция, но мне были известны истинные причины такого решения, и они имели куда большее значение, чем то, как весь этот процесс выглядел со стороны.
Ситуация с Роем привлекла внимание к тому, что обычно остается в стороне, когда говорят об успехе в бизнесе: нельзя позволить своему самолюбию помешать принять наилучшее решение. Судебный иск Роя и Стэнли к совету директоров в связи с назначением меня на должность генерального директора, разумеется, задел меня, и я мог бы вступить с ними в борьбу и победить, но это стоило бы компании огромных денег и надолго отвлекло бы меня от того, что действительно имело значение. Моя задача состояла в том, чтобы вывести компанию на новый путь развития, и для этого в первую очередь нужно было прекратить эту ненужную борьбу. Проще и продуктивнее всего справиться с данной задачей можно было бы, признав, что, в конечном счете, Рой нуждается в уважении. Для него это было очень ценно, и так мало стоило для Disney.
Немного уважения вполне достаточно, чтобы все уладить, а вот его отсутствие зачастую обходится слишком дорого. В течение следующих нескольких лет, когда мы проводили масштабные преобразования в компании, которые позволили переосмыслить ее суть и вдохнуть в нее новую жизнь, для нас стала так важна эта простая и банальная идея: если вы относитесь к людям с уважением и участием, кажущееся невозможным может стать реальным.
После того как мирное соглашение с Роем было подписано, следующей моей задачей стал поиск способов восстановления контактов Disney со Стивом Джобсом и Pixar. Спустя два месяца после телефонного разговора, в ходе которого я сообщил Стиву, что был назначен новым генеральным директором Disney, я вновь связался с ним. Моя конечная цель состояла в том, чтобы как-то наладить отношения с Pixar, но я не мог сразу просить его об этом. Стив был настроен в отношении Disney слишком враждебно. Отчуждение, возникшее между Стивом и Майклом, стало результатом столкновения двух волевых людей, возглавлявших компании, движущиеся в разных направлениях. Стив был оскорблен, когда Майкл критиковал отрасль высоких технологий в связи с недостаточным вниманием к контенту. Майкла оскорбило предположение Стива о том, что в Disney творческий застой. Майкл всю свою жизнь был креативным директором. Стив же считал, что может судить о таких вещах, поскольку управляет студией Pixar, лидером в сфере анимации. Когда дела в Disney Animation начали становиться все хуже и хуже, Стив стал вести себя с Майклом еще более высокомерно, потому что чувствовал, что мы нуждаемся в нем все больше и больше, и Майкл ненавидел Стива за то, что тот становился хозяином положения. Меня это не касалось, но теперь это было не важно. Если бы я попросил Стива просто изменить отношение к Disney после того, как он публично разорвал сотрудничество и раскритиковал компанию, для него это прозвучало бы чересчур наивно. Проблема требовала иного, не такого простого решения.
Однако у меня была идея, не связанная с Pixar, которая, как я думал, могла бы его заинтересовать. Я сказал ему, что очень люблю слушать музыку, и все мои любимые композиции хранятся на моем айподе, которым я постоянно пользуюсь. Я размышлял о будущем телевидения, и мне пришло в голову, что, вероятно, вскоре мы сможем смотреть телевизионные шоу и фильмы на наших компьютерах, и это лишь вопрос времени. Я не знал, как быстро будут развиваться мобильные технологии (до появления iPhone оставалось еще два года), поэтому я представлял себе платформу а-ля iTunes для телевидения. «Представь, что с помощью своего компьютера ты можешь получить доступ к любому фильму или шоу, показанному по ТВ», – сказал я. Хочешь посмотреть вышедшую на прошлой неделе серию «Остаться в живых» (Lost) или что-то из первого сезона «Я люблю Люси» (I Love Lucy) – пожалуйста, смотри. «Представь, что ты можешь пересмотреть всю «Сумеречную зону» (Twilight Zone), когда захочешь!» Я был уверен, что скоро все это станет возможным, и мне хотелось, чтобы Disney оказался на гребне волны. Я решил, что для достижения этой цели лучше всего убедить Стива в неизбежности реализации такой идеи, как iTV, о которой я ему и рассказал. Стив некоторое время молчал и наконец сказал: «Мы еще поговорим об этом позже. Я как раз сейчас кое над чем работаю и хочу тебе это показать».