живот набивать.
— Люк, ты не знаешь, почему все мамочки так помешаны на том, чтобы показывать всем подряд сладкие младенческие попки своих сыночков? — прищурив глаза, спрашивает Артём.
Я смеюсь, когда вижу, как вытягивается лицо Люка. Он подскакивает и вылетает из комнаты.
— То-то же, юморист фигов, — заключает брат и плюхается рядом со мной на кровать. Его лицо светится широкой самодовольной улыбкой, пока он оглядывает комнату хозяина дома. Но это длится всего несколько секунд.
— Ах, ты мелкий засранец, — доносится снизу голос Люка, а потом его быстрые шаги по лестнице.
— Упс. — Мой брат подскакивает на ноги, хватает меня и пятится к стене. Это происходит так молниеносно, что я даже не успеваю пикнуть.
— Иди-ка я надеру тебе твою попку, мелкий. — Ворвавшийся в комнату Люк пытается достать Артёма, но тот успешно прикрывается мной, как щитом.
— Ты первый начал, — кричит брат, приподнимая меня за подмышки и пряча лицо за моей спиной. Периодически он выглядывает, чтобы удачно маневрировать и не дать ухватить себя.
— Ну, хватит уже, — верещу я сквозь смех, болтая в воздухе ногами.
— Что тут происходит? — в дверях появляются Мария и папа. — Артём, поставь сестру на место, — папа старается говорить строго, но они оба улыбаются.
Брат смотрит на них из-за моего плеча, но всё еще держит меня в воздухе.
— Люк первый начал, — тихо говорит он и ставит меня на ноги, но не отпускает, держится.
Люк стоит, молча, глаза задорно блестят. В комнате воцаряется тишина. Все поглядывают друг на друга.
Первая не выдерживает Мария, она прыскает от смеха. Её смех звонкий, искренний и обалдеть какой заразительный. И все его подхватывают.
— Господи! — сквозь смех говорит она, кладёт руку папе на плечо и устремляет на него взгляд. — А я думала у нас взрослые дети! — и снова смеётся.
Вечер получился замечательный. Невероятно домашняя атмосфера, которая надолго ещё останется в нас. Мы прощаемся так, будто уже давно знакомы. Мария обнимает Артёма и лохматит ему шевелюру. Папу по-русски целует в обе щеки и вручает визитку своей пекарни с адресом и телефоном. А когда, прижимает меня к себе, шепчет на ухо:
— Спасибо за Лукаса. Я знаю, что ты для него сделала.
Я стою и удивленно хлопаю на неё глазами. А Мария добавляет уже громко:
— Лара, приходи ко мне как-нибудь. Выпьем кофе и поболтаем о девичьем, — она подмигивает и улыбается.
— Обязательно, — отвечаю я и замечаю, как парни переглядываются.
На обратном пути в машине стоит тишина, каждый думает о своём. Переваривает эмоции, полученные от потрясающе тёплого вечера. Анализирует чувства, которые непроизвольно вызвали эти невероятно жизнерадостные люди. Мария и Люк Салливаны. Их мир однажды пошатнулся, как и наш. Опустел на одного человека. Но они справились с этим достойнее, чем мы. В их глазах столько жизни, радости, надежды, жажды! Мне становится немного стыдно за то, что мы сами немного отгородились от всего. Законопатились внутри себя. Позволили горю завладеть нами на целых пять лет. Каждому из нас было над чем подумать.
— Как вам Мария? — спрашиваю я семью, когда мы заходим домой. — По-моему она милая, что скажете?
— Да, она классная! Такая весёлая! — живо реагирует Артём. — И красивая, — он смотрит в сторону отца.
— Не буду спорить, — улыбнувшись, отвечает отец. — Люк очень похож на неё, да? И я не только про внешность говорю.
— Да, согласна с тобой, папа. Я как будто дежавю испытала в первую минуту, — смеюсь я, вспоминая яркий блеск глаз и лучистые улыбки на лицах Салливанов.
— А что за потасовку вы устроили с Люком? — спрашивает папа брата.
— Ой, пап, они оба ещё те шутники, — я толкаю Артёма в плечо.
Я направляюсь на кухню, чтобы убрать пакет с булочками, который всё-таки всучила нам Мария перед самым уходом. Слышу, как Артём, уже где-то на втором этаже рассказывает отцу, как удачно подшутил над Люком. И посмеиваюсь над братом. Кажется, наш тихий семейный отпуск стремительно превращается в самое большое и яркое приключение за последние несколько лет.
Я немного устала, поэтому принимаю горячий расслабляющий душ, надеваю любимую розовую пижаму с авокадиком и забираюсь в постель. Телефон кладу рядом, я всё ещё жду ответ от Хиро.
Глава 20. Хиро
— Сынок, — ласково зовёт меня мама и ласково ерошит волосы. — Вставай. Донна уже весь телефон оборвала.
— Ммммм, — мычу в ответ, — смена часовых поясов меня когда-нибудь доконает.
Открываю глаза и вижу мамино лицо, её улыбку и понимаю, как сильно скучал по ней. Я наотрез отказался от отеля и остановился у родителей, в своей комнате. Здесь никогда ничего не меняется и я рад этому больше всего на свете. Хотя, кажется, моя комната стала значительно меньше!
— Сколько времени, мам? — я потягиваюсь, а она не сводит с меня улыбающегося взгляда.
— Уже почти два часа дня, — она смеётся, когда видит, как я округляю глаза.
— Блин, — я подскакиваю. — Почему ты раньше меня не разбудила? Что сказала Донна?
— Хиро, успокойся. Всё нормально. Ещё есть время. — Мама стискивает меня в объятиях. — Не могу наглядеться на тебя, ужасно соскучилась, — целует меня в обе щеки и встаёт с моей кровати.
— Где мой телефон? — я оглядываюсь и не вижу его.
— Он внизу, на кухне. Я забрала его, чтобы ты подольше поспал, — она улыбается и пожимает плечами. — Прости.
— Мааам, я же не в отпуске. — Вылезаю из постели, беру из шкафа полотенце и направляюсь в душ. — Но спасибо за заботу, — проходя мимо, целую её в щёку.
Разве можно на неё сердиться? Я и так вчера толком не поговорил с ней, чувствовал себя полностью опустошённым. Долгий перелёт, смена часового пояса, бессонная ночь накануне. Только узнал от неё, что отец завис на новом проекте где-то в Германии и поднялся к себе в комнату. Как только моя голова коснулась подушки, сразу вырубился, вымотанный усталостью и последними событиями в моей довольно однообразной жизни.
Сейчас, стоя под горячими струями воды, вспоминаю, как проворочался всю прошлую ночь, гадая, не снесёт ли мне голову Лара, когда я ей вручу ключ от квартиры. Ох, эта девчонка сводит меня с ума! Я закрываю глаза и вижу её губы, раскрывающиеся для поцелуя, затуманенные желанием янтарные глаза. Чёрт! Я выкручиваю кран с холодной водой, чтобы сбить накатившее возбуждение. Сколько я уже не трахал её?!
Спускаюсь вниз. Мама хлопочет на кухне. На столе вибрирует мой телефон.
— Это Донна, — не оборачиваясь, говорит мама. — Не понимаю, чего она так беспокоится? Ты же дома, а не где-нибудь!
— Потому что это