по нему. Будем искать, че еще делать. Придется открывать все двери подряд.
Две гримерные оказались подписаны, так что я спокойно прошел мимо. За еще одной дверью оказался склад музыкального оборудования: синтезатор, древнего вида усилитель, несколько гитар и разобранная барабанная установка.
А за следующей дверью оказалась каморка уборщика. И, что еще веселее, внутри был и сам работник, он сидел на стуле за небольшим столом, и ел. Совсем молодой парень, скорее всего из местных, готовых горбатиться за гроши на паре дерьмовых работ, лишь бы сводить концы с концами.
На самом деле его работа была не так плоха, ведь руками ему приходилось убирать не так уж и много. Большую часть его обязанностей включало в себя управление роботами-уборщиками. Два таких, кстати говоря, стояло в углу комнаты на док-станциях.
Когда парень увидел меня и направленный на него ствол пистолета, недоеденный кусок бутерброда выпал у него изо рта, и упал на стол.
Я вошел в каморку, прижал палец к губам.
— Я говорю, ты слушаешь, — сказал я. — У меня есть пара вопросов, потом я уйду. Понял? Если да, кивни.
Он кивнул.
— Если ответишь честно, никто не пострадает. Соврешь — найду и убью. Можешь доесть бутерброд.
Уборщик запихал оставшийся в руках кусок в рот и смолотил его со страшной скоростью. Подхватив выпавший кусок, отправил туда же, а потом сделал большой глоток из банки с энергетиком.
— Меня интересует серверная, — сказал я. — Как туда попасть?
— Второй этаж, — тут же ответил он, громко, слишком громко.
— Ш-ш-ш-ш, — прошипел я. — Тише говори. Второй этаж, я понял. Дальше куда?
— Прямо до конца коридора, потом направо. Только там это… Камера прямо на дверь смотрит.
— Где стоят мониторы? Ну, комната охраны.
— Сразу за лестницей, первая дверь.
— Сколько там обычно охранников?
— Один. Остальные в зале и на входе, за порядком смотрят.
Ну да, я не ошибся. Корпораты тоже, бывает, бузят, перепив. Да и шпана с улиц нет-нет, да попадает в эти клубы. Правда первых в отличие от вторых не пиздят, а нежно и вежливо выпроваживают, взяв под локти. Отношение к разным категориям гостей, естественно, отличается. Как уж иначе.
— Хорошо, — кивнул я. — Давай руки.
— Что? — спросил он.
— Руки, говорю, давай, — ответил я, доставая из кармана несколько кабельных стяжек.
Они крепкие, без «базук» их не разорвать, больно будет слишком. А занимают места гораздо меньше, чем наручники. Вот я и стал их таскать с собой. Так проще.
— Посидишь немного тут, пока я дела свои не закончу, — сказал я. — Потом тебя найдут и выпустят. Не боись, я тебя не трону.
Парень обреченно вздохнул, но все-таки протянул мне руки. Я быстро связал их одной из длинных стяжек, после чего жестом приказал ему лечь на пол, разобрался с его ногами. Рот затыкать не стал, во-первых нечем было, а во-вторых, все равно в клубе музыка играет, так что его никто не услышит.
Впрочем, припугнуть его все равно не будет лишним.
— Так, лежи тихо, — сказал я. — Если услышу, что ты кричишь или создаешь ещё хоть какой-то шум, то спущусь и убью. Будешь вести себя нормально, и никто не пострадает. Понял?
— Понял, — кивнул он.
Мне понравилось, как он себя вел. Сперва перепугался, это понятное дело, но потом успокоился. Не трясся, не бился, не орал. Нормальный пацан, в общем.
Я на всякий случай вставил ему в разъем блокирующий чип. У меня их оставалось еще четыре штуки, нужно было экономить. Жаль, что не вернулся, и не освободил консьержа, и парня жаль, и чип бы пригодился еще. Впрочем, хрен с ним.
Я вышел из каморки, снова окинул взглядом коридор, камеры. Интерфейс высветил относительно безопасную дорогу, подкрасил зоны, где можно было идти медленно, и те, что наоборот, нужно преодолевать рывком.
— Иду наверх, — сказал я. — Как мне подключаться-то? Коробочка ваша тю-тю.
— Через индивидуальный коннектор, — ответила Искра. — Мы так-то все еще подключены к тебе. Так что видим и слышим все, что вокруг происходит.
— Блядь, а предупредить не могли? — спросил я. — А если бы я поссать пошел?
— Это уж мне не интересно, поверь. Ладно, действуй.
Я двинулся вперёд, превращаясь в неслышную тень. Оставалось только мысленно поблагодарить Чеха за то, что показал мне этот инструмент, многократно облегчающий работу. Если бы не он, то я тут, скорее всего, запалился бы, а так…
Скоро я оказался на лестнице, рывком взбежал наверх, уже наплевав на висевшую под самым потолком камеру, вставил кончики пальцев между створкой двери и косяком и резко развел руки в стороны, варварски вскрывая ее.
Охранник все-таки заметил меня, успел развернуться, но тут же уперся лицом в ствол пистолета в моей руке. Впрочем, стрелять я не собирался. Оружие мое не было снабжено глушителем, а нашуметь мне не хотелось совершенно.
— Тихо, — тем не менее, сказал я. — Дернешься — стреляю.
— Ты кто такой? — спросил он.
Местный блюститель порядка оказался шкафом под два метра ростом. Очевидно, что и оптика у него была прокачана, потому что он медленно и методично просматривал каждую часть моего тела. Черт, а он ведь не только оружие видит, но и какое железо у меня стоит. Не модели, конечно, но стержни в позвоночнике и «руки-базуки» он точно распознает.
— Я по делу, — ответил я. — Ложись на пол, и вытяни руки за спину. Тогда все пройдет тихо и мирно, и никто не пострадает.
Но по глазам было видно, не послушает. Он крупнее меня в два раза, и в своих силах уверен, несмотря на ствол. Наверняка и подкожной броней обзавёлся, а откуда ему знать, что мой пистолет шьет ее насквозь?
У него самого был только тазер в чехле на поясе. Однако вместо того, чтобы достать его, он резко рванул вперед, схватил меня за руку с оружием и попытался вывернуть так, чтобы пистолет оказался у него.
Идиот. Он ведь видел, что у меня руки не свои, а приём этот работает исключительно на том, что от боли разжимается кисть. «Базуки» же гораздо крепче обычных человеческих конечностей, и боли, разумеется, не чувствуют. Не положено это железкам.
Этот кретин так и продолжал держаться за мою руку, удивляясь, каким образом у меня удается