Жоржетта переступила ногами и наткнулась на что-то мягкое. Рубашка, но чья? Его или ее? «Впрочем, какая разница?» — подумала она, одеваясь с полным равнодушием к тому, как это будет выглядеть. Уже взявшись за край верхней койки и собираясь взобраться на нее, она вдруг окаменела, пораженная внезапной мыслью. Если Пирс выбросит ее за порог, узнав правду, то куда ей идти? Ведь свободных кают на борту нет!
Горечь поражения охватила девушку, когда она вспомнила недавно принесенную клятву.
— Я знаю, знаю, — прошептала она, обращая взгляд к потолку. — Но ведь ты всеведущ, Господи, и понимаешь, что я никак не могу признаться во всем сейчас. Если он станет расспрашивать, я скажу, что он спал и разговаривал, и он решит, что это был только сон. Вот когда будем в Калифорнии, тогда я и скажу ему правду. Честное слово!
Несказанное облегчение охватило ее при мысли об отсрочке признания, сама мысль о котором заставляла содрогаться. Перед тем как улечься, Жоржетта достала из сумки полосу ткани, чтобы затянуть груди. Что ж, думала она, придется им потерпеть еще какое-то время, а раз уж ей с Пирсом приходится делить одну каюту на двоих, то и по ночам тоже. Она ощутила отголосок боли — груди, казалось, с каждым днем становились все чувствительнее и протестовали против оков все сильнее.
Девушка тронула вершинку одной из них — ту, которую целовал Пирс, — и вспомнила острое наслаждение от этого. Он еще многое делал с ней в эту ночь, и все было восхитительно плотским и бесстыдным.
Вот только все кончилось. Навсегда.
Жоржетта с трудом подавила рыдания.
Глава 15
Рано на рассвете она оделась и тихо покинула каюту. Было бы невыносимо находиться там в момент пробуждения Пирса, когда он осознает, что Ласточка была всего лишь сном.
Вот Пирс открывает глаза и понимает, что один в постели. Он озадачен и обводит взглядом каюту, но нигде нет никаких следов Ласточки. А вскоре, когда он наконец приходит к выводу, что спьяну придумал себе ночь любви, недоумение на его лице сменяется разрывающей сердце болью.
Итак, Жоржетта убралась подальше, зная, что, возможно, ей придется снова прибегнуть к лжесвидетельству. Когда она вышла на палубу трехмачтового парусника, глаза ее горели от невыплаканных слез, но на сердце была решимость выбросить Пирса из головы хотя бы на время.
Над головой вздымалась громада парусов, наполненных теплым тропическим ветром, туго натянутые канаты издавали слабое мелодичное гудение, словно втихомолку напевали что-то. Движение судна отдавалось в досках палубы мерной вибрацией. До сих пор девушке не приходилось плавать на данном конкретном типе судов, и ей показалось, что оно не плывет, а летит, едва касаясь гребней волн килем. Скорость была выше, чем у «Вестерли», так что приходилось придерживать шапочку рукой, чтобы не унесло.
Жоржетта заторопилась на нос. Покрепче взявшись за поручни, она проследила глазами линию бушприта, потом позволила взгляду унестись дальше, к горизонту, и снова вернулась к парусам над головой, белая громада которых представляла собой на редкость величественное зрелище. Нос калифорнийского клипера был сильно вытянут вперед, так что Жоржетта будто неслась высоко над волнами. В этом было ни с чем не сравнимое очарование.
— Попались, молодой человек! — послышался рядом женский голос. — Хочу заметить, что это мое любимое место на судне.
Жоржетта повернулась и оказалась лицом к лицу с высокой, элегантно одетой пожилой дамой. Лицо ее все состояло из резких линий, а пронзительные голубые глаза, казалось, заглядывали прямо в душу, однако, словно нарочно для того, чтобы сгладить первое впечатление, нос был усыпан симпатичными веснушками, а волосы легкомысленно вились.
— Я миссис Гейбл, — сказала дама и по-мужски протянула руку.
Поскольку Жоржетта и помыслить не могла поцеловать эту руку, она ее пожала и, судя по всему, поступила правильно.
— Рад познакомиться. Жорж Пакуин к вашим услугам. Мы с… с другом поднялись на борт в Гонолулу.
— Знаю. До этого каюта была свободна. Переборки, знаете ли, очень тонкие.
Каким-то чудом Жоржетте удалось не покраснеть.
— Прошу прощения за то, что пришлось стучать, — невозмутимо продолжала миссис Гейбл. — Надеюсь, теперь, когда вам известна эта маленькая деталь, вы не станете так громко разговаривать по ночам.
Девушка испытала громадное облегчение, сообразив, что соседка по каюте имела в виду ее вечерний монолог, а вовсе не то, что случилось позже.
— Превосходное судно, не правда ли? — спросила она, меняя тему.
— О да, — согласилась миссис Гейбл, заправляя выбившуюся прядь в узел рыжих с проседью волос на затылке. — Потому-то мы с мужем и путешествуем на «Великой герцогине», а не на любом другом корабле. Не так часто встретишь, чтобы и капитан, и матросы были вполне достойными людьми.
— Вы правы.
Жоржетта не могла нарадоваться новому знакомству. Миссис Гейбл, судя по всему, была из тех несгибаемых стареющих леди, на которых можно положиться в трудную минуту. В ее присутствии даже самый разнузданный член команды не решился бы преступить приличия.
— Интересно, когда здесь подают завтрак?
Эта мысль была высказана вслух в надежде получить приглашение составить Гейблам компанию. «Даже если эти люди далеко не так милы, как я себе вообразила, — думала Жоржетта, — завтрак в их обществе будет хорошим предлогом, чтобы оттянуть неизбежный разговор с Пирсом».
Однако все вышло совсем не так, как ожидалось. Пирс не явился к завтраку в кают-компанию, где за столом собрались Жоржетта, супруги Гейбл, еще три пассажира мужского пола и капитан с помощником. Потом время тянулось невыносимо медленно. По мере того как оно двигалось к полудню, Жоржетта все сильнее нервничала и потому держалась своей новой знакомой и ее мужа, полного седовласого мужчины с тем же хладнокровным достоинством в манере говорить и держаться. За несколько часов они успели побеседовать о самом разном и даже научить Жоржетту древнеиндийской игре «пахиси», с которой не расставались. Все это время ей приходилось изображать интерес, на деле же она изнывала в тревожном ожидании. Хорошо еще, что не требовалось живо участвовать в разговоре. Супруги наперебой делились впечатлениями о странах Востока, из которых посетили почти все, а Жоржетте оставалось только бросать кубики и передвигать красивые разноцветные фигурки.
В конце концов инициативу разговора полностью перехватил мистер Гейбл. Откинувшись на спинку дивана так, что жилет натянулся на внушительном животе, он углубился в подробности того, как надеется в самом скором времени разбогатеть. Оказывается, супруги накупили немало диковинок, за которые, как он полагал, должны были прямо-таки ухватиться богатые выскочки в Сан-Франциско. Жоржетта слушала все это с полным равнодушием, время от времени поддакивая, как она надеялась, к месту.