Читать интересную книгу Из-за нас - Мери Ли

нее, фармацевт отдала мне пакет, я расплатилась трясущимися руками и вышла из аптеки. Еще более быстрым шагом вернулась в дом к Серене. На пороге на меня уже привычным образом напрыгнул Пончик, но девушка его тут же отодвинула в сторону. Я молча разделась и пошла в ванную. Толком ничего не видела и не слышала. Но как бы я ни пыталась сделать тест, так и не смогла. Просто не смогла пописать на полоску. Это все от нервов.

С той стороны двери я услышала голос Серены:

– Рейчел, такси приехало.

– Иду, – отозвалась я и бросила попытки сделать невозможное.

Стоило мне только выйти из ванной, как Серена тут же появилась передо мной и спросила:

– Ну что там? Ты будущая мама?

– Не знаю, – пискнула я, закрыла дверь ванной и повернулась к Серене. – После похорон я заеду к тебе, хорошо? Я ненадолго. Обещаю, просто…

– Да, конечно. Можешь оставаться столько, сколько захочешь. – Серена улыбнулась и поправила очки. – Нам с Пончиком очень приятна твоя компания.

Она, наверное, даже не представляла, как я была ей благодарна. И все-таки я не хотела ее обременять, поэтому решила попросить еще об одной услуге.

– Можешь помочь мне еще раз? – обратилась я.

– Конечно.

– Найди, пожалуйста, мне какой-нибудь номер в отеле. Не хочу сейчас жить у родственников. Хочу побыть какое-то время одна. После похорон вернусь к тебе за вещами и сделаю… тест.

– Да, без проблем.

– Спасибо, – искренне сказала я и сделала то, чего мне раньше даже не пришло бы в голову сделать с малознакомым человеком. Я крепко обняла Серену и еще раз прошептала: – Спасибо.

Я снова оделась и отправилась к двери, за которой меня уже заждался таксист. Пончик сидел на пороге и бодро вилял хвостом, я потрепала его по голове:

– И тебе спасибо за компанию.

Я подхватила свою сумку и вышла на улицу. Черный седан ждал меня на подъездной дорожке. Я попыталась открыть заднюю дверцу, но она не поддалась. Водитесь вышел из машины и сказал, что придется ехать впереди. Я даже не вникала в смысл его слов, просто устроилась на пассажирском сиденье и пристегнулась. Сейчас мне было не до скандала с таксистом. Водитель вернулся за руль, и мы тронулись. Ехали небыстро из-за скользких дорог и, что мне понравилось больше всего, в полной тишине. Я не хотела разговаривать, не хотела ехать на кладбище, не хотела прощаться с Дакотой. Как жаль, что в жизни мы не всегда делаем то, чего желаем.

Отец Дакоты накануне попросил меня что-нибудь сказать у могилы подруги, но я не была уверена, что смогу это сделать. Что я должна сказать? Что вообще говорят в таких ситуациях? Я не знала. Может, стоило подготовиться? Написать речь? Но я этого не сделала.

Мы выехали за город и, немного прибавив скорость, направились в сторону, где находился дом Адама. Я искренне надеялась, что он будет на кладбище, я нуждалась в его поддержке. Хоть мы и знакомы всего ничего. Не знаю почему, зачем и как, но он был мне нужен. Будь он рядом, мне стало бы в разы легче, словно я смогла бы разделить с ним свое горе.

На первом же повороте мы съехали налево и покатили по ровной дороге в сторону леса. Единственное кладбище в нашем городе утопало в зелени. Это случилось из-за обычая сажать дерево рядом с могилой сразу после похорон. Я не знаю, кто это придумал и зачем. Возможно, это была своего рода дань уважения природе, которая в какой-то момент привела каждого из нас в этот мир. Каждое дерево в этом месте равнялось одной душе, покинувшей наш город.

Мы остановились возле остальных машин, и я решила, что опоздала, но, посмотрев на часы, убедилась: я вовремя. Расплатившись с таксистом, я попросила его:

– Ждите меня, я недолго.

– Хорошо… Мисс, простите, я понимаю, что у вас горе, но я должен вам сообщить, что каждая минута ожидания стоит денег.

– Я знаю, оплачу все, как только увезете меня отсюда.

Водитель кивнул, и я покинула теплый салон, медленно прошла мимо деревьев и надгробных плит. Издалека ко мне направились две фигуры. Джереми и Шерри. Они, едва мы поравнялись, заключили меня в объятия, Шерри по-матерински шептала какие-то слова утешения, но я не вслушивалась в их смысл. Брат сжимал меня так сильно, что дышать мне стало тяжелее, чем пару минут назад.

Дальше мы пошли все вместе, и, стоило нам дойти до глубокой черной ямы, я перестала ощущать холод, который еще недавно пробирался под одежду. Теперь я могла думать только о подруге, которой больше нет. Гроб еще не опустили в землю. Мне пришла в голову мысль о том, что Дакота, наверное, замерзла. Но я тут же поняла, какой это бред. Ей больше не холодно и не жарко. Ей теперь никак.

Вокруг собралось много людей в черной одежде. Я практически никого из них не знала. На каких-то лицах я видела печаль, но большая часть выражала скуку и желание побыстрее покинуть кладбище. Я старалась ни на кого не смотреть, иначе могла бы и наговорить лишнего. Через пару минут я нашла взглядом отца Дакоты, отошла от своей семьи и направилась к седому мужчине. Приблизившись, я поняла, насколько этому жесткому и упрямому человеку сейчас тяжело. Они очень часто ссорились с Дакотой, иногда подолгу не общались. Наверняка теперь он жалел о каждой секунде, которую они провели в ссоре. Почему мы начинаем ценить близких, только потеряв их? Большинство из нас даже не задумывается о том, как легко мы можем лишиться тех, кто дорог.

Я смотрела в покрасневшие глаза мужчины, на слезы, катящиеся по его щекам. А я так и не сумела заплакать…

– Здравствуй, Рейчел, – со всхлипом сказал он и сжал меня в объятиях.

Этот человек никогда не отличался добротой, и тем более он не ассоциировался у меня с объятиями. Тем не менее я крепко обхватила его в ответ, но так и не смогла из себя выдавить банальных слов типа: мне жаль. Разве есть слова, которые способны принести утешение родителю, потерявшему ребенка? Нет, не думаю.

До меня донесся голос священника, начавшего свою речь. Я не вернулась к Шерри и Джереми, осталась рядом с отцом подруги, сжимая его морщинистую руку в своей. Я не знала, как долго говорил священник, но, как только он замолчал, стало ужасно, до ледяных мурашек, жутко. Вот и все. Сейчас прозвучат слова прощания, и тело моей подруги опустят в промерзшую землю. Я ее больше никогда не увижу.

– Рейчел, скажи что-нибудь.