Читать интересную книгу Из-за нас - Мери Ли

друг друга взглядом.

– Ты ничего не знаешь, – в итоге сказал Бенджамин.

– Я знаю, что ты убил моего отца и закопал под окном матери. Избивал ее годами, запирал… Ты моришь ее, не даешь подпитаться. Она же скоро умрет. Иссохнет.

Бенджамин начал злиться, а это происходило крайне редко. Он наклонился немного вперед и твердо повторил:

– Ты ничего не знаешь!

– Так просвети.

– Тебе это не нужно.

– Ты скажи, а я решу.

Но он молчал и просто смотрел на меня ледяными глазами, и я решил задать следующий вопрос, который волновал меня не меньше:

– Что там с Тони?

– Он вчера вернулся в город. – Я видел, как это злило Аллена-старшего. – Он ослушался меня.

Звучало так, словно он сам не верил, что это произошло.

У меня уже не было сил держать глаза открытыми.

– Договор расторгнут, – собрав последние капли сил, сообщил я.

– Ты не можешь его аннулировать. Он не приближался к девушке.

– И ты ему веришь.

– Он мой сын и не станет мне лгать! Не посмеет! – Голос Бенджамина взлетел, но он быстро взял себя в руки и уже спокойно сказал: – Когда придешь в себя окончательно, зайди в мой кабинет, у нас состоится серьезный разговор.

На это я уже ничего не ответил, я проваливался в темноту. Последнее, что я услышал, – это шаги Бенджамина и звук тихо прикрытой двери.

Глава 15

Тайны прошлого

Адам

Я окончательно пришел в себя только спустя два дня и, наскоро приняв душ и одевшись, сразу же направился к Бенджамину. Но стоило мне подойти к дверям, ведущим в святая святых особняка, появилась девушка-мор и высокомерным тоном сообщила мне:

– Мистер Аллен в данный момент отсутствует и прибудет только через двадцать минут. Ожидайте у кабинета.

Моры, даже если занимали должность обычной прислуги, всегда ставили себя выше побочных и тем более людей. Оно и неудивительно: даже самые слабые из них обладали силами и возможностями, о которых остальные виды могли только мечтать. Одна только долгая молодость чего стоила.

Я не стал далеко уходить, устроился на огромной лоджии и достал телефон. Голова до сих пор немного гудела. Я все еще чувствовал яд мора под номером тринадцать где-то внутри, но моей жизни он больше не угрожал. Я набрал номер Рейчел, но в ответ услышал только длинные гудки, а следом – голос девушки на автоответчике. Тогда я позвонил Серене. Это, наверное, единственный человек, который всегда оставался на связи. Она взяла трубку после первого гудка и заговорила быстрым шепотом:

– Адам, все в порядке, она спит. Сегодня похороны ее подруги… А я, кажется, немного переборщила с успокоительным, и Рейчел уснула. А еще…

Я перебил девушку и спросил:

– Во сколько похороны?

– В два часа дня.

Я бросил взгляд на наручные часы, время – 12:45. Кладбище в нашем городе было одно, дорога до него отнимет у меня минут тридцать, не больше. Что-то подсказывало, что я должен там быть. Возможно, мое присутствие немного успокоит Рейчел. Я хотел самолично убедиться, что она в норме.

– Хорошо, скажи Рейчел, что я приеду.

– А можно я тогда не поеду? Не очень люблю кладбища и все эти церемонии. Ну не мое это, я лучше дома останусь и…

– Можешь не ехать.

– Фух, отлично. А то я подумала…

Серена всегда выдавала информацию автоматными очередями. В основном ту, что не следовало бы говорить в тот или иной промежуток времени. Мне пришлось снова перебить ее.

– Спасибо, – сказал я, сбросил вызов и убрал телефон.

Я выглянул в коридор и увидел, как к кабинету мэра приближаются две фигуры. Я безошибочно узнал в них Тони и Бенджамина Алленов. Я пошел им навстречу, мысленно успокаивая себя, ведь меня так и подмывало расквасить физиономию Тони. Он не смог выполнить даже банальный приказ «Ничего не делать». Порой я сомневался, действительно ли Тони сын Бенджамина. Они отличались друг от друга как небо и земля, во всем. Бенджамин – властный, безапелляционный, с характером таким твердым, что можно только позавидовать. И Тони не более чем избалованный мажор, изнывающий от безделья.

Бенджамин кивком пригласил меня в кабинет. Я первым переступил порог, за мной последовал Тони и последним вошел мэр. Тони с ублюдской улыбкой демонстративно уселся на ближайший к креслу Бенджамина стул. Он зачем-то все время пытался со мной соревноваться, что не имело никакого смысла. Он – сын Бенджамина, а я на него работаю. О каком вообще сравнении может идти речь? Однако Тони так не считал и постоянно пытался показать мне свое превосходство. На что мне всегда было наплевать.

Я остался стоять, не собирался я вести долгие беседы. Бенджамин тоже не спешил садиться, встал напротив меня, но смотрел куда-то в сторону окна. Я не мог ничего прочитать по его лицу, но был уверен: он что-то тщательно обдумывал. Все так же не глядя на меня, он заговорил:

– Ко мне на днях приходил Тобиас и сказал, что я должен рассказать тебе о Лорел.

Снова этот старик.

– Ты и так уже сказал мне о том, что Лорел – носитель чистой крови. Что я могу еще услышать нового? – спросил я и посмотрел на часы.

– Например, что твои попытки ее спасти бесполезны. Сейчас у нас есть более глобальные проблемы, – влез Тони и откинулся на спинку стула.

Я смотрел на него и тихо ненавидел. Он ведь тоже ее сын. Как он может смотреть на мучения Лорел и ничего не делать? Он ведь всю свою жизнь наблюдал, как истязают женщину, которая его родила. Мое внимание привлек голос Бенджамина.

– Твоя мать больна, – сказал он.

– Моры не болеют.

– Это заблуждение. Такое случается, но крайне редко и только у представителей чистой крови.

Я молча смотрел на Бенджамина. Он тяжело вздохнул, достал из кармана брюк черную флешку, подошел к столу и воткнул ее в ноутбук.

– Тобиас предупредил меня, что ты не поверишь моим словам. – Бенджамин не смотрел на меня, он что-то нажимал на клавиатуре. – Ты всегда пытался спасти свою мать, хотя это никогда не требовалось. Однако вскоре тебе придется спасать ее не от меня.

– А от кого же? – спросил я.

– От людей.

Он развернул ноутбук монитором ко мне. Качество видео оставляло желать лучшего, но и его хватало, чтобы разобрать происходящее. Я увидел Лорел в белой одежде, выпачканной в крови, она плакала в объятьях незнакомого мне мужчины. Она практически не изменилась с тех пор. Мужчина трогательно