рукав Джерара, но смотрела через его плечо на графа. Если Тэмьен Бланчефлеер и был удивлен моей горячности, то ничем своих эмоций не выдал. На мой вопрос он ответил сдержанным кивком. — Я солгала вам, сэр. Роберт Сильва — не мой дядя. Он мой отец. Я тоже его дитя! Что бы вы ни хотели от Эстера, я сделаю это лучше! Что бы вы ни желали у него забрать, я дам вам больше! Позвольте мне заменить брата!
Глава 5. ДРАГОЦЕННЕЙШАЯ ПЛОТЬ
Кричать я жажду, чтоб легкие горели,
И руки чужаков тебя коснуться не посмели,
Я бью чужую плоть сильнее, и пальцы онемели,
Им раны не оставить на твоем невинном теле…
Я снова прикусила губу, когда рука Джерара обхватила мой подбородок.
— Любишь шутить? — Большим пальцем он огладил мои губы, остановившись на месте кровоточащей ранки чуть дольше, чем позволял праздный интерес. — Или мстишь за мой блеф?
— Это не блеф. — Мне было все равно, что делает или о чем думает Джерар. Единственный человек, которого необходимо было убедить, стоял там, у основания лестницы. — Сэр, я…
— С вашей стороны слишком жестоко лгать о подобном.
Я остолбенела. Жестоко? Это я жестокая?
И почему голос графа дрогнул? Или это мое воображение?
— Это не ложь. — Оттолкнув Джерара, я приблизилась к каменным ступеням. — Роберт Сильва — мой отец, а я — дитя своего отца.
На лицо графа набежала тень. Брови дернулись, сливаясь в плавной линии с морщинками на переносице, ресницы затрепетали, у краешков губ образовались ямочки — столь отчаянное выражение печали, поразившее меня до глубины души. Не эти эмоции должны отражаться на лице подобного человека. Совсем не эти.
— Мастер, она и раньше врала. — Джерар приблизился ко мне со спины и положил руку на плечо. Я тут же сбросила ее. — Может солгать и сейчас.
— По себе не судите. — Я разозлено прожгла его взглядом через плечо. — Сэр, поверьте, на этот раз мои слова являются правдой. Прошу, оставьте в покое Эстера. Вам нужен ребенок Роберта. Так пусть выбор падет на меня! Поверьте. Не знаю, как доказать вам, но, клянусь, это не ложь!
Мой голос поглотили своды особняка. Тишина угнетала. Все ждали решения хозяина.
Я пыталась справиться с дрожью.
Почему он молчит? Почему продолжает смотреть на меня с таким раздражающим выражением? Неужели я не подхожу? Конечно, я хуже Эстера во всех смыслах, но разве кто-то обозначал иные критерии, кроме близкого родства с Робертом Сильва? Если это единственное условие, то меня тоже нужно учесть. И я здесь, прямо перед ним. Эстера искать слишком хлопотно.
Взгляните же внимательнее, Хранитель ядов, кроткая добыча сама готова запрыгнуть в ваши силки.
— Мастер? — Обеспокоенный Вальтер шагнул к графу. — Следует ли Джерару распорядиться о начале новых поисков?
Граф прикрыл глаза и простоял так около трех секунд, а затем резко распахнул их. Его взгляд изменился. Таинственное выражение, которое я, не зная сути этого человека, могла бы даже принять за жалость, полностью исчезло с его лица.
— Нет, пока в этом нет необходимости. Прошу за мной, госпожа Сильва. Вальтер, подготовь каминный зал.
— Да, Мастер.
Вальтер стремительно скрылся во тьме за лестницей. Граф же, стоя вполоборота, ожидал, пока я поднимусь к нему.
Горячая ладонь Джерара прижалась к моей шее.
— Иди же, — шепнул он и криво улыбнулся.
Стремясь избавиться от его близости, я почти побежала по ступеням, старательно огибая столик с вазой, около которого все еще стоял Кир. Зверомальчик следил за каждым моим жестом, шагом, вдохом. Жутко.
Как же я хотела домой. Единственная мысль, что грела мое сердце и заставляла ноги делать один шаг за другим, — это уверенность в том, что Эстер в безопасности и очень-очень далеко отсюда. А еще с ним Дакот. Он позаботится о брате. Он и только он сумеет защитить Эстера, ведь защищать себя Дакот умел уже с малых лет.
— Следуйте за мной. — Граф направился в ту же сторону, что и Вальтер.
Я слышала дыхание Джерара за спиной, ощущала присутствие Кира, двигавшегося мягкой поступью. Мы шли неспешно. Граф периодически оглядывался на меня и замедлялся, подстраиваясь под мой неуверенный шаг. Никто не подгонял меня, никто не кричал, и от этого становилось только страшнее. Это было похоже на выполнение последнего желания заключенного перед казнью — умиротворяющее спокойствие в дар.
Граф остановился перед открытой дверью и сделал приглашающий жест. Я, нещадно избавляя свой разум от трусливых мыслей, вошла в комнату, надменно вздернув подбородок. Притворяться, что я все еще могу что-то контролировать — не это ли доказательство того, что отчаяние еще не отравило мой разум?
Просторное помещение, казалось, полностью состояло из широких книжных шкафов под самый потолок. В малюсенькие промежутки между ними были втиснуты настенные канделябры. Вальтер как раз заканчивал с освещением: он переходил от одного светильника к другому, щелкая пальцами по влитым светоч-камням. У дальней стены я заметила огромный камин, а посреди помещения примостились кушетка, обтянутая бордовым ребристым бархатом, и два кресла с блестящими подлокотниками.
Кивнув Вальтеру, граф расположился в одном из кресел и указал на кушетку.
— Устраивайтесь, госпожа Сильва.
Покосившись на Вальтера, прикрывшего двери и вставшего на страже, на Джерара, замершего у хозяйского кресла, и Кира, примостившегося на краешке кушетки, я покачала головой:
— Я лучше постою.
Глаза графа сузились. Устроив локоть на подлокотник, он, выгнувшись в спине, оперся щекой на кулак. Протяжный вздох вырвался из его груди, интонации ранили мой слух равнодушной вкрадчивостью.
— Что ж, госпожа Сильва, тогда раздевайтесь.
Без сомнения, я ослышалась.
— Вы… — Стены начали приближаться, сжимая мое тело в крохотную еле дышащую сущность. Словно в сундуке. Да, я заперта, и воздух больше не поступает в легкие. — Это отвратительная шутка.
— К сожалению, время имеет свой лимит, госпожа Сильва. И тратить его на шутки я не намерен.
— Погодите… — Я отпрянула, когда Джерар принялся обходить кресло графа. — Не… не приближайтесь.