делали это несколько раз. А к банкам тем более на поклон не пойдет.
Скорее всего, это будет их последний прыжок. Уже сегодня такси встанет на вечную стоянку, а через пару дней уйдет с молотка. Они с Мишкой давно предвидели такой исход, но все равно же всегда кажется, что подобное произойдет когда-нибудь потом, не сейчас и даже не завтра…
– Алис? – Мишка начал волноваться.
– Да-да, – кивнула она, стараясь казаться бодрой. – Да-да, сейчас.
Куда же отправиться сейчас, в последний раз? Что выбрать? Какой город? Страну? Материк? Полушарие, в конце концов?
Она закрыла глаза и вбила координаты наугад.
– Вот.
– Думаешь? – с подозрением спросил Мишка.
– Уверена.
* * *
Она промахнулась.
Судьба, направлявшая руку Алисы, в этот раз толкнула ее под локоть.
Это были горы.
Не город, даже не деревенька – просто горы. Эверест, Эльбрус, Альпы – Алиса не знала, да и не хотела знать.
Скандал. Неустойка. Позор. И пусть даже им больше в такси не работать, но все равно стыдно, стыдно, безумно стыдно. Они – а точнее она – подвели это милое, пусть и такое безобразное существо. Оно всего лишь хотело увидеть красивый город, который по какой-то дурацкой случайности, опечатке, халатности робота-типографа попал в путеводитель по Земле. Оно проделало такой дальний путь, потратило столько сил – и все ради чего? Чтобы проболтаться несколько часов по планете, пересмотреть кучу не впечатливших его городов – и теперь таращиться на тупые и холодные горы?
Боже, как стыдно!
Хлопнула пассажирская дверь. Существо отправилось смотреть, куда его привезли.
Алиса закрыла лицо руками, не зная, куда деваться. И Мишка, черт, Мишка! Он же тоже поверил ей, когда она вбивала эти координаты… Может, надо было ввести что-то другое? Архангельск? Женеву? Недавно найденный город Зет в Мату-Гросу, в конце концов? Черт, она как она подвела всех! Подвела в последний момент!
Ее дверь открылась.
Алиса продолжала закрывать лицо руками, покачиваясь из стороны в сторону. Это пассажир открыл ее дверь. Разозленный, раздосадованный пассажир. Пусть он сделает то, что должен сделать – наорет, пригрозит судом, все что угодно…
– Шушурбан… – восхищенно протянули у нее над ухом. – Вшгляните на Шушубан… Не ситите тут…
Алиса вздрогнула и отняла руки от лица. Что?
– Шушурбан, – повторило существо, мелко пульсируя.
На негнущихся ногах она вышла из такси.
Горы. Просто горы. И ничего больше.
Камень и снег. Небо и эдельвейсы. И больше ничего.
– Но это же… это же не го… – начала она, и осеклась, когда почувствовала на своем запястье крепкую руку Мишки.
Она оглянулась. Мишка качал головой, произнося лишь одними губами: «Не надо».
– И тень чертогов наслажденья
Плыла по глади влажных сфер,
– вдруг четко и чисто продекламировало существо.
Алиса вздрогнула. По ее спине пробежал холодок.
Их пассажир – нелепый, шамкающий и шепелявящий, бесформенный пассажир – вдруг неуловимо изменился. Он приобрел… нет, не черты и не формы, он так и остался странной текучей массой, но эта масса больше была не забавна и не трогательна. Она была… монументальна. Величественна. Царственна.
Закатное солнце окрасило вершины гор в нежно-розовый цвет – и так же нежно розовело существо.
Где-то там, внизу, в долине журчал какой-то ручей – и это журчание рождало рябь в чертах их пассажира. Он жил и дышал – да-да, кажется, что дышал! – в ритм с этими горами.
– И стройный гул вставал от пенья,
И странно-слитен был размер
В напеве влаги и пещер.
Какое странное виденье —
Дворец любви и наслажденья
Меж вечных льдов и влажных сфер…[5]
– мощный глубокий голос разносился над погруженным в молчание миром. И даже когда он затих – эхо в расщелинах еще повторяло строки Кольриджа.
– Кто вы…? – в ужасе прошептала Алиса.
– Вшего лишь туришт, – зашепелявило существо. – Обышный туришт. Шамый-шамый обышный туришт.
– Куда вас? – спросил Мишка, почему-то уже догадываясь, каков будет ответ.
И тот был:
– В правительство.
* * *
– Сегодня поистине великий день! – захлебывался от восторга корреспондент видеоновостей. – Судьбоносный, знаменательный, великий… ах да, «великий» я уже говорил… Замечательный день! Правительство Земли в союзе с Содружеством планет подписали мирный договор с самым потрясающим, самым невероятным существом, которое только возможно вообразить! Представьте себе ожившую стихию, мыслящую черную дыру, силы природы, сконцентрированные в едином теле, руководимые единым разумом!
– С ума сойти, – покачал головой Мишка, приглушая звук – настолько экзальтированно вопил корреспондент. – С ума сойти. В нашем такси сидело одно из самых могущественных существ в известной Вселенной. Да оно могло одним плевком растворить нас на хрен вместе с машиной и всей стоянкой! Мыто думали, что сможем его обмануть… А это он нас обманул, подсунув несуществующий город и наблюдая, как мы решим эту задачку!
– Когда его спросили, что же побудило его подписать мирный договор, он ответил… Цитирую: «Красо`ты вашей планеты и терпеливость ваших таксистов. Я увидел вашу планету и поразился ей. Еще раз прошу прощения за мою маленькую шутку». Я не знаю, что это означает, но думаю, что это можно сделать девизом таксомоторной службы Земли!
– Вот как всегда. – Мишка выключил телевизор. – Сейчас профсоюз приберет себе всю славу, а нам досталась только шкатулка. А он говорил: «Теньги, теньги…», – передразнил Мишка. – Нет, шкатулка, конечно, красивая, но никто же не поверит, что в нашем салоне ее оставил он.
– Мишк, а, Мишк… – рассеянно сказала Алиса. Она сидела перед приоткрытой шкатулкой и то ли не могла, то ли не решалась поднять крышку выше. – Мишк…
– Что? – Мишка глянул, и слова комом встали у него в горле.
Золотое, серебряное, платиновое… Зеленое, красное, синее… Ультрамарин и архиверт… Сотни цветов и оттенков, которые никогда и не появлялись на Земле, сверкали и переливались перед ним. Какие-то из этих камней он видел в новостях, когда рассказывали о самых дорогих лотах шахтерских аукционов, какие-то – в каталогах известных музеев, но большинство было ему совершенно не знакомо.
– Это же… это же… – Мишка хватал воздух ртом, а в мозгу пульсировали цифры, размер которых он даже не мог представить: миллиарды, триллионы, господи, как страшно-то! – Это все нам?
– Нам, – тихо сказала Алиса. – Он же сказал, что деньги для него не имеют значения…
– Мы же можем… мы же можем… – Мишка чуть не терял сознание от тех картин, что проносились перед его мысленным взором. Особняки, машины, острова… Господи, да на это только тысячная часть уйдет, куда девать все остальное?
– Миш, – вдруг попросила Алиса. – Давай построим