Он вошёл в гостиную комнату, но должно быть что-то в моём выражении лица предупредило его, и он не стал близко подходить ко мне. Остановившись в нескольких метрах от меня, он поднял руки.
— Пожалуйста, позволь мне объяснить. Эта женщина...
— Я знаю всё, что мне нужно знать о ней. Я знаю, что у тебя была жизнь до всего этого, и что ты не проживал её в одиночестве, — мой голос надломился, отчего я стала звучать совсем юной, и это лишь подпалило мой гнев. — Мне плевать на твою любовную жизнь или с кем ты делишь свою постель.
Он прищурил глаза.
— Единственная женщина с кем я буду делить постель, это ты.
От собственнического блеска в его глазах по мне пронёсся поток жара. Но это была всего лишь реакция моего тела на связь, ничего более. Мне надо помнить это, что я собираюсь выйти из этого, не разбив своего сердца.
Я скрестила руки и твёрдо стояла на своём, решив внести свою лепту и покончить с этим.
— Ты знаешь, где я была четыре года назад, на день независимости? — спросила я с таким холодом, какой только смогла в себе найти. — Я сидела в своей спальне, ждала тебя, потому что ты никогда не пропускал праздники. Я подумала, прошёл месяц с моего дня рождения, так что вся эта история позабудется, и ты появишься, как ни в чём не бывало.
— Бет...
— Но ты так и не появился, ни тогда, ни после. Всю ночь я проплакала, ненавидя себя за то, что призналась тебе в своих чувствах, что это оттолкнуло тебя. А всё это время ты был с какой-то женщиной, чьё имя, вероятно, ты даже вспомнить не можешь. Но она явно была гораздо важнее для тебя, чем была я, — мой голос надломился на последней фразе, но всё же я произнесла их.
Глаза Криса наполнились гнетущей тоской.
— Мне так жаль, Голубка. Я никогда не хотел причинить тебе боль. Я считал, что поступал верно, не возвращаясь.
— Ты ошибался, — хрипло вымолвила я.
— Знаю, — он шагнул ко мне. — Клянусь, я заглажу свою вину. Я сделаю всё возможное.
Казалось, моё сердце вот-вот разобьётся во второй раз.
— Вообще-то, я рада, что мы натолкнулись на эту женщину. Это напомнило мне, как сильно ты можешь ранить меня. Я не могу снова пережить это.
Он оцепенел.
— К чему ты ведёшь?
Мой Мори взвыл и подался вперёд, пытаясь взять контроль и не дать мне совершить то, что он прочитал в моих мыслях. Я не должна была позволять заходить этому так далеко, не должна была позволять моему Мори соприкоснуться с его демоном. Я никогда не должна была позволять себе снова влюбиться в него.
— Я...
Я запнулась. Я знала слова, которые должна произнести, но я не могла сформулировать их. Казалось, будто сотни рук сжали мои лёгкие, и стало невозможно сделать вдох.
Рыдание вскипало в моей груди, поднимаясь вверх по горлу, и я накрыла рот рукой, чтобы сдержаться. Я отвернулась от Криса, пытаясь взять в себя в руки. Я справлюсь. Я должна.
Руки схватили меня за плечи, развернув меня, и я врезалась в твёрдую грудь. Я попытаться отпрянуть, но Крис отказался отпустить меня, и зарылся лицом в мои волосы.
— Не смей, — надрывно сказал он. — Не произноси этого.
Отчаяние в его голосе стало моей погибелью, и остатки моего хладнокровия рухнули. Годы обиды и покинутости пролились стремительным потоком слёз, которые промочили его рубашку и сделали меня слабой и пустой.
Всё это время Крис держал меня, его сильные руки обнимали меня, словно укрывали от всего мира. На несколько минут я вообразила, что это было правдой. Я закрыла глаза и позволила его теплу и силе окутать меня. Я чувствовала себя так, словно находилась именно там, где должна была быть.
Когда я снова смогла твёрдо стоять на ногах, я отстранилась от Криса. Он медленно опустил руки по бокам, и стоял молчаливо передо мной, ожидая, что я скажу. Я избегала его взгляда, пока набиралась сил, чтобы заговорить.
— Мне надо побыть одной.
— Ты расстроена. Давай просто поговорим, — нежно произнёс он.
— Мне нужно больше свободы, — я глотнула воздуха и встретилась с ним взглядом. — От тебя.
Паника вспыхнула в его глазах. Я не хотела причинить ему боль, но я не знала, что ещё сказать. Я оказалась не в силах разорвать связь, и мне надо выяснить, что это значит. Одно я только знала наверняка, я не смогу ясно мыслить, когда он рядом.
— Пожалуйста, — я обхватила себя руками, пытаясь сдержать эмоции, которые угрожали снова вырваться из меня. — Пожалуйста, уйди.
Он поднял руку и затем опустил её. Потом он развернулся и сделал то о чём я попросила.
ГЛАВА 14
БЕТ
Когда появились высокие железные ворота Лонгстона, я почувствовала как слёзы, которые я сдерживала весь день, снова наворачиваются на глаза. Я подняла визор и поприветствовала воина, стоящего на воротах, но я не стала останавливаться ради разговора. Я ехала весь день, чтобы добраться сюда, и видеть я хотела лишь одного человека.
Я покинула Лос-Анджелес задолго до рассвета и остановилась всего один раз на заправке, где перекусила и ответила на лихорадочные голосовые сообщения Мейсона и письма. Он устроил небольшой кипишь, когда прочитал записку, которую я оставила для него на холодильнике, и он захотел узнать, почему я уехала без него. Он бы с радостью поехал со мной.
Я объяснила ему, что мне надо побыть одной, и пообещала ему сообщить, как только доберусь до дома. И сразу же, как я припарковала свой байк у главных гаражей, я послала ему сообщение и, дав знать, что я благополучно добралась. Его ответ пришёл менее чем через минуту.
"Наконец-то. Дам всем знать".
Под "всеми", я это точно знала, он подразумевал Криса, который звонил и также оставлял мне сообщения. Я попросила Мейсона сообщить ему, чтобы тот соизволил и не приезжал следом за мной.
Я уже была в пяти часах езды от Лос-Анджелеса, когда вырвалась из своего страдания и осознала, что мой отъезд сделает с Крисом. Прошлой ночью я попыталась разорвать связь, а сегодня уехала, не сказав ни слова. Он, наверное, подумал, что я убежала и не собираюсь возвращаться.
"А я собираюсь возвращаться?"
Я задавалась этим вопросом с той самой минуты как выехала из командного центра, и я до сих пор не была готова ответить. По большей части из-за того, что было слишком больно думать о том, что случится, если я уйду от Криса навсегда.
"Скажи ему", — я начала набирать сообщение. Удалила и послала просто "Спасибо".
Схватив свою небольшую спортивную сумку, я прошла через территорию лагеря к жилой зоне. В отличие от военных бастионов, Лонгстон был спланирован скорее как небольшой городок с домами, школой и даже парком. Здесь жило гораздо больше семей, а это означало, что и детей всех возрастов было куда больше. Я узнала многих из них, проходя мимо, и все они приветствовали меня. Я помахала и улыбнулась, но продолжила идти без остановки.
Вскоре я уже стояла у красивого маленького дома, в котором выросла. Было такое чувство, что я не видела этот дом уже много лет, хотя на самом деле прошёл всего один месяц. Может быть, так казалось просто потому, что слишком многое произошло с той самой минуты, как мы с Мейсоном отправились познавать мир.
Я открыла дверь и вошла в дом, поставила сумку в гостиной комнате. Я не говорила Рейчел, что приезжаю домой, но при разговоре с ней несколько дней назад, она обмолвилась, что только что вернулась с задания в Портленде и пробудет дома следующие пару недель.
— Рейчел, — позвала я голосом, который надломился от сдерживаемых эмоций.
Она выскочила из спальни, её глаза были широко распахнуты от удивления.
— Бет? Ты не говорила мне, что ты...
Взглянув на моё лицо, она побежала ко мне.
— Что случилось?
— Всё, — прошептала я, и тут же дамбу прорвало, и я разразилась слезами.
Она сгребла меня в объятия, и я зарылась лицом в её плечо, как обычно это делала, когда была юной. В последний раз я также рыдала в её руках в тот день, когда Крис покинул Лонгстон, не попрощавшись. Я думала, что моё сердце расколется надвое в тот день, но боль не шла ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала сейчас.