— Не совсем. — Тирус снова глубоко вздохнул. — Демоны и ведьмы — это его создания. А воины-скелеты — это собственность Нидила.
Придворные и солдаты ахнули, а лейтенант Утей прошептал в религиозном страхе:
— Тот, Кто Замораживает Дыхание, Бог Смерти? Мы… Принцесса Илисса была похищена… Нидилом?
— Нет. Воины действовали по приказу колдуна. Он на время получил власть от Нидила над ними. Однажды он заключил сделку с дьяволом, но превысил свои права и чуть не погиб. Теперь он пытается заключить союз с Нидилом.
Джателла прервала его объяснения:
— Что хочет этот колдун от моей сестры?
Тирус колебался, Эрейзан тоже. Он смотрел настороженно на Тируса, ожидая его ответа с таким же страхом, как и Джателла. Со вздохом Тирус сказал:
— Он собирает ценности, надеясь использовать их в сделке с Нидилом, Который Замораживает Дыхание.
— Ценности? Что ты имеешь в виду?
— Наш враг хочет править всеми колдунами и всеми людьми.
Бледные лица людей вокруг побелели, кровь совершенно отхлынула от лиц. Тон Тируса не допускал и мысли о том, что он дурачит их, рассказывает сказки, чтобы напугать. Против своего желания, даже Обаж понял все и ужас сковал его.
— Если он добьется успеха в этом, королева, то весь мир будет его, все провинции будут у его ног, все люди будут его рабами.
— И Илисса… она… она часть его ценностей?
— Да, она часть сокровищ, которые он похитил.
Коротко Тирус перечислил все похищения, происшедшие на Арниобе в Южных морях, в Бендине, в Тор-Нали, в Серса-Орнайле и в самом Куреде.
— Илисса, — сказал он, — это последнее сокровище, которое он похитил, воспользовавшись помощью Нидила.
Джателла прижала руки к груди, стараясь сдержать бешено бьющееся сердце.
— Что… Что он сделает с ней? Со всеми этими сокровищами?
Тирус прочел боль в глазах Эрейзана и понял, что тот думает о том, что видели в волшебном стекле. Он не мог и не должен был скрывать правду от Джателлы. Он хотел бы говорить с ней с глазу на глаз, да и Эрейзану не нравилось присутствие солдат и придворных. Но ему ничего не оставалось, как говорить. Они должны все знать, как и королева.
— Он постарается принести в жертву принцессу Илиссу, чтобы купить могущество Бога Смерти.
— Он убьет ее! — Драматически произнес Обаж. — Омаятл! Моя любимая! В лапах Бога Смерти!
Другие мужчины ничего не говорили, но на их лицах были написаны все чувства, которые владели ими. Илисса была помолвлена с Обажем, но весь Куред любил принцессу и им было даже страшно думать о том, что она уже мертва.
— Нет! — Джателла горячо отвергла даже мысль об этом. — Она жива. Наши души связаны и я сразу узнаю, когда ее не будет в живых. Моя жизнь тогда будет ненужной для меня. Илисса жива и мы должны освободить ее, вырвать ее из рук этого колдуна прежде, чем он заключит свой святотатственный союз с Богом Смерти.
Тирус выпрямился, вытянувшись во весь рост. Эрейзан сделал то же самое, забыв о своих ранах и слабости. Тирус сказал:
— Этого хотим и мы, королева. Остановить его. Мы вернем Илиссу, если боги помогут нам.
— Его имя! Как зовут моего врага? — закричала Джателла. — Я должна знать! Я загоню его в ворота Кета и дальше, этого грязного похитителя моей сестры!
Тирус и Эрейзан посовещались без слов. Это у них выработалось еще за время заключения в тюрьме. Сейчас эта связь приняла третьего. Тирус безмолвно сказал им:
«Врадуир. Его имя Врадуир.»
Джателла беззвучно повторила это имя, запоминая его. Опасный пугающий огонь горел в ее глазах.
— Ваш враг Врадуир. И мой! Ваша месть моя! Гетания поведет меня. Грос-Донак даст мне свой гнев.
Встревоженный Тирус прервал ее клятву:
— Мы вернем тебе ее, королева.
— Нет! — Джателла со злобой смотрела на облака над северным горизонтом. Она повернулась, задавая вопросы Тирусу. — Ты знаешь, где скрывается наш враг? Ты знаешь, как найти его?
Неохотно, поддавшись лишь ее воле и той неведомой новой связи между ними, Тирус кивнул.
— Мы пойдем вместе, колдун. Если ты попытаешься уйти без меня, я отомщу тебе, будь уверен.
— Королева…
Обаж ухватился за покрытый льдом плащ Джателлы. Она попыталась раздраженно вырваться от него. Но Тирус весь напрягся, указывая Эрейзану на неожиданную опасность. Солдаты мгновенно собрались вокруг королевы, готовые защищать ее. Джателла, очнувшись от своих планов освобождения Илиссы, наконец, поняла, что же встревожило ее людей.
— Я вижу их, лейтенант, — сказала она с преувеличенным спокойствием. — Кто они?
Роф и его разбойники, те, кто выжил после нападения демонов и получил незначительные раны, входили в луга Дрита. Они поменяли своих лошадей на тех, что потеряли своих хозяев: придворных и телохранителей. Теперь, как гиены, они гарцевали вокруг остатков королевского эскорта, высматривая жертвы и награды.
Офицер показал:
— Вот этот — с хлыстом — я слышал, что сыщики его называют Рофом. Говорят, что он главарь бандитов в Куреде.
Тирус добавил:
— Да, это он. Мы уже встречались с ним до этого. Он задержал нас с Эрейзаном на пути сюда. Я сделал его нашим союзником, надеясь, что он поможет помочь нам против нашего общего врага.
— Помочь нам? — вскричал придворный. — Но они же воры.
— И их гораздо больше, чем нас, из тех, кто способен держать оружие, — сказала Джателла. — Не будьте идиотом. В городе они не осмелились бы напасть на нас. Здесь же они разыскивают легкую добычу, а мы не можем оказать им серьезного сопротивления. Если мы не найдем способа удержать их от нападения, то они закончат то, что начали воины-скелеты. Тирус, ты сказал, что знаком с их главарем? Ему можно верить?
— Нет, конечно, королева. Он фальшивый человек.
Джателла поморщилась и слабо улыбнулась.
— И все же ты вошел с ним в союз. Как? И зачем?
— Как и сейчас, их было много. И мы нуждались в нем, чтобы он провел нас сюда. Он сказал, что знает северные страны, куда мы с Эрейзаном направлялись охотиться за Врадуиром.
— Вы купили его дружбу? Как? Я не думаю, что тот тощий кошелек, который я вам дала, мог удовлетворить этого алчного типа.
Ее сообразительность порадовала Тируса. Он сказал:
— Конечно, нет, королева. Он больше заинтересован в моем искусстве, думая использовать его для своего воровства. Я вынужден был предложить ему это, чтобы он позволил нам пройти и помочь вам и принцессе. Впоследствии я предполагал освободиться от этого обещания.
Джателла улыбнулась, но в ее улыбке была горечь.