Она недоверчиво помотала головой, удивлённо подвигала бровями и даже игриво хмыкнула:
– Ах какой нежный и ранимый! Кто бы мог подумать? С виду, самый простой, ничем не примечательный мужчина, который ни единого иностранного слова не знает. И надпись твоя на лбу сильно стёрлась, не прочитать, что там конкретно описывается…
В подобном плане велась у них беседа ещё несколько танцев. Даже настойчивые приглашения вернуться к столу, несущиеся от остальных сотрапезников, их не отвлекали. Наконец Базальт не выдержал и не совсем вежливо выключил музыку. Но пара так и осталась стоять в обнимку, и Ольга поспешно прошептала:
– У меня дома никого нет. Могу тебя пригласить, но с одним условием: ты нигде от меня закрываться не станешь! Идёт?
– А если я тебя не устрою в дальнейшем, ты меня сама не вышвырнешь среди ночи на улицу?
– Обещаю, что нет.
– Тогда и я обещаю не закрываться. Даже простынею…
– Через полчаса будь готов к уходу!
Застолье вроде как стало набирать новые обороты, тем более что роль тамады взял на себя несколько захмелевший Илья Степанович. Но ещё не дошли до десерта, как Снежная Королева встала и безапелляционно заявила:
– Мне пора! Ванюша, проводи меня.
Естественно, что собравшиеся приятели, да и подруга Елена, были несколько шокированы таким уходом, но никакие уговоры, восклицания и дружеские укоры не помогли. Попрощалась со всеми быстро, даже скомкано, подставила плечи под шубку и вышла из квартиры. Понятное дело, что Загралов поспешил за ней, подхватив на ходу свою многострадальную куртку.
Ещё до лифта, девушка стала кому-то дозваниваться, а когда послышался ответ, сказала:
– Славик, подъезжай прямо к подъезду! – и выключила телефон.
– А кто это? – вырвалось у кавалера.
– Водитель. За вчерашнюю ночёвку неизвестно где, папа ругался. Мои экивоки на злых таксистов-маньяков – не принимались во внимание совершенно. Поэтому сегодня отец выделил личную машину с водителем.
– А-а-а…, ты живёшь с родителями? – честно говоря, Иван такому варианту только обрадовался бы: отличная причина вести себя паинькой и скрыть свою мужскую несостоятельность. Увы, его быстро разочаровали:
– У меня своя квартира, невероятно звукоизолированная от остальных. Так что не переживай, всё будет как в деревне.
– Мм? А как там в деревне?
Пряча фривольный блеск в глазах за опущенными ресницами, красавица многозначительно усмехнулась:
– Да как обычно: и покосы сделаны и коровы подоены.
Неожиданно оказалось, что почти рядом с выходом из подъезда стоят два угрюмых типа. Солидно одетые, они очень напоминали тех самых работников проходной в научно-исследовательском институте, где работал Резвун. Один говорил по телефону, а второй шлёпал по ладони кожаными перчатками. В тот же момент напротив остановился вполне крутой, как даже для Москвы Мерседес и водитель сразу открыл двери салона, ведущие на пассажирское сиденье сзади.
Парочка уселась и после указания девушки "Ко мне домой!", машина тронулась в путь. Что интересно, угрюмые типы тоже поспешили к своей машине и, не особо скрываясь, тронулись следом. Елена ничего не замечала и даже не обратила внимания на часто оглядывающегося кавалера. Зато попыталась выведать у него, зачем он изучает разные слова на разных языках.
– Давно готовился к встрече с тобой и хотел хоть таким образом тебя заинтриговать, – поддерживал Иван, ничего не значащую для него беседу, а сам усиленно размышлял:
"Кто бы ни был папочка у мадмуазель Фаншель, вряд ли он приставляет к ней двух подобных охранников. Если припомнить подсмотренный жест на кухне, то и эти двое – никак институтские коллеги. Или из организации ещё серьёзней? Неужели мои подозрения о возможном аресте ну совсем небеспочвенны? В таком случае моя шутка о найденном чипе с микросхемой может привести к большим неприятностям. Знать бы ещё, что это они так переполошились? Ну, обманул их, ну подсунул вместо чипа невесть что, неужели из-за этого столько людей спать спокойно не может? Или я что-то важное упустил? Или Безголовый умудрился запеленговать первые пробы и выйти на институт? Если так, то мне конец…"
Глава пятнадцатая
НАЕДИНЕ
Обитала Ольга Фаншель в новеньком, высотном небоскрёбе, недалеко от Москва-Сити. По крайней мере, так сориентировался по вечерним улицам Загралов. Квартира небольшая, но красивая. Огромные окна почти на всю стену; не загромождённый мебелью зал-гостиная, совмещённый с кухней: вполне огромная, просторная спанья и роскошная ванная комната, в которой только ванна с гидромассажем занимала половину полезного пространства. Причём купель для омовения смотрелась совершенно идентичной той, которая была в арендованном особняке в далёкой Индии.
Вот глядя на это белое чудо, Иван и пробормотал:
– Точно такая же, как в оплаченном мною особняке в Индии…
– О! Мне тоже нравится водный массаж! И Индия нравится! – сразу оживилась молодая актриса. – А мы могли бы, к примеру, завтра туда махнуть? Денька на три, максимум на пять?
Неожиданный вопрос, показался, что задан чисто для поддержки разговора, поэтому и ответ от мужчины последовал легко и бездумно:
– Легко! Там оплачено до конца апреля, а сегодня только конец марта. Только вот как истинный джентльмен пригласить я тебя туда не имею права.
– Почему?
– Ха! Гол как сокол! Обокрали, обобрали и хорошо, что самого навеки вечные в тюрьму не запроторили. Разве тебе Леночка не рассказывала?
– Нет…, лишь намекнула, что ты в очень стеснённых и жестких обстоятельствах, – девушка при этом так и стояла в дверях ванны, загораживая своим телом выход. Кажется, она надеялась, что прямо вот сейчас кавалер и начнёт к ней приставать. Но предложение сделала тоже несколько неожиданное: – А если я куплю билеты на самолёт, полетим?
– Сразу первый вопрос: а как же твоя работа?
– Вроде как "окно" появляется, мне сегодня предлагали на недельку взять отпуск и отдохнуть.
– И второй вопрос следом: с чего это вдруг такая щедрость? – при этом Иван уставился на красавицу с полуулыбкой человека, которому не слишком-то и важен ответ. Словно он не спрашивает, а просто любуется.
Кажется, это было истолковано правильно:
– Это будет моим скромным пожертвованием в копилку нашей дружбы.
– А какой вклад ожидается от меня в ответ?
– На твой вклад полюбуемся этой ночью…, – и она весьма красноречиво провела язычком по губам с дорогой, до сих пор не стёршейся помадой.
Внешне Загралов улыбался насколько мог томно и многообещающе, но вот морально уже готовился к позорному фиаско как любовника. Потому что ни внутри своего тела, ни у себя в штанах не ощущал даже малейшего шевеления, ни малейшего проблеска физического желания, даже никаких крох мужского инстинкта у него не намечалось. Только и оставалось, что как можно дольше протянуть время до грядущего позора.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});