Читать интересную книгу Кирилл и Ян (сборник) - Сергей Дубянский

Отец Геннадий вышел и вернулся уже в рясе, надетой прямо поверх свитера.

— Идём со мной, — позвал он парня, — отстоишь службу — легче станет, а ты… — он обратился к Шкету, — выбирай тут, что хочешь. Но смотри, другим оставь. Господь не приемлет жадных.

— Оставлю, — Шкет склонился над одеждой и слышал только, как закрылась дверь.

…А зачем мне костюмы и рубашки с галстуками? — вдруг подумал он трезво, — по мусорным контейнерам лазить?.. Тем не менее взял лежавший сверху пиджак, на котором осталась дырочка от ордена и белесое пятно на лацкане, где, судя по старым портретам, носили депутатский значок; накинул на себя и важно прошёлся по комнате. Выходило, что с тем секретарём они были очень даже похожи, по крайней мере, по комплекции.

— Итак, товарищи, — произнёс Шкет, восстанавливая в памяти вышедшие из употребления фразы, — сегодня на повестке дня нашего собрания… Эх, жаль, нет зеркала!..

К пиджаку прилагались брюки и жилетка, которая сразила Шкета наповал. В прошлой жизни у него тоже было два костюма, но оба без жилеток, а ведь жилетка — это действительно шик! Вроде и совершенно бесполезная вещь, но сколько в ней солидности и какая она блестящая и приятная на ощупь!.. Он засунул два пальца в крохотный карманчик и, к своему удивлению, нащупал… Сердце замерло, потому что сразу было ясно, что это ключ. Конечно, ключ! Шкет не представлял, что он открывает, но что-то ведь должен! И хранится там наверняка нечто очень ценное — это ж не простой ключ!..

Шкет извлёк свою находку. Точно — резная головка, сложный рельеф бородки. …Это ж ключ от сейфа!.. — подняв радостный взгляд, он столкнулся с трагическим ликом, взиравшим на него со стены.

— Ну, спасибо, брат, — пробормотал Шкет, — извини. Честно говоря, не ожидал. Ты и дальше так — чтоб расчёт на месте. Типа, привёл сюда этого «непомнящего» — забери подарочек. Тогда, знаешь, как я в тебя буду верить?.. Нет, ты даже не знаешь!..

Шкету больше не хотелось рыться в тряпье. Он уселся на стул, пытаясь сосредоточиться. За свою жизнь он находил множество ключей, иногда даже целыми связками, но они были самыми обычными, к тому же (и это главное!), их выбрасывали. Здесь же, и ключ непростой, и принадлежал он непростому человеку, и никто его не выбрасывал! Скорее, его искали, но не нашли. А он нашёл!..

Шкет поднял взгляд на икону.

— Ты ж не пошутил, правда? Ты ж не такая скотина?..

Молчание являлось знаком согласия, и Шкет успокоился. …Что ж там может быть?.. А вдруг ещё те, советские деньги?.. Нет, не мог секретарь обкома быть таким идиотом… Если доллары тогда были не в ходу, значит, золото и драгоценности. Много золота!.. Вот тут и пригодится костюм, а то, кто ж возьмёт у бомжа золото по нормальной цене?..

Шкет принялся запихивать костюм в свой прочный пакет, а сознание при этом продолжало работать. …На зиму сниму хату, а весной разберёмся — может, и квартиру куплю!.. Хотя, это я, пожалуй, размахнулся!.. А почему размахнулся? Что я, не знаю, как жили секретари? Наш предцехкома в семидесятом ездил на «Волге», а секретарь обкома!.. Где ж он прятал свои богатства?.. От радостной эйфории мысли тут же вернулись в практическое русло …Знать бы фамилию, а то в том доме сколько жильцов!.. А если узнаю, то что — лезть в хату?.. Нет, ну по такому случаю, можно, конечно… а если сейф не там, а, к примеру, на даче? У них же всегда были дачи… да и квартира, поди, не одна. Небось, жила б та дочка хреново, так не раздавала б добро направо и налево…

Нет, без дочки тут не обойтись. А если она не захочет отдавать?.. Ведь может, сука!.. Тогда придётся делиться. Я ей скажу: мой ключ, твой сейф, и всё пополам!..

— Это ж будет по справедливости?.. — вновь обратился Шкет к печальному лику, — чего молчишь? Заварил потеху, так доводи дело до конца!.. Ну, молчи-молчи… Сам разберусь!

Оставив пока пакет с костюмом, Шкет выскочил из церкви.

Издали дом, указанный отцом Геннадием, казался почти игрушечным, но когда Шкет зашёл во двор, ему стало тоскливо. Свысока на него взирали десятки одинаково безликих окон, за которыми протекала чужая жизнь. Если б он хоть отдалённо походил на обитавших там людей, то мог бы, по крайней мере, зайти и спросить… ну, что-нибудь спросить, а так ведь его просто спустят с лестницы.

Шкет уселся на пустую скамейку и задумался. Ключ, который он крепко сжимал в руке, постепенно превращался в бесполезную игрушку, способную разве что будоражить воображение и дарить по ночам радужные сны.

…Нет, так не должно быть! Я слишком долго ждал и теперь должен использовать свой шанс! И использую, чего б мне это не стоило! Поднявшись, Шкет медленно побрёл вдоль дома, пытаясь отыскать подсказку, которая непременно существовала — не могло же всё закончиться так по-дурацки, на самой середине? …Наверное, Ему там, наверху, скучно — вот Он и придумывает себе развлечения, а я тут ломай голову! Неужели я не заслужил просто подарка — хоть одного за всю жизнь! Обязательно Ему надо изобрести какую-нибудь хрень!..

Свернув за угол, Шкет увидел до боли знакомые контейнеры и женщину, ковырявшуюся в одном из них суковатой палкой; рядом стоял тощий пакет с «добычей». Шкет остановился, внимательно наблюдая за «копательницей», которая явно не была профессионалом в этом деле. Такой вывод он сделал по тому, как брезгливо тыкала она палкой в зловонную массу, и это сразу возвысило его в собственных глазах.

— Эй! — крикнул Шкет, — есть чего хорошего?

— Для тебя ничего тут нет! — женщина подняла палку, словно готовясь к обороне, — думаешь, я бомжиха какая? Я сорок лет в школе отработала!.. А теперь, вот, пенсия — две тыщи!.. Уважили на старости лет!..

Чувствовалось, что ей хотелось выплеснуть наболевшее хоть кому-нибудь, и Шкет не мешал ей метать в пространство стрелы гнева. Дождавшись, пока все, от Президента до девочки в собесе, наконец, получили по заслугам, Шкет решил, что и так потерял слишком много драгоценного времени.

— Если ты местная, то должна всех знать, — сказал он.

— Всех — не всех, но старых жильцов знаю, — ответила женщина, успокоившись за неприкосновенность «охотничьих угодий», — правда, сейчас, кто помер, кто продал квартиры…

— А вот был второй секретарь, — Шкет многозначительно замолчал, и приём сработал.

— Ипатьев что ли? — подсказала учительница, — был. Только тоже помер недавно.

В душе Шкета всё ликовало, но он отобразил на лице необходимую долю удивления.

— Как помер?

— Ну, как?.. — учительница недоумённо пожала плечами, — а ты не знаешь, как помирают? Лёг спать и не проснулся… А ты-то кем ему будешь? Степан Васильевич был приличный человек…

…Ещё бы, — злорадно подумал Шкет, сжимая в кармане ключ, — с его бабками я тоже стану приличным!

— У него ж вроде дочка осталась? Повидать бы её. Дело у меня к ней, — и добавил, увидев, как подозрительно прищурилась учительница, — ты не бойся — дело-то хорошее.

— А мне чего бояться? — криво усмехнулась учительница, — я, мил человек, своё отбоялась. А квартира у неё сорок восьмая. Вера сейчас дома должна быть. Только смотри, ежели чего, я тебя запомнила. В милицию сию минуту сообщу!..

Но Шкет уже не слушал её. Он чувствовал, что Бог действительно снизошёл к нему, и надо только ловить момент. Заскочил в тёплый подъезд и невольно подумал, что неплохо бы проверить подвал, ведь именно в таком доме лучше всего обосноваться на зиму, но тут же прогнал дурацкую мысль. Какой подвал?!.. Пора привыкать к новой жизни — он же от неё всего в двух шагах!..

На третьем этаже остановился перед дверью с номером сорок восемь. Разжал ладонь, ещё раз взглянув на заветный ключ, и надавил на звонок. Если б хозяйка спросила «кто», он бы, наверное, не нашёлся, что ответить, но она открыла молча — высокая, статная, которую, несмотря на возраст, можно было назвать красивой.

…А, может, ничего и не стоит делить? Просто мы будем жить вместе… Много ли ей надо, а я мужик ещё ничего…

— Вам кого? — спросила хозяйка так, что Шкет сразу понял — ничего у них не получится, — знаете, — хозяйка оглядела непрошенного гостя с ног до головы, — я б дала вам что-нибудь из одежды, но всё уже отнесла отцу Геннадию. Тут церковь недалеко есть. Ступайте к нему… или, может, вы есть хотите? Тогда подождите минутку.

Она исчезла на кухне, а Шкет, не долго думая, шагнул в квартиру и закрыл за собой дверь; заглянул в комнату, но признаков особой роскоши не обнаружил — ковёр на стене, добротная мебель, сделанная при социализме… Больше он ничего разглядеть не успел, потому что вернулась хозяйка, держа в руках пакет с бутербродами. Увидев, что бомж бессовестно вторгся в её владения, она удивлённо остановилась.

— Я пришёл не за едой, — пояснил Шкет, — у меня к вам деловое предложение.