Безусловно, Шарлотта солгала, сгустила краски во имя их общего дела. И все же ему очень хотелось поверить в правдивость ее слов. О, как бы ему хотелось прижать ее к себе, чтобы услышать восторженный шепот, – шепот, адресованный ему, только ему. Вот проклятие!
Брэнд сжал в руках вожжи и сосредоточился на дороге. Действительно, ведь только безумец мог принять на веру признание Шарлотты. Да, он совершил непростительную ошибку, взяв ее с собой на вечеринку. И он окончательно спятил, когда заманил ее наверх. Разумеется, он купил молчание Бонов, напомнив об их карточных долгах, но он не мог не согласиться: Шарлотта была права, полагая, что они очень рискуют, выдавая ее за его любовницу. Ему придется дорого заплатить за это, если Розочки, не дай Бог, узнают...
А если бы он поддался низменному искушению и лишил Шарлотту девственности? О, тогда бы он потерял остатки уважения, которое еще питала к нему бабушка. Разве ему мало того, что он стал причиной гибели Джорджа и его сына? Неужели ему хочется взрастить новые семена боли?
Чтобы избавиться от стеснения в груди, Брэнд сделал глубокий вдох, но это не помогло. Если он испортит Шарлотте жизнь, бабушка навсегда от него отречется, а у него, кроме нее, никого не осталось.
Нет-нет, он ошибается. Есть еще Эми. Но если он станет в семье парией, то потеряет возможность видеться и с Эми.
– Из-за чего произошла ваша ссора с Майклом?
Неожиданный вопрос Шарлотты ошеломил его – казалось, она обладала сверхъестественной способностью читать мысли. Брэнд повернул к ней голову, пытаясь разглядеть в темноте выражение ее лица. Нет, похоже, что ее вопрос – простое любопытство. Вряд ли Шарлотта знала что-либо о его секретах.
Но какого черта она затронула эту тему именно сейчас?
Пожав плечами, он пробормотал:
– Если бы я помнил... Это произошло слишком давно.
– Из-за женщины?
Брэнд снова пожал плечами:
– Возможно.
– Кто она?
– Не стоит о ней говорить.
Это была всего-навсего Грейс, первая жена Майкла. Золотоволосая обольстительница:.. Их первое и единственное любовное свидание произошло в ночь накануне ее свадьбы. Грейс оказалась не девственницей. Но и тогда он, как наивный слепец, поверил, что она способна любить. Он не разглядел, что за ее сказочной красотой скрывалась себялюбивая женщина, получившая удовольствие оттого, что столкнула друзей лбами. Оглядываясь назад, Брэнд не понимал, как мог так заблуждаться.
Но он ни о чем не сожалел.
В результате их связи на свет появилась Эми. Милая, невинная Эми, которую он никогда не сможет назвать своей дочерью. Этот прискорбный факт жег его словно каленым железом. Увы, ему не суждено услышать, как Эми назовет его «папой», он никогда не поцелует ее на ночь, желая спокойного сна, не подведет к алтарю в день свадьбы, где будет ждать ее жених.
Все эти привилегии достались Майклу. И Майкл дал ему ясно понять, что никогда не откажется от своих прав.
– Эта женщина была для вас обоих исключительно дорога, – проговорила Шарлотта в задумчивости. – Ведь вы с ним до сих пор почти не общаетесь...
– А ты что, хотела бы, чтобы мы с Майклом по-прежнему сооружали в саду шалаши? Взгляни правде в лицо, Шер. Мы давно уже взрослые люди, и у каждого из нас своя собственная жизнь. Не придавай этому большого значения.
На сей раз она промолчала. Брэнд надеялся, что удовлетворил ее интерес и неприятная тема закрыта. Но он понимал: Шарлотта очень неглупа и довольно проницательна, и ей ничего не стоило сопоставить некоторые факты. К тому же она видела в его столе ту миниатюру...
Вот проклятие! Но ведь она о ней даже не заикнулась... Может, она не обратила на нее внимания? Пожалуй, лучше не думать об этом. Да, надо раз и навсегда покончить со своим бессмысленным страхом.
Брэнд свернул на боковую улочку и минуту спустя уже подъезжал к своему дому. Внезапно он заметил какую-то фигуру, затаившуюся в тени, у входа в конюшни. Да, там кто-то стоял.
Но кто же это?
Брэнд пригляделся. В этой долговязой сутулой фигуре было что-то знакомое.
А может быть... Да-да, конечно! Он видел его совсем недавно, видел на проповеди Паркинсона.
Но что этот человек здесь делал?
В совпадения Брэнд не верил.
Передав вожжи Шарлотте, он сказал:
– Придержи лошадей. Я сейчас вернусь.
– Куда ты?..
Пропустив этот вопрос мимо ушей, граф выпрыгнул из коляски и устремился к незнакомцу. Тот сразу же бросился в ближайший проулок и исчез во тьме.
Брэнд остановился, осмотрелся. Было совершенно очевидно, что этот человек – злоумышленник. И он мог прятаться где угодно: за мусорным баком, за садовой калиткой, возможно, под какой-нибудь повозкой на конюшенном дворе.
Он мог также перелезть через ограду и выскочить на главную улицу. Но Брэнд надеялся, что ему удастся его найти – в этот вечер ему нестерпимо хотелось кого-нибудь придушить. Напрягая зрение и слух, он прошел в конюшню и приготовился к нападению. Но нападения не последовало. Интересно, куда же делся этот негодяй? Возможно, он пересек двор, запутывая следы, и теперь подкрадывался к Шарлотте.
При этой мысли Брэнд вздрогнул. Он бросил взгляд через плечо, но увидел только лошадей. Коляска и Шарлотта оставались вне поля его зрения. И тут он уловил краем глаза какое-то движение в тени деревьев.
Выбежав из конюшни, граф бросился к незнакомцу. Тот метнулся в сторону, но Брэнд, ухватив беглеца за рукав куртки, прижал его к кирпичной стене конюшни. Стиснув его горло, так что тот захрипел, он прорычал:
– Ты кто такой?! Что ты здесь делаешь?!
– Я вам отвечу, милорд, – пробормотал незнакомец, задыхаясь. – Только уберите руки с моей шеи.
Брэнд ослабил хватку. Одной рукой обыскав своего пленника, он обнаружил пару пистолетов. Затем, схватив злоумышленника за шиворот, он подтащил его к коляске. Шарлотта уставилась на них в изумлении, однако промолчала.
Теперь при свете фонарей Брэнд смог как следует рассмотреть своего пленника. У него были пронзительные голубые глаза и крючковатый нос; из-под кепи, надвинутого на лоб, торчали редкие каштановые пряди. И он был довольно высоким – сантиметров на пять – семь выше Брэнда.
– Говори же, – приказал граф. – Мне не терпится узнать, что ты делал возле моего дома.
– Я здесь по заданию, милорд. Меня зовут Ганнибал Джонс, и я сыщик с Боу-стрит.
– Сыщик? – переспросил Брэнд. Весьма озадаченный таким поворотом дела, он отпустил своего пленника и отступил на шаг. Окинув его внимательным взглядом, спросил: – Чем докажете правдивость своих слов?
– У меня с собой дубинка. Если позволите... – Джонс извлек из внутреннего кармана короткую деревянную дубинку, на верхушке которой красовалась маленькая медная корона. У всех сыщиков с Боу-стрит это незамысловатое оружие выполняло роль опознавательного знака.