Читать интересную книгу Мстители - Дональд Гамильтон

— Не спеши, — услышал я его шепот. Проберешься в окно и сразу бросайся за борт. Там сбросишь эту шикарную тряпку, чтобы им было во что пострелять, а сама поплывешь под водой. Столько, сколько выдержишь...

— А Элмер? — Голос девушки дрожал от пережитого потрясения, но она оказалась крепче, чем я предполагал: по-прежнему думала о товарище.

— Элмер мертв. Когда скажу «вперед»...

— А ты?

— Двинусь сразу за тобой, малышка. Вперед!

Они поднялись вместе. Мужчина руками отбросил в сторону осколки стекла, очищая напарнице путь. Пару раз он освобождал ее цепляющийся за предметы свободный наряд, из последних сил подталкивая ее к выходу. Ему уже не предстояло никуда идти, и он сознавал это. На ногах его удерживала исключительно сила воли, движимая последним желанием помочь спутнице спастись.

Затем дверь рубки распахнулась, и вновь заговорил автомат. Я увидел, как мужчина отчаянным рывком бросился между маленькой светловолосой девушкой и новым дуновением смерти, но мгновение спустя рухнул на палубу и оставил подругу беспомощно покачивающейся на пороге. Тело ее несколько раз сильно содрогнулось. Света было достаточно, чтобы я смог разглядеть ошарашенное и недоверчивое выражение, застывшее на симпатичном лице. В уголке ее рта появилась струйка крови, и она машинально попыталась утереться рукавом, затем рот раскрылся и густой темный поток оросил красивый наряд, который дружок подарил ей в начале новой, богатой и красивой жизни. Еще мгновение она стояла, покачиваясь, потом не удержалась и исчезла из виду.

Что ж, людям, которые пытаются отыскать Эльдорадо на чужих банковских счетах, не пристало слишком громко жаловаться, когда приходит расплата. И все же, эти ребята в худшем случае нанесли вред чьему-то бумажнику. Сам я человек достаточно жестокий, и возможно, не мне говорить такие вещи, и все-таки на мой взгляд существует совершенно определенная граница между преступлениями, совершенными с помощью мышц, и преступлениями, совершенными с помощью ума, или, иначе говоря, так называемыми насильственными преступлениями и преступлениями белых воротничков. Одно дело поставить под угрозу жизнь человека и совсем другое — поставить под угрозу его деньги. Главное сохранить жизнь и здоровье, а деньги — дело наживное. Только мертвого или калеку можно считать по-настоящему пострадавшим. Физически эти ребята не причинили вреда никому. Поэтому настигшее их суровое возмездие представлялось не слишком оправданным.

Однако сейчас времени для сентиментальных размышлений у меня не было. Когда имеешь дело с грубыми людьми, приходится помнить: с тобой могут обойтись грубо. Я продвинулся вперед вдоль борта баржи и остановился у тупого нависающего носа. Едва я успел устроиться на новом месте, как судно ощутимо покачнулось. Двое коллег присоединились к Лоусону, уже находящемуся на борту. Я знал, что именно он распахнул дверь и в последний раз нажал на спуск автомата, поскольку затем с баржи донесся его голос, сообщающий: все в порядке, можно перебираться на борт. Чуть погодя, послышались неуверенные шаги и звуки рвоты: молодой Эллершоу прощался со своим обедом, обнаружив, что стрельба по живым мишеням несколько отличается от упражнений в тире. Двое остальных появились на палубе.

— Как только он управится, — донесся до меня голос Лоусона, — отправишься с ним на берег, отыщешь парня и позаботишься о нем. Проклятие, ведь я держал его на мушке, но он двигался слишком быстро...

— Нет.

— Что ты сказал?

— Ты прекрасно слышал, — холодно ответил Бердетт. — Я не стал бы забираться в чащу на поиски разъяренного гризли и не стану бросать вызов агенту вроде этого, особенно после того, как участвовал в попытке его убить. Этот человек профессионал. Сейчас он притаился и ждет нас. И я не слишком рассчитываю, что сопливый мальчишка — сопливый в полном смысле этого слова, ты только посмотри на него — поможет управиться с Хелмом в темноте. Тебе нужен мистер Хелм, иди и выслеживай его.

— Послушай, мы должны...

— Ты должен. Я ничего не должен. Теперь, если хочешь навести порядок на борту — например, вложить оружие в руки этих людей, прежде чем вызовем полицию, жду твоих приказов. Но приказа пойти на самоубийство я выполнять не стану и мальчишку тоже не пущу. Он неплохой парень, разве что нервничает немного, и я не позволю отправить Эллершоу в руки профессионального охотника на людей, который ему не по зубам. Ты у нас храбрец, тебе и карты в руки. Я же предпочитаю прослыть жалким трусом и остаться здесь. Да и то не надолго. Так что решайся поскорее.

— Я тебе это еще припомню, Бердетт!

— Сделай одолжение. Мертвецу ты ничего не припомнишь.

— Собственно говоря, Хелм скорее всего уже давным-давно сбежал. Он понимает, что ему с нами не совладать, у него и оружия-то всего одна пушка тридцать восьмого калибра.

— Давай, давай, постарайся себя уговорить. Меня тебе не убедить, и мальчишку тоже. И если тебе нужна наша помощь, дабы эта бойня выглядела более убедительно, говори, что от нас требуется, пока тела не остыли. Или пока кто-нибудь не попросил полицейских выяснить, что за битва здесь разыгралась. — Последовала короткая пауза, после чего Бердетт другим, более мягким голосом произнес:

— Иди сюда, сынок. Раз уж тебе предстоит стрелять в людей ради заработка, надо привыкать к тому, как это выглядит.

Они вошли внутрь, где я не мог их слышать. Я осторожно двинулся в сторону причала и отыскал место, где большая свая обеспечивала укрытие, а поперечная балка давала опору ногам. И стал ждать. Наконец Лоусон обеспечил своих подручных работой и вышел наружу. Люди вроде него никогда ничему не учатся. Они уверены, что весь мир принадлежит им. Бердетт — другое дело. Он более реально смотрит на вещи. Лоусон же и представить не мог, что его самоуверенная манера то и дело хвататься за оружие, а зачастую еще и нажимать на спуск, раздражает окружающих. Двух попыток в отношении моей скромной персоны было более чем достаточно. К тому же компания по-прежнему остро нуждалась в трупе, а собственное тело я предлагать не собирался.

Тяжеловес Лоусон обогнул рубку, направляясь к трапу. Он потянулся вверх и положил оружие на причал, чтобы ухватиться за лестницу обеими руками. Я обошелся с ним не слишком честно. У него не оставалось ни малейшего шанса, точно так же, как у девушки в рубке. Я выглянул из-за сваи, тщательно прицелился и четырежды попал ему в грудь через лестницу. Это представлялось не слишком экономным, хватило бы и одной пули плюс две для подстраховки, но мне хотелось быть абсолютно уверенным; к тому же любопытно было проверить, все ли патроны выстрелят после пребывания в воде. Как выяснилось, нынешние производители боеприпасов дело свое знают.

Секунду или две после последнего выстрела Лоусон еще висел, отчаянно вцепившись в лестницу, подобно умирающей девушке-хиппи, после чего тяжело рухнул на палубу. Я бросил туда же револьвер и проследил, как он скользит по палубе и останавливается рядом с неподвижным телом. Мгновение спустя, на палубе появился Эллершоу с автоматом наизготовку. Он уже готов был полить окрестности беспорядочным огнем, но тут за спиной у него возникла фигура Бердетта, который положил руку ему на плечо.

— Не суетись, сынок.

— Но он застрелил мистера Лоусона! И не мог далеко уйти!

Бердетт склонился над телом. Затем выпрямился, сжимая в руке револьвер, — мой револьвер, но мы не носим оружия, которое можно опознать. Не глядя на палубу, Бердетт громко и выразительно произнес:

— Чертовски неприятно, но по крайней мере, у нас теперь имеется отличный труп с пулевыми ранениями спереди. И я не намерен уточнять их происхождение. У нас есть даже револьвер, из которого сделаны выстрелы. Ну-ка, парень, помоги мне дополнить картину так, чтобы мы смогли доложить всемогущему мистеру Беннетту, что выдающийся его агент принял геройскую смерть от рук злодеев-террористов...

Я двинулся прочь, оставив их за этим занятием. Путь по каналу до гавани, о которой упоминал Брент, оказался неблизким, и несколько раз мне приходилось нырять, скрываясь от полицейских машин, наконец направляющихся к месту происшествия. Небольшой пикап ничем не выделялся среди остальных, припаркованных на стоянке машин, и сев за руль, я не привлек к себе внимания. Отъехав на безопасное расстояние, я остановился у закрытой в эту пору заправочной станции и воспользовался местным телефоном-автоматом. Я не рассчитывал, что мне ответит сам Брент, поскольку ему было поручено охранять Элеонору Брэнд, но он должен был оставить кого-нибудь у телефона на время своего отсутствия. Однако никак не ожидал услышать голос Марты Дивайн.

— Думал, ты уже в Вашингтоне, — сказал я.

— Разве я говорила, что собираюсь в Вашингтон? Я просто проводила отца в аэропорт, а потом... Мэтт. Ее голос заставил меня встревожиться.

— Что-то случилось?

— Да. Твой друг, мистер Брент попал в больницу. Он просил, чтобы ты побывал у него как можно скорее. Сказал... сказал, если понадобится, врывайся с боем, потому что ему нужно немедленно тебя видеть.