— Что совершенно не мешает ей постоянно придираться ко мне, — язвительно завершила я. — Или хочешь сказать, что не замечаешь ее постоянных колкостей в мой адрес?
— Но как ты предлагаешь мне исправить это?! — взвыл Седрик с таким отчаянием и гневом, что я невольно отшатнулась. Впрочем, он практически сразу опомнился и продолжил уже спокойнее: — Трикс, я говорил ей, что мне неприятно ее поведение. Сотни раз, если не больше! Что, ну что я могу поделать в этой на редкость дурацкой ситуации?!
— Так задай себе тот же вопрос в отношении меня! — рявкнула я. — Даже если ты прав и Себастьян позволяет себе лишнего, то что я могу поделать? Ты сам видел, что я совершенно не настроена на флирт с ним. Из-за него я лишилась дворянства! Из-за него мои родители бежали из Итаррии! И только из-за него я вынуждена сотрудничать с тайной канцелярией, что, уверяю тебя, отнюдь не приводит меня в восторг! Так какого демона ты изводишь меня ревностью, зная, что я бессильна заставить его забыть обо мне?
Выплюнув последнюю фразу, я замолчала, пытаясь отдышаться. Стало очень стыдно за свой неожиданный всплеск эмоций. Ну вот, ведь только помириться хотела, а в итоге еще сильнее поругались и начали друг другу обиды припоминать. Нет, права была все-таки моя матушка, которая всегда твердила мне: «Трикс, с мужчинами всегда будь холодной, вежливой и недоступной. Как звезда. Пусть любуются, но знают, что ты недостижима для обычных смертных». Правда, вот беда — из-за этих ее наставлений я до своих двадцати пяти дожила, так и не обзаведясь не только мужем, но и более-менее постоянным поклонником.
От наступившей тишины в комнате зазвенело в ушах. Заклинание, установленное Седриком, надежно блокировало все звуки, поэтому мы были словно в склепе. Гулком и пустом. Даже шум дождя не мог нарушить наше уединение, хотя сквозь щели забитых снаружи досок я видела, как вода бесконечными потоками заливает окна дома снаружи.
Я опустила голову, не смея взглянуть на Седрика. Стало нестерпимо стыдно из-за всего произошедшего. Нет, не стоило выводить моего жениха на откровенный разговор. Как оказалось, у нас накопилось слишком много претензий друг к другу.
— Спасибо, — вдруг проговорил Седрик.
Я подняла голову и робко посмотрела на него, не понимая, что он имеет в виду. За что он меня благодарит? За то, что мы в очередной раз поссорились?
— Спасибо, — повторил он и неожиданно подмигнул мне: — Трикс, я должен был услышать, как нелепо выгляжу со своими претензиями. Я прекрасно понимал, что не имею права тебе ничего предъявлять, но между тем вся эта ситуация съедала меня изнутри. А сейчас… Я вижу, насколько был глуп в своих подозрениях.
— Так ты веришь мне? — переспросила я с замиранием сердца: уж не слышалась ли?
— Конечно. — Седрик снисходительно улыбнулся мне, словно несмышленому ребенку. — Я верю, что между тобой и Себастьяном ничего нет. И надеюсь, что так и останется в дальнейшем. — После чего в один шаг преодолел разделяющее нас расстояние и сграбастал меня в объятия.
— А между тобой и Дейлой? — пискнула я, уткнувшись носом куда-то в его подмышку.
— Я уже сказал тебе. — В голосе Седрика послышались какие-то странные интонации. — Трикс, поверь, Дейла является последней девушкой на земле, с которой у меня могут быть отношения.
Что скрывать, подобное объяснение лишь подкинуло поленья в жаркий огонь моего любопытства, которое уже давно пожирало меня изнутри. Что произошло между Седриком и Дейлой в прошлом? Лет пять жизни отдала бы за информацию! А то уже устала от этих двусмысленных намеков.
— Ну что, мир? — Седрик отстранился от меня и ласково провел рукой, убирая назад выбившиеся из тугого пучка волосы. — Больше никаких язвительных подколок и сомнительных острот по отношению друг к другу?
— Мир, — улыбаясь, подтвердила я.
— И больше никаких тайн, — напомнил мне Седрик.
В этот момент подвеска на моей шее словно налилась пудовой тяжестью и дернула меня вниз. Однако я продолжала безмятежно улыбаться. Вот если бы Седрик открыл мне, что его связывает с Дейлой, то и я бы рассказала ему про подарок Себастьяна. А так получится слишком односторонняя передача информации.
— Нам стоит вернуться к остальным, — проговорила я. — Темнеет. Пора заканчивать в доме. Иначе лошади рискуют переломать ноги по дороге назад.
— Но от ритуала ты все равно не отвертишься, — проговорил Седрик и сделал вид, будто не заметил, как от его слов меня передернуло.
Я прикусила язык, удерживая себя от какой-нибудь язвительной реплики в ответ. Ладно, Трикс, остынь. Да, мне не нравится то, что Седрик так беспардонно пользуется моим даром, но в данной ситуации это необходимо. Подумаешь — предстоит еще одна прогулка между мирами. Стоит воспринять это как неизбежное зло.
Однако мое сердце жалобно вздрогнуло от вонзившихся в него когтей дурного предчувствия. Я промолчала в ответ на заявление Седрика и повернулась к нему спиной, намереваясь вернуться в гостиную. Но тут меня поджидало очередное неприятное открытие — дверь оказалась запертой.
— Что такое? — Я задергала ручку, силясь совладать с заклинившим замком.
— Ну-ка отойди.
В следующий момент Седрик мягко отстранил меня и сам взялся за работу. Однако дверь даже не шелохнулась от его отчаянных попыток выйти.
— Неужели в доме есть еще призраки? — Я зябко обхватила себя руками, наблюдая, как мой жених пытается освободить нас от невольного плена. — Такое же было наверху, перед появлением нейна Винсона.
— Призраки! — воскликнул Седрик, будто эта мысль впервые пришла ему в голову. Резко развернулся ко мне и прищелкнул пальцами.
Тотчас же под потолок взмыл небольшой огненный шар, без особых проблем осветивший всю комнату.
И тут меня ожидало очередное потрясение. За время нашего разговора с Седриком у меня не было ни времени, ни особого желания осмотреться. Тем более что в комнате царил полумрак пасмурного дождливого вечера, усугубленного заколоченными снаружи окнами. Нет, я, конечно, различала очертания каких-то предметов, груды вещей, сваленных неподалеку, но не вглядывалась во все это. Зачем? Да и Дейла с Кайлом должны были внимательнейшим образом изучить все помещения первого этажа.
Однако в ярком магическом свете стало понятно, что кое-что они все же пропустили. Поскольку на ближайшем диване вольготно разлегся человек. Нет, менее всего он напоминал разложившийся труп. Симпатичный парень лет двадцати пяти словно прилег отдохнуть. Темные волнистые волосы разметались по подушке, рот был чуть приоткрыт, словно в ожидании поцелуя. Правда, все впечатление портил нож, торчащий у несчастного из груди.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});