- Вот и всё.
- Тебе не нравятся «Kiss»?
- Да нет, просто я предпочитаю другие поцелуи, - Реджина сказала это так тихо, что Эмма прищурилась, думая, не ослышалась ли она. Когда смысл сказанного дошел до неё, она почти задохнулась, глядя на красные полные губы брюнетки.
Вся решимость, только что наполнявшая Реджину, улетучилась меньше, чем за секунду, и, прикусив губу, она отступила на шаг, но Эмма тут же сделала шаг вперед, сокращая расстояние между ними. Реджина подняла взгляд и увидела, что отливающие сталью зеленые глаза пристально смотрят на неё. Ждут её движения, ждут разрешения, ждут чего-нибудь.
Реджина рвано вздохнула, когда Эмма наклонилась к ней, но остановилась, почти коснувшись её носом.
- Реджина? - тихо спросила Эмма.
- Да?
- Что мы творим? - рука Эммы, робкая и неуверенная, лежала на талии Реджины, и они не знали, как она там оказалась. Но вместо того, чтоб убрать её, Реджина слегка наклонилась, молчаливо одобряя это объятие. Она подошла ближе к Эмме.
- Понятия не имею, - честно ответила брюнетка на вопрос.
- Но мне это нравится.
- Мне тоже.
Эмма улыбнулась. Реджина улыбнулась в ответ и просто позволила чувству, которое скручивало ей внутренности и заставляло её сердце трепетать, завладеть собой. Потому что даже если она не понимала, что происходит, даже если у неё не было четкого плана, даже если она совершенно не знала, как реагировать, когда дело касалось Эммы Свон, Реджина просто была в восторге от того, что Эмма чувствует то же, что и она сама.
Зазвонил телефон, и Реджина отпрянула от Эммы, только теперь осознав, как близко друг от друга они находились, все эти двадцать четыре часа. Вспыхнув, она откашлялась и, непонятно за что извинившись, подошла к телефону, висевшему на стене.
-Да? - Реджина торопливо сняла трубку, быстро глянув на блондинку, прислонившуюся к столу и, видимо, взволнованную не меньше Реджины. Брюнетка покачала головой, когда поняла, кто звонит. - Вы забыли у нас мобильный мисс Белл?.. Нет. Я верну его вам в понедельник.
Повесив трубку, Реджина прислонилась к стене и, наклонив голову, посмотрела на Эмму.
- Так что, - Эмма прочистила горло и, скрестив руки на груди, озорно улыбнулась Реджине. - Хочешь посмотреть взрослое кино?
Реджина недоуменно закатила глаза и, повернувшись, пошла в гостиную. Довольная Эмма пошла следом.
* * *
За неделю, которая прошла с их похода в кино, Эмма с Реджиной обнаружили, что стараются провести вместе каждую свободную минуту, днём и ночью. Даже задолго до их скороспелого свидания Эмма подозревала, что чувствует к Реджине нечто большее, чем физическое влечение. А теперь она была в этом уверена. Она любила ум Реджины. Любила, как Реджина морщит нос, когда слышит от Эммы очередную глупость. Любила видеть, как её глаза, обычно цвета темного шоколада, становятся золотисто-карими, когда Реджина счастлива. Любила её улыбку. И когда Эмма понимала, как много улыбок Реджины обращено к ней, она сама счастливо улыбалась.
Чтобы не происходило между ними, они позволили этому крепнуть с каждым днём. Они обнимались, пока смотрели телевизор, сидя на диване в гостиной. Эмма протягивала руку вдоль спинки дивана, но, в конечном итоге, её рука всегда оказывалась на плечах Реджины, бережно обнимая её. Генри втискивался между ними, если, конечно, не танцевал под песенку из очередного диснеевского мультика. Когда они входили в комнату, Реджина всё чаще шла на шаг впереди, ведя Эмму за руку, тесно сплетая их пальцы. Они говорили всё дольше и дольше, особенно по ночам, и засыпали на диване. Они чаще касались друг друга: рука на спине, прикосновение к запястью, чтоб привлечь внимание. И, конечно, понимающие улыбки, и чувство, что между ними проскакивает ток. К концу недели Эмма оказалась у Реджины в постели просто потому, что обе они хотели продолжить разговор, который вели, потому, что не желали, чтоб эта ночь заканчивалась.
Эмму пугало, что ей так сильно нравится Реджина. Вообще-то больше, чем нравится, но каждый раз, как эта мысль приходила ей в голову, Эмма запрещала себе думать об этом. Потому что нельзя же чувствовать такое, зная друг друга всего месяц? Но ведь их связывает больше, чем этот месяц. Они знакомы… Она знает Реджину, действительно знает её, уже несколько лет. При этой мысли Эмма хрипло рассмеялась. Кто бы мог подумать, что именно Эмма Свон, сможет пробраться сквозь барьеры, которыми окружила себя мэр Сторибрука.
Будет неправильно начинать что-то сейчас. На следующей неделе Эмма возвращается в Джорджию. Но, когда она вернётся, может, они смогут попробовать. Может быть, их маленькие невинные прикосновения приобретут большее значение. Но не сейчас. Сейчас слишком поздно. Сейчас им остаётся радоваться тому, что они имеют.
Первую субботу мая Эмма проводила без брюнетки, постоянно занимавшей её мысли. Генри тоже с ней не было. Странно, но ей внезапно позвонила Руби и предложила встретиться, и Реджина всецело одобрила это предложение, что показалось Эмме подозрительным. Правда, узнав, что они с Руби идут к Мэри-Маргарет, брюнетка не смогла скрыть недовольства. Эмма мысленно отметила, что нужно будет выяснить историю нелюбви мэра к учительнице младших классов.
Как бы то ни было, сейчас Эмма сидела в квартире Мэри-Маргарет за старым деревянным столом, окруженным разномастными стульями, и видела столько разных лаков для ногтей, сколько не видела за всю свою жизнь.
- Может, всё-таки сделаем тебе маникюр? - спросила Мэри-Маргарет, пока Руби подпиливала ногти, превращая их в подобие кошачьих когтей.
Эмма покачала головой, грея руки о чашку с какао:
- Я не крашу ногти, когда я на службе.
- Правда? - удивленно спросила официантка. - Почему?
- Если что-то случится, медики могут по ногтям определять жизненные показатели, - объяснила Эмма и, осмотрев свои ногти, взяла со стола пилочку. - Но вот подпилить не мешало бы.
- Это же с ума сойти, - удивленно охнула Мэри-Маргарет. Она наклонилась ближе к Эмме, опираясь локтями на стол, и подперла подбородок ладонью. - Расскажи, как это?
- Уверена, ММ, что это секретная информация, - фыркнула Руби и, положив пилочку, начала наносить на ногти первый слой лака.
Эмма рассмеялась:
- Вас двоих послушать, так я просто секретный агент!
- Генри говорит, что ты рыцарь, - сообщила Мэри-Маргарет. Увидев вопросительный взгляд Эммы, она пояснила. - Я однажды за ним присматривала.