— Но Раф, — вставила она мягко, поигрывая жесткими волосками, покрывающими его грудь, — ты же просто не мог влюбиться в меня с того самого первого вечера.
— Я не знаю точно, что я чувствовал, — согласился он, нежно водя губами по ее подбородку. — Меня тянуло к тебе. Я не мог понять, почему так волнуюсь за тебя. Чем дольше я находился рядом с тобой, тем сильнее влюблялся. Ты была такой непосредственной, нежной, остроумной, а иногда даже честной. Но как только я приближался к тебе, ты тут же замыкалась. Я обнаружил, что играю с тобой в какую-то странную игру типа «шаг вперед — два назад».
Она легла щекой ему на грудь, слушая, как бьются в унисон их сердца.
— Я думала, ты влюблен в Трейси и просто используешь меня в отместку за свое ущемленное самолюбие, тем более что ты знал правду о моей матери, — тихо призналась Кит. — Никто никогда не любил и не хотел меня. И когда это случилось, я просто ничего не поняла. — Она посмотрела на него виновато. — Ты связался с очень ненадежной личностью. Я всегда доставляла больше хлопот, чем могла отплатить за них и…
Она вскрикнула от неожиданности, когда Раф приподнял ее над собой и, перевернув на спину, пригвоздил к кровати тяжестью своего тела.
— Я даже слышать не желаю этого больше, — прорычал он сердито. — Я знаю, что сам сказал тебе эти слова, но я был зол, обескуражен и не понимал, как ты больна. — Он ослабил свое давление на ее поясницу и страстным прикосновением горячего языка к ее губам как бы стер горечь, которую вызвали эти слова. — А теперь мне бы хотелось узнать, что творилось у тебя в голове тем утром в джунглях, когда ты, будто ошпаренная, выскочила из моей кровати.
Кит почувствовала, как краска заливает ей щеки. Она крепко обхватила Рафа за шею.
— Я считала себя виноватой в том, что использую тебя, — объяснила она и вздохнула в ответ на его немое удивление. — Я собиралась уехать по возвращении из Мексики. Я не могла больше оставаться и видеть тебя рядом с Трейси. Я… я… — Она облизнула пересохшие губы и отвела взгляд от его немигающих глаз. — Я любила тебя и хотела, чтобы ты любил меня тоже, даже если для тебя это было чистым сексом. Но боюсь, я не очень хорошо с этим справилась. У меня нет никакого опыта. Я не удовлетворила тебя. Просто лежала, как камень… — Голос Кит упал. Вдруг она почувствовала, что его плечи трясутся от смеха, и подозрительно посмотрела на него.
Он пальцем приподнял ее подбородок так, чтобы их губы соприкасались.
— Ты вовсе не лежала, как камень, — шутливо заверил он и потерся носом о ее щеку. — Впервые в жизни я занимался с женщиной любовью, а не просто сексом. И нашел это в высшей степени великолепным, — добавил он низким вибрирующим голосом, полным искренности.
Кит удовлетворенно замурлыкала, прижимаясь к нему и игриво щекоча босой ногой.
— Я так счастлива, что ты здесь.
— Позволь мне кое-что сказать, любовь моя. Отыскать тебя оказалось самой трудновыполнимой задачей, с какой я когда-либо сталкивался, — сообщил он, угрожающе встряхнув ее. — Тереза, Мэтт и я обшаривали ранчо в течение нескольких часов, думая, что тебе стало плохо и ты упала где-нибудь в обморок от палящего солнца.
— Об этом я не подумала, — виновато призналась она. — И это после всего, что сделала для меня Тереза! Как ты думаешь, она когда-нибудь простит меня?
— Простит тебя? — Раф громко рассмеялся. — Она взъярилась, как черт, на меня. Она знала, что Трейси была в доме и, как и ты, сложив два и два, получила пять. То же самое и Мэтт. Ему с трудом удалось удержаться в рамках приличий. Даже эта чертова собака все время на меня рычала. А К. К. просто дал мне в челюсть.
Кит вскрикнула от этого признания и, нежно поцеловав Рафа в упомянутое место, хихикнула.
— Удивляюсь, как это он сказал тебе, где я нахожусь.
— А он и не говорил. Мне понадобилось около трех часов, чтобы убедить Филлис, что я не бессердечный подлец, а уж потом она уговорила К. К. — Раф строго посмотрел на Кит. — Знаешь, если бы я не был настолько уверен в себе, я бы мог всерьез приревновать тебя к нему.
Кит покачала головой, призывно подавшись к нему всем телом.
— Я думаю, у них что-нибудь получится с Фил, — сообщила она. — Кстати, он собирается привезти ее сюда на следующей неделе.
— Мы предложим ей переехать в домик для гостей на нашем ранчо. Она поможет тебе подготовиться к свадьбе.
— А где буду жить я?
— В спальне хозяина. — Он хитро ухмыльнулся. — Остальные члены моей семьи возвращаются из Европы и жаждут скорее познакомиться с тобой. — Раф увидел, что она встревожилась. — В чем дело? — спросил он мягко.
— Твои родители, и особенно мама, будут очень разочарованы. Семья имеет для тебя большое значение, а мои корни решительно никуда не годятся.
Он приложил палец к ее губам.
— Я знаю много людей, которые обрубили свои корни и начали новую жизнь. Я и раньше говорил, что не стыжусь тебя. А потом, в тридцать шесть лет, мне кажется, нет необходимости в родительском благословении. — Раф неожиданно усмехнулся. — По-моему, я не говорил тебе, что мой дядя Артур — клептоман, а…
Она резко наклонила к себе его голову, используя самый надежный способ заставить его замолчать. Когда-нибудь она расскажет ему, какой одинокой и беспокойной была ее жизнь. Но сейчас его любовь и поддержка отогнали все грустные воспоминания.
Реакция Рафа на ее движение была мгновенной. Его поцелуи, его ласковые руки уничтожили последние страхи и сомнения.
— Я люблю тебя, — с жаром шептал он. — Ты для меня важнее всего на свете. В тебе моя жизнь, моя душа. — Наклонив голову, он отыскал ее трепещущую грудь и возбужденные соски. Его рука скользнула к ее плоскому животу, и ее бедра раздвинулись навстречу его ищущим требовательным пальцам.
Кит содрогалась под натиском страстных ласк. Протянув руку, она расстегнула пряжку на ремне, потом молнию на его джинсах. Она чувствовала, что он весь дрожит от нарастающего желания.
Раф отшвырнул джинсы прочь, едва не попав в мирно спящего Ноузи.
— Я только что подумал об одном прелестном местечке для нашего медового месяца, — сообщил он, опираясь на вытянутые руки. — Там я впервые увидел тебя.
— Ты хочешь, чтобы мы провели медовый месяц в гостиной Шипли? — хихикнула Кит и притянула его к себе.
— Вряд ли, — ответил он, глядя с улыбкой в ее сапфировые глаза. — Я был на верхней палубе «Конкистадора» перед самым отплытием. Посмотрев вниз, я увидел медно-рыжие волосы, сверкающие на солнце, в конфетти и блестках. В этот момент ты посмотрела наверх, и я увидел твое прекрасное лицо. — Раф склонился к ней и поцеловал глубоким долгим поцелуем.