— Я почти закончил, пап. Эта мразь за все ответит теперь. У меня тогда не получилось его найти и посадить. Теперь я сильнее. Всех наказал и вернул себе сына. Надеюсь, ты хоть немного мной гордишься. Это было бы приятно.
На сестренку смотреть сложнее. Меня захлестывает чувством несправедливости по отношению к ней. Она мне снится чаще, чем отец. Скучаю…
Выбираю одну, самую подходящую фотографию, где они с отцом обнимаются на природе у реки. На сестре еще детский купальник, ярко-розовый со смешным рисунком, правая щека перепачкана клубничным соком, в руках свежие ягоды. Улыбается и глаза такие довольные. На пикник выбрались. Отец с гордостью одной рукой прижимает к себе дочь, во второй держит шампур с шашлыком. Я этот день тоже помню, как и многие другие, проведенные с ними. Они яркими росчерками проходят со мной через всю жизнь. Хочется, чтобы так оно и осталось, только без прежней тяжести. А для этого надо правильно зафиналить трагедию нашей семьи.
Допиваю кофе и собираюсь. Мия сейчас бы ругалась.
«Опять не спал и за руль!» — проносится в голове в ее фирменной манере.
Здесь эта пробивная девочка мне не поможет, к сожалению.
Забираю тачку с парковки. Встаю в утреннюю пробку и думаю, что однокомнатной квартиры нам на всех теперь мало. Первое время можно перекантоваться, но расширения площади не избежать. Денег свободных у меня пока нет. Все в обороте, зарплатах, будущих премиях людям, которые мне помогали все это время. Сниму пока что-то больше. Мама вернется в однушку, а мы через три - четыре месяца купим нормальную квартиру.
Мы…
Нас пока еще нет. Не знаю, как это сложить в одно целое. Я вроде пытаюсь и постоянно что-то отваливается. Клей очень хреновый. Слишком в нем много недоверия и недосказанности.
Проезжаю сплошную высокую стену до КПП. Прошу позвать главного, объясняя, к кому я приехал. Услышав фамилию Брянского, дежурный тут же вызывает мне начальство.
Смотрю на сурового мужика в форме. Мне с такими общаться еще не доводилось.
— Кто такой?
— Шторм Марат Ренатович, — предъявляю паспорт, который уже успел показать дежурному. — Мне бы ублюдку этому в глаза посмотреть. Могу отблагодарить.
— Ты мне что сейчас предлагаешь?! — еще сильнее хмурится местное «начальство».
— Вы не так поняли. Я неплохой программист. Могу программку полезную в благодарность подарить.
— Не положено к нему.
— А если так? — достаю из внутреннего кармана куртки фотографию. — Очень личное. Я хорошую программу вам подарю.
— Семья? — забирает, рассматривает.
— Отец и сестра. Их нет пять лет уже. Я очень хочу посмотреть этой мрази в глаза. Он должен меня запомнить. Хочу в кошмарах ему сниться, пока он не сдохнет за решеткой.
— Марат? — киваю, — Марат, я как мужик тебя понимаю. Как должностное лицо — без вариантов. Про них в новостях писали, да?
— Про них. Если я ему послание передам? Это можно?
— Пиши. Передам. Боец, ручку дай.
Дежурный приносит мне простую шариковую ручку, местами в синей пасте по прозрачному корпусу. Прикладываю к стене фотографию и пишу:
«Однажды я пообещал, что найду тебя. Я нашел. Ей было четырнадцать. Он очень любил своих детей. Посмотри им в глаза. Посмотрел? Знаю, что да. Долгих бессонных ночей тебе, господин Брянский. Спать ты больше не сможешь никогда. Это еще одно мое тебе обещание!»
Отдаю фотографию и пожав руку мужчине, ухожу с чувством выполненного долга. Нет сомнений, что мое послание дойдет лично в руки и что-то мне подсказывает, даже если он не захочет читать, ему помогут.
Возвращаюсь домой. Под дверью лужа и виноватый Барни.
— Прости, друг, я совсем про тебя забыл. Пойдем, — цепляю ему поводок, — пожрать тебе возьмем заодно. Нам еще ехать к твоему маленькому хозяину.
Пока гуляем, мне нормально. Даже дома, пока убираю за собакой и собираюсь вместе с ним в дорогу, тоже.
Еду по городу, слушая музыку и постукивая ладонью по рулю в такт прикольной новой песне. Барни, высунув язык, смотрит в окно, иногда издавая смешные урчащие и поскуливающие звуки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
За городом меня начинает накрывать. Монотонный пейзаж возвращает меня к моим тараканам. Я понимаю, что не знаю, как себя вести с Авророй. Сделать вид, что ничего не было не получится. Я не умею играть в такие игры. И ее причины никак не влияют на мою злость на эту девчонку. Все началось ведь не с ее отца, а с беременности. Задело то, что она решила не считаться со мной, моими желаниями, планами, возможностями в конце - концов. Ощущение, что она совсем не доверяет мне и не верит, в первый раз долбануло по мне именно тогда. Как я мог показать? Я был обязан быть сильнее этого. Наивная, глупая девочка приняла импульсивное решение, а ответственность все равно на мне. Я же спал с ней без резинок. Но блядь! Я доверял!
Почему у нас в этой части никак не складывается? Я ни хрена не понимаю, что не так!
Я безумно люблю сына, это даже не обсуждается. И как бы я не злился на свою мечту, я ни за что бы не отказался от ребенка тогда и не сделаю этого сейчас. А как быть с ней? С нами? Как выстраивать отношения, в которых дыра размером с планету?
Может я слишком категоричен. Мои чувства к Стоцкой — это нечто гораздо сильнее любви. Любовь я давно перерос. Это глубже, в самом центре сердца. Маленький атомный реактор, который помогает мне дышать и двигаться. Прикол в том, что этот реактор не соприкасается с мозгом. А все мои сомнения живут именно в нем и еще немного за ребрами, в легких, или там уже душа?
Мотнув головой, сворачиваю на грунтовку в сторону поселка. Навигатор ведет меня по указанному Фениксом адресу. Его самого там нет сегодня, у него работа. У ворот меня встречает один из парней, присматривающих за моей семьей.
Радостный Барни выскакивает на улицу и носится вокруг машины. Устал от дороги, бедолага. Забегает в калитку со счастливым лаем. Ему ответом становится детский визг и смех. У меня внутри все вздрагивает. Под кожей взрываются миллиарды маленьких пузырьков с кипятком и жалят кожу до озноба.
Захожу во двор. Денис обнимает бигля. Барни в ответ лижет его лицо.
— Принц! — увидев меня, сын отталкивает пса и бежит ко мне, а я стою как вкопанный и не могу пошевелиться.
Принц…
Сука, как бесит!
Ему три. Я не могу требовать от него переключиться с папы Егора на внезапного папу Марата, но меня все равно выкручивает и ломает от этого.
Поднимаю Дениса на руки. Как сказать то ему правильно?
Пока он опять изучает меня пальчиками и ладошками, то прикасаясь к лицу, то рассматривая куртку, к нам выходит Аврора, закутанная в старый пуховый платок. Красивая такая…
Атомный реактор разгоняет сердце, но до мозга пока не долетает, потому что в нем засело: «Принц».
Моя мечта улыбается резвящемуся под ногами Барни, подходит ближе, заглядывает мне в глаза.
— Привет, — тихо и смущенно, будто мы вернулись с ней на четыре года назад в номер отеля.
— Привет. Нормально все у вас? — задаю дебильный формальный вопрос, прижимаясь губами к виску Дениса.
— Да. У тебя замечательные друзья.
— Знаю. Ты не говорила с Денисом о том, кто я для него на самом деле?
— Папа? — резко повернув голову, спрашивает малыш.
Мне кажется, я сейчас задохнусь.
— Говорила, — улыбается Ро. — Он еще путается и не все понимает. Нужно время.
— Папа, — улыбаюсь, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете.
— Папа, — повторяет Дениска, обнимая меня за шею. Смешно тыкается губами в небритую щеку. Трет губы пальчиком. Укололся. — Папа не принц, — важно крутит головой малыш.
— А кто? — мое сердце вдруг останавливается.
— Език! — звонко отвечает сын и мой мотор начинает отрабатывать с утроенной силой за все четыре года, что я ждал этого момента.
Глава 14 (43). Это про них или все же про нас?
Глава 14 (43). Это про них или все же про нас?
Аврора
Усадив сына завтракать под мультфильмы, ухожу в спальню. Мар спит уже восемнадцать часов. Играл с Денисом в одной из комнат и отключился. Мне кажется, он даже позу не поменял за это время.