Читать интересную книгу Орел пустыни - Джек Хайт

– Как ты думаешь, завтра мы доберемся до реки? – спросил Джон.

– Н-на все воля Аллаха, – стуча зубами, ответил Юсуф. – Мы не в-выдержим еще один день без воды.

И тут Джон увидел в темноте крошечный огонек, сел и, прищурившись, посмотрел вдаль.

– Я что-то вижу. Посмотри туда.

– Огонь, – приподнимаясь, сказал Юсуф.

– Разбойники?

– Или бедуины.

– У них должна быть вода, – сказал Джон, поднялся на ноги и побрел в сторону света.

– Джон! – позвал Юсуф. – Если это разбойники, то ты идешь навстречу смерти.

Джон повернулся к Юсуфу:

– А какая разница? Ты сам сказал, мы все равно умрем без воды.

– Ты прав, – ответил Юсуф, вставая. – Давай встретим нашу судьбу.

* * *

Юсуф остановился за кругом света, который отбрасывал костер, и вгляделся в лагерь. В отблесках мерцающего пламени он увидел темную ткань трех палаток – больших прямоугольных сооружений с остроконечным верхом, стоявших в ряд справа от костра. В темноте, за лагерем, виднелись фигуры верблюдов, за ними стояли блеющие овцы. На огне, без присмотра, жарилось мясо. В лагере царила тишина.

– Это бедуины? – прошептал Джон, наклонившись к Юсуфу.

Юсуф кивнул.

– Но здесь что-то не так, кто-то должен присматривать за костром. – Он положил руку на меч и шагнул в круг света.

– Ваккиф! – раздался низкий голос из-за их спины. – Стойте!

Юсуф резко повернулся и увидел четырех бедуинов, выступивших из темноты с натянутыми луками. За ними стоял пятый человек, который опирался на посох. Он подошел ближе, и свет костра упал на загорелое морщинистое лицо и длинную серую бороду.

– Кто вы такие? – спросил старик скрипучим голосом.

– Ассалам аллейкам, шейх. Я Юсуф ибн Айюб, эмир Телль Башира.

Один из лучников рассмеялся. Он был высоким, с короткой черной бородой и ослепительно белыми зубами.

– Ты далеко от своей цитадели, эмир.

Взмахом руки старик заставил его замолчать.

– Ва-алейкум ас-салям, – сказал он Юсуфу. – Я Сабир ибн Такки, шейх гоума[9]. А это кто? – Сабир указал на Джона.

– Мой слуга.

– Что привело вас в наш лагерь?

– На нас напали бандиты-франки. Нам пришлось идти пешком. Мы нуждаемся в воде и просим вас о гостеприимстве.

Сабир посмотрел Юсуфу в глаза, и он не отвел взгляда. После короткой паузы старик кивнул.

– Добро пожаловать в мою палатку. – Он повысил голос. – Жена! Приготовь еду для наших гостей.

Из одной из палаток вышла женщина в чадре и начала поворачивать жарящееся на костре мясо.

Лучники, окружавшие Юсуфа, закинули луки за спины, а Сабир повел их к огню.

– Садитесь, погрейтесь у костра, – сказал он, указывая на шерстяное одеяло, лежавшее рядом.

Юсуф и Джон сели, к ним присоединились другие бедуины.

– Пейте.

Одна из женщин протянула Юсуфу мех с водой. Прохладная вода обожгла потрескавшиеся губы, но ему было все равно. Он сделал большой глоток и протянул мех Джону.

– Шуркан, – сказал он Сабиру, поблагодарив хозяина.

Сабир кивнул.

– Это мой брат, Шаад, – сказал он, указывая на крепкого мужчину, сидевшего напротив Юсуфа. – А это мой кузен, Сакр, его сын Макин и мой сын Умар.

Умар оказался высоким лучником с белыми зубами. При более ярком свете Юсуф увидел, что это красивый мужчина с крупным носом. Он поигрывал кинжалом, не спуская с него глаз.

Внезапно Умар вскочил на ноги, выставив перед собой кинжал, быстро обошел костер, вырвал мех с водой из рук Джона и отбросил его в сторону.

– У него голубые глаза, – прорычал Умар. – Он франк! – Умар схватил Джона за тунику и поднес кинжал к его лицу.

Юсуф вскочил на ноги и положил руку на рукоять меча.

– Если ты причинишь ему вред, то умрешь, – тихо сказал он.

– Убери кинжал, Умар! – приказал Сабир.

– Но он один из них! – запротестовал Умар.

– Он наш гость. Позор причинить ему вред.

Умар выпустил тунику Джона и отступил на пару шагов, качая головой.

– Тут не будет никакого позора. Я его узнал. Он из тех франков, которые на нас напали.

– Прошу простить моего сына, – сказал Сабир, опираясь на посох и поднимаясь на ноги. – Два дня назад на нас напали разбойники-франки. Они убили жену Умара.

– Ты это сделал, – прорычал Умар, указывая кинжалом на Джона.

– Мой слуга не имеет к этому никакого отношения, – сказал Юсуф. – Те же самые франки напали и на нас. Они убили десять моих воинов.

– Ты лжешь! – хрипло сказал Умар.

– Молчать! – крикнул Сабир. Он некоторое время рассматривал Джона, а потом повернулся к Юсуфу: – Ты готов поклясться, что этот человек является твоим слугой и не имеет никакого отношения к франкам, которые на нас напали?

Юсуф кивнул:

– Да, клянусь Аллахом.

– И ты готов поверить незнакомцу, поставив под сомнение слово собственного сына? – резко спросил покрасневший Умар. – Я же сказал тебе: я видел, как этот неверный убил мою жену. Он должен умереть!

Сабир перевел взгляд с сына на Джона и Юсуфа.

– Есть только один способ выяснить, правда это или нет, молодой эмир. Ты подвергнешься биша.

Кровь отхлынула от лица Юсуфа, он побледнел, но кивнул:

– Я готов.

– Тогда покончим с этим.

Сабир вытащил из-за пояса кинжал, присел на корточки возле костра и засунул клинок в пылающие угли. Женщины и дети вышли из палаток и собрались вокруг огня.

Джон подошел к Юсуфу.

– Что происходит?

– Биша — это древний огненный ритуал бедуинов. Я должен трижды лизнуть раскаленный клинок кинжала. Потом шейх меня осмотрит. Если мой язык будет обожжен, я солгал. Если нет, значит, сказал правду.

– Но это смешно!

– Таков обычай, – сказал Юсуф, поворачиваясь к костру.

Умар опустился на корточки у костра с влажной тряпицей в руке и вытащил кинжал из огня.

– Клинок готов! – заявил он, поднимая его, чтобы все могли увидеть.

На фоне ночного неба было хорошо видно, что сталь раскалилась докрасна.

Умар протянул кинжал Сабиру, и тот подошел к Юсуфу. Остальные подобрались ближе, и Сабир поднес кинжал к лицу Юсуфа, который почувствовал жар, идущий от клинка.

– Пора, – скомандовал Сабир.

– Да защитит меня Аллах, – прошептал Юсуф.

Он высунул язык и быстро коснулся им клинка. Боль была мучительной. Он подумал, что на языке уже наверняка появился пузырь от ожога, но стиснул челюсти, заставив себя не показать, что ему больно. Иначе все поймут, что его язык обожжен. И Джон умрет.

– Еще, – сказал ему Сабир.

Юсуф лизнул лезвие во второй раз. Казалось, сотня разъяренных ос залетела ему в рот и ужалила в язык. На лбу выступил пот. Он сжал руки в кулаки так, что ногти впились в ладони, посмотрел в глаза Умара, который внимательно за ним наблюдал, и заставил себя улыбнуться. Затем, прежде чем Сабир успел что-то сказать, лизнул клинок в третий раз. Во рту появился вкус крови, и он почувствовал, что сейчас потеряет сознание. Сабир взял его за руку, помогая устоять на ногах.

– Принесите воды! – приказал Сабир.

Женщина принесла кружку с водой, и Юсуф начал пить. Холодная вода лишь усилила боль в обожженном языке. Он опустошил чашку и заставил себя улыбнуться.

Он поблагодарил женщину, которая принесла ему воду.

Умар шагнул вперед.

– Осмотри его, отец. Пусть все узнают, правду ли он сказал.

Сабир кивнул.

– Назад! – закричал он толпе. Все отступили, освободив пространство вокруг Сабира, который повернулся к Юсуфу. – Открывай рот.

– Я не лгал, – прошептал Юсуф и открыл рот.

Сабир несколько мгновений смотрел на язык Юсуфа, а потом удовлетворенно кивнул.

– Он сказал правду!

– Это невозможно! – запротестовал Умар, бросаясь вперед.

– Я сказал свое слово, сын. Юсуф сказал правду. Ты принесешь ему свои извинения.

Стиснув челюсти, Умар слегка поклонился Юсуфу.

– Прошу простить мою ошибку, – бросил он, развернулся и скрылся в темноте.

– Прости его, – сказал Сабир. – Смерть жены вывела его из равновесия. А теперь прошу в мой шатер. Ты нуждаешься в воде и пище.

Юсуф двинулся за Сабиром, но Джон схватил его за руку.

– Я не понимаю, – прошептал он на языке франков. – Как ты мог не обжечь язык?

– А я обжег, – ответил Юсуф.

Джон посмотрел на Сабира, который стоял у входа в свой шатер и манил их к себе.

– Тогда почему он солгал?

– Он умный человек и понял, что я сказал правду.

* * *

– Проснитесь, проснитесь!

Джон открыл глаза и увидел, что Сабир склонился над Юсуфом и трясет его за плечо. Полог шатра был откинут, внутрь проникали лучи утреннего солнца.

– Что случилось? – пробормотал Юсуф, с трудом ворочая обожженным языком.