Минуты будто превратились в вечные часы, не имеющие видимого конца. Я вслушивалась в звенящую тишину коридора, рассматривала свою руку, которую продолжал держать Люцифер, но вообще не смотрела на него. Заставляя и принуждая себя, отводила взгляд и недовольно выдыхала, демонстрируя недовольно и безразличие. Честно, было интересно узнать, что он чувствовал, но я запрещала себе даже задумываться.
Эта мысль может погубить…
— Вики, я готов стоять вот так перед тобой хоть все ночи, но дождусь разговора. Я готов продолжать бегать за тобой вечно, мне плевать на твоё безразличие, — говорит непривычным голосом, от которого внутри всё болезненно сжималось. Я больше не слышала ни ехидства, ни власти, ни самодовольства, ни горделивости. В его голосе появились нотки ужасной усталости, которую я никогда не слышала раньше.
— Не называй меня по имени… — сдавленно прошептала, чувствуя, как мне больно от собственного имени, но произнесённого этим новым голосом.
Я заметила боковым зрением, как он слабо покачнулся, будто от какого-то невидимого мне толчка, но всё равно не посмотрела на него. Чувствовала, как он продолжал смотреть, но игнорировала. Будто поняв, что ничего сейчас не изменится, Люцифер нехотя отпустил моё запястье, а я сразу прижала его к собственному бедру, боясь, что он передумает и снова возьмёт в плен своей ладони. Он нарочито медленно поднимался во весь рост, а я продолжала стоять и смотреть вниз. Сердце сжималось в болезненный комок, но я терпела.
— Запомни одно: лучше позволь мне поговорить с тобой, тогда я отстану. А так это будет постоянно повторяться, — каких-то строгим голосом проговорил и, резко развернувшись, пошёл по коридору, а я нечаянно вдохнула исходящий шлейф его запаха. Вымученно закрыла глаза, грустно осознавая, что всё это грёбаное время я скучала по этому.
— Ты как? — спросила Ости, подходя ко мне ближе.
— Я хочу побыть одна… — отошла в сторону и только тогда, когда увидела спокойный кивок дьяволицы, раскрыла во всю ширину крылья и взлетела.
Чувствовала прохладный ветер, когда-то ласкающий и успокаивающий мою душу, но теперь он мог делать только одно. Кожа покрылась мелкими мурашками от его прохлады, неприятно прикасающийся ко мне. В последнее время воющий ветер был каким-то холодным, словно случайно впитал и подстроился под состояние моего сердца и растоптанной души. Я летела куда-то беззаботно вперёд, махая часто крыльями, надеялась в грудной клетке почувствовать когда-то бывалую невесомость, но там была только невыносимая тяжесть.
Хотелось узнать, получится ли у меня её когда-нибудь вытащить, ведь именно сейчас действительно казалось, что она заселилась туда навечно и будет со мной всё безграничное бессмертие. Грустно хмыкнув, я невзначай повернула голову и только сейчас заметила белоснежные крылья и фигуру ангела, парящую очень рядом. Дино. Я посмотрела на него со всепоглощающей печалью, потому что после того дня распределения мы не общались. Только узнав о том, что со мной хотели сделать, он решил появиться. И то, грустно оглядев и погладив по плечу, сказал, что это мой сделанный выбор, а после испарился. Просто исчезнул, словно и никогда не знал меня.
Я понимала, что сделала ему больно. И зная теперь последствия, смотрела на ангела со всей душевной болью, которая была дополнительным грузом внутри. Наконец-то глаза ангела встретились с моими, но в них ничего не показалось. Он лишь безразлично оглядел меня и, кинув задумчивый взгляд вниз, прижал крылья к спине и начал лететь, а я, растерявшись, решила последовать за ним. Заметив мыслительное дерево, ангел поменял направление и полетел к нему, а я поспешно следом.
Мы одновременно приземлись. Я, встрепенувшись и сложив крылья за спиной, посмотрела на него с надеждой, что он посмотрит, и он действительно посмотрел. Его голубые глаза показали какую-то тоску, довольно сильную печаль вперемешку с радостью. От его взгляда, внимательно смотрящего, мне было одновременно легко и тяжко. Я очень скучала по нему. Я это осознала ещё тогда, когда он отпустил мою руку и вышел из комнаты, оставляя наедине с невыносимой болью.
Но я не сердилась на него из-за этого. Он много раз предупреждал, говорил быть осторожной и внимательной, а я игнорировала его слова, отдаваясь всецело безжалостному дьяволу, который сумел добиться моего внутреннего уничтожения.
— Это стоило того? — с каким-то серьёзным голосом спросил, подходя ко мне очень близко. Стоило ему оказаться рядом, я прикусила щеку изнутри. Смотрела и чувствовала тепло, которое каким-то образом заполняло пустоту внутри. Он остался для меня таким же ангелом спасителем… — Твои крылья теперь другого цвета… — почему-то тихо прошептал, внимательно оглядывая бордовые перья. — Нравятся они тебе?
— Не поверишь, но да, — я повернула голову и посмотрела на них с каким-то любованием. Хоть раньше я мечтала о белоснежных, но сейчас эти казались ничуть не хуже. Или я себе это внушила, чтобы не чувствовать себя ещё хуже. Но смотрела на них и не чувствовала отвращения от цвета, который напоминал только одного. — Я уже приняла свой выбор.
— Удивлён, — тяжело выдохнул и нахмурил брови, будто с моими вырвавшимися словами пытался что-то осознать. Неожиданно запустил пальцы в волосы, собранные в немного небрежный пучок. — Вики, я люблю тебя, — неожиданно сказал ангел, и только сейчас я подняла более внимательный на него взгляд.
И мне показалось, что меня накрыло волной удушья…
— Я знаю, — тихо ответила и разглядывала его зрачки, которые были нацелены на меня. Почувствовала, как сердце забилось намного сильнее. Эти слова никак не взволновали меня. Я просто не знала, что теперь сказать и как это правильно сделать, от этого и почувствовала волнение. — Но я…
— Я знаю, что ты любишь его. Точнее, любила… — он снова тяжело выдохнул, а внутри меня появилось странное отстранение от сказанных слов. Я правда любила его, это можно теперь признать. Влюбилась настолько сильно и до беспамятства, что приняла совершенно другую сторону, наплевав на себя. Только от этой мысли мне стало ещё больней, но я продолжала смотреть в глаза ангела со спокойствием. — Просто не перебивай меня и дослушай. Мне больно. Больно смотреть на то, что с тобой стало. Я примерно знал, чем это может закончиться, но не предпринимал ничего существенного, чтобы остановить, отдалить от него тебя. Лишь с болью в груди наблюдал за тем, какими влюблёнными глазами ты смотрела на него. Я буду честен. Я его тогда возненавидел. Но я знал, что ты давным-давно выбрала именно его. Знал и только потому что люблю, ничего не хотел говорить… — он очень тяжело выдохнул, отвёл взгляд в сторону, а я будто чувствовала под собой образовывающуюся пропасть. — Я надеялся в глубине души, что у нас возможно будущее, — в негаданном и резком порыве взял мою руку и прижал к своей вздыхающей груди, где невероятно быстро билось сердце. Подушечки пальцев чувствовали его кожу, бешеный пульс и будто через все тело передавало вместе с этим что-то удушающее. — А теперь я смотрю на твои бордовые крылья и вижу для себя полный запрет. Не знаю, зачем тебе говорю именно это, но хочу договорить. Я жалею только об одном, что связано с тобой. Жалею, что не смог оказаться на его месте…
Он резко отошёл, а моя рука так и осталась висеть в воздухе, касающимся прохладой застывшей ладони. Почему-то смотрела на него со слезами на глазах. Я всё это время делала ему больно, но этого не замечала. Он надеялся на большее, а я кормила беззаботными разговорами и лёгкими прикосновения, которые, возможно, внушали ему большее.
— Дино, я бы не смогла тебе дать больше, чем между нами было…
— Я знаю. Ничего не предъявляю. Просто хотел, чтобы ты об этом знала, — мой взволнованный взгляд остановился на его крыльях, которые почему-то медленно раскрылись во всю ширину. — Сказав тебе всё это, я теперь могу тебя отпустить… Наконец-то осознать, что ты никогда не была моей… — он грустно улыбнулся, а я качнулась вперёд, чтобы задержать, но он уже взмахнул и взлетел, оставляя меня с полным шоком и пустотой.