— К счастью, это будет недолго продолжаться, — оскалился принц, сдавая мои планы с потрохами, хотя я планировал это сделать более деликатно, — Его величество Менхеперра пообещал мне войско, с которым я через три месяца войду в свою страну и заберу себе то, что принадлежит мне по праву.
Глаза у послов выпучились, такого даже они не ожидали, что им прямо заявят о военном походе, да ещё и указали точные сроки. Глава, игнорируя принца обратился ко мне.
— Это так, Великий царь Египта?
— Ну не совсем, — я пытался выкрутиться как мог, но из-за урода принца, не следящего за своим языком, сделать это было сейчас крайне затруднительно, — я планировал сначала послать послов, чтобы они узнали из первых рук о происходящем в Вавилонии, дать царю Караиндашу время, чтобы он изменил своё поведение. Только после этого, как мирный и просвещённый царь я мог бы начать агрессию в сторону своего соседа.
— Так же, как это было и с Митанни? — брякнул тот же несдержанный вавилонянин, который кидался на принца.
В зале настала тишина, а я сильно обрадовался.
— Уважаемые послы обвиняют меня в чём-то предосудительном? — улыбка с моего лица пропала и я холодно посмотрел на разом побледневшего старшего посла.
— Нет Великий царь, мой коллега ещё слишком юн и горяч, — попытался выкрутиться уже он, — не стоит воспринимать его слова всерьёз.
— Я пригласил вас навстречу, хотя мой день крайне загружен делами, — спокойно и немного отстранённо стал говорить я, — принял дары, выслушал вас, а в ответ слышу одни оскорбления? Похоже слова принца правдивы, если слуги царя позволяют себе подобное в присутствии другого царя.
— Великий царь, дайте мне всё объяснить, — старший посол уже понял куда свернуло дело и к чему я это всё говорю и ему стало страшно, но к его несчастью, а к моему облегчению, слова человека из вавилонской делегации дали мне возможность выйти сухим из сложившейся ситуации, в какой я оказался благодаря словам болтливого принца.
Я поднял руку затыкая его.
— Все знают, что послы для меня священны, — продолжил я, когда он замолчал, — поэтому я даю вам время до вечера, чтобы собраться и спокойно уехать. Передайте вместе с подарком от меня своему царю, ещё и новость, что отныне между нами объявлена война, до тех пор, пока он и всё царство Вавилонии не смоет с себя печать позора, оскорбив меня недоверием и осуждением. На этом всё, аудиенция окончена.
Старший посол бы умён, поэтому лишь молча поклонился, попрощался и повёл на выход свою делегацию.
— Дорогой принц, — я с улыбкой повернулся к гостю, — прошу тебя, когда говорю я, ты молчишь.
— Но Великий царь, — попытался возмутиться он, явно не понимая причиной чего, он только что стал, — наконец-то! Война!
— Иначе мне придётся приказать своему палачу зашить тебе рот, — с максимально вежливой улыбкой перебил его я.
Принц, каким бы тупым ни был, как истинное трусливое животное отлично понимал, когда нужно молчать, поэтому он быстро извинился и свинтил в свои покои.
— Ну что же, — я повернулся к молчавшим Усерамону и Рехмиру, — послы сами упростили мне задачу. Так что поездку в поместье совмещу с осмотром войска.
— Сильфий теперь поставляется со всего побережья, мой царь, — заметил Рехмир, — все племена западных кочевников присягнули на верность Его величеству Менхеперре, хватило только одной битвы с их сборным войском.
— Ну вот и отлично, всё одно к одному, ещё и награжу отличившихся, — ещё больше обрадовался я.
— Мой царь, — Усерамон смущённо посмотрел на меня, — я прошу милости у Его величества.
— Какой ещё? — удивился я.
— Три месяца отдыха, — быстро проговорил он.
Я даже засмеялся от такого предположения, что в разгар войны куда-то отпущу, да ещё и на такой срок своего Десницу, он это знал, я это знал и все вокруг это знали и тем не менее он спросил.
— Объяснись, — вытирая слёзы с глаз, сказал я ему.
— У меня сердце кровью обливается оттого, что ЭТО, — он поморщился, словно наступил в свежее дерьмо, — будет царём, но в то же время, зная что поход для Его величества весьма важен, я хочу ещё раз съездить в Вавилонию и попытаться договориться о мире, если царь Вавилона разрешит нам поиски на его территории.
— Ты себя слышишь Усерамон? — изумился я, — какой нормальный царь откроет границы для того, чтобы чужая армия рыскала по его территории?
Он это сам понимал, но всё равно набычился, принц ему за месяцы, проведённые вместе встал явно поперёк горла.
— Конечно, я тебя никуда не отпущу, но… — я сделал паузу, — предложу другой вариант, чтобы ты успокоил своё кровоточащее сердце. Я помню был один хороший переговорщик от царя Хатшепсут, когда я ещё усмирял Нубию. Он ещё жив?
Усерамон точно знал этого человека, поскольку кивнул.
— Не только жив, но ещё и работает на Его величество, — хитро улыбнулся он, — я переманил Его в свою канцелярию, когда начались чистки ещё при первом заговоре против моего царя.
— Да? Взял себе такого приятного человека и не сказал об этом мне? — я поднял бровь.
— Я побоялся, что Его величество по своему обыкновению у меня его заберёт себе, — не моргнув и глазом честно ответил он.
— Он далеко? — поинтересовался я, погрозив Деснице кулаком.
— Через десять минут будет здесь, если Его величество хочет его видеть.
— Да, зови, как раз мы пока обговорим кое-что, что касается похода, раз это теперь уже не тайна, — заметил я.
Отогнав всех от стола, я стал рассказывать своим ближайшим помощникам подробности того дела, которое недавно поручил Неси, а также кого и что мы будем искать в Вавилонии. Оба меня внимательно слушали и кивали. Записывать свои слова я запретил. Мы закончили раньше пятнадцати минут, но в зал как раз входил запыхавшийся и потный человек, лицо которого было мне знакомо.
— Мой царь, — опустился он на колени и коснулся рукам и лбом пола.
— Я ищу человека, который умеет говорить и главное понимает, от чьего имени он говорит, — я показал ему подняться, чтобы видеть его лицо, — и вспомнил, что был один человек, который в весьма непростой ситуации повёл себя крайне достойно.
Мокрый от пота и волнения человек низко мне поклонился.
— Слова царя словно бальзам на сердце такого простого слуги Его величества, как я. Готов исполнить любое поручение моего царя.
— Отлично, — я и не сомневался в этом, — Десница тебе расскажет подробности, я просто хотел убедиться, что ты не изменился.
— Господин Усерамон слишком добр ко мне, — он низко поклонился мне, затем в сторону Десницы, — я благодарен за всё, что он делает для меня и моей семьи. Я в вечном долгу перед ним.
— Хорошо, тогда ты теперь мой посол в Вавилонии. Усерамон тебе всё расскажет, снабдит деньгами и туда ты поедешь с послами самой Вавилонии и охраной, — я снял с руки серебряный браслет и передал его ему через Хопи.
— Слушаюсь, мой царь, — он низко мне поклонился, поблагодарил за награду и вышел из зала с поманившим его довольным Усерамоном.
— Ну, если с делами покончено, то в путь, — радостно потёр я ладони друг о друга.
— Мой царь, — смущённо обратился ко мне Рехмир, — можем мы провести ещё одну встречу? Я не смогу принять решение по такой сумме без Его величества.
— А-а-а, — я сразу понял о чём он, — моя любимая жена прислала мне счёт на свою косметику?
Верховный визирь скривился также, как это недавно сделал его дядя.
— Если бы косметику мой царь, — трагично сообщил он мне печальным голосом, — на эти деньги можно купить всю косметику мира.
— Ладно, я всё равно переодеваться, так что позови её посланца ко мне в личные покои, — поднялся я с места, — не думаю, что буду долго уменьшать эту сумму в десять раз.
— Или лучше сразу в сто раз, — обрадовался Рехмир, отправляя гонца в ожидавшему его и моего решения человеку.
* * *
— Нехси? — удивился я, когда ко мне в покои, вместе с Рехмиром вошёл главный советник Хатшепсут.
— Его величество Менхеперра, — он опустился на колени и низко мне поклонился, — я прошу приватного разговора.