— Отец, что с тобой?
— Этот ч-ч-ч-емодан…
— Что с ним?
Йозеф тоже упал на ближайший стул. В этом чемодане был весь наш охотничий арсенал, который Зденек должен был переправить из Камеруна в Чехословакию. Ружья, патроны, пули с усыпляющими веществами… Боже мой, если бы все это у нас обнаружили таможенники!.. Не избежать бы нам тогда дипломатической ноты.
— Что делать? — спросил я. Ничего другого я не в состоянии был сказать.
Положение было ужасным. Никому такого не пожелаешь.
Но все кончилось благополучно. Ведомства Кении, когда мы им правдиво и на дипломатическом уровне объяснили создавшееся положение, с пониманием отнеслись к истории с заменой чемоданов и наш «арсенал» охотно легализовали.
Эти чемоданы мы перепутали в аэропорту в Дуале из-за скандала, устроенного господином полицейским начальником. Хорошо, что он об этом ничего не знал. Вот бы была для него радость!
Неожиданные пассажиры в «Боинге»
— Господин Стюарт? — спросил я. После короткого молчания, за которым угадывалось колебание, в телефоне послышалось: — К сожалению, его нет дома и неизвестно, когда он вернется.
— Я должен с ним поговорить, — настаивал я. — Где его можно найти? Поймите, речь идет о важном коммерческом деле.
— Мне очень жаль, господин. Но я ничем не могу вам помочь.
Девушка, отвечавшая мне по телефону, наверняка хорошо знала, где я мог бы найти Кенна Стюарта, но по каким-то причинам скрывала это. Почему Кенн от меня прячется? Я не мог этого понять. Кенн Стюарт — профессиональный охотник, был нашим торговым партнером во время прошлых экспедиций. Перед своим приездом в Кению я послал ему несколько писем и телеграмм, но Кенн не отвечал, он подозрительно молчал. Мы с ним договорились, что он постарается получить для Чехословакии крупную лицензию на охоту и подготовит для нашего зоопарка большое количество животных.
— Думаю, что наш разговор бесполезен, — сказал я зло в трубку, но на душе у меня было тоскливо. А что, если Кенн обманет? Что, если он не захочет для нас работать? Начинать переговоры с другим профессиональным охотником было уже поздно.
— Почему вы считаете, что наш разговор бесполезен? — спросил тот же женский голос. — Почему вы так думаете, господин профессор?
— Потому что вы мне не говорите, где находится Кенн. Ведь у вас есть точная инструкция, правда?
— Да, — засмеялась она и положила трубку.
Кенн был известным охотником с большим опытом и для охоты на животных имел все — тяжелые охотничьи автомашины, прекрасную группу африканских охотников и собственный карантин. Без него мне обойтись трудно. Да, моя экспедиция в Кении висит на волоске… Я должен его найти.
Я искал всеми возможными способами. Наконец моя коротковолновая радиостанция нашла его на границе между Кенией и Танзанией.
— Джо? — воскликнул он удивленно. — Господи, как ты нашел меня?
— Не имеет значения. Мне нужно срочно с тобой переговорить. У меня нет времени.
— У меня тоже, Джо. Я не могу сейчас с тобой встретиться.
— А наш договор?
— Знаешь, Джо…
— Не знаю, Кенн. Приезжай и скажи мне об этом. Я жду тебя в Найроби.
Кенн долго не отвечал. Я напряженно ждал его ответа. Мне было уже ясно, что Кенн отказался от нашего договора. Но если мне удастся с ним встретиться, может быть… Да, была еще небольшая надежда.
— Хорошо, Джо. Я приеду. Но…
— Но?
— Это не повлияет на мое решение.
Через два дня мы встретились в чехословацком посольстве.
— Джо, — сказал он сразу же. — Это не деловая встреча. Я просто приехал к тебе, дорогой. Я так рад тебя видеть.
С Кенном мы многое вместе пережили. Многое сделали. Мы были друзьями. Но бизнес — есть бизнес, всегда говорил Кенн.
— Что ты делаешь на границе Танзании?
— Отлавливаю слонов. Для американцев.
Ах, вот оно что… Вот, где причина…
— Ты мне обещал десять носорогов!
— Мне очень жаль, Джо, но это невозможно.
— Ты мне обещал сорок зебр Греви!
— Знаешь, Джо…
— Ты мне обещал двадцать кафрских буйволов!
— Джо…
— Ты мне обещал десять жирафов.
Кенн вскочил с кресла и стал взволнованно ходить по комнате. По-видимому, в нем заговорила совесть. Который Кенн победит? Наконец он сел, закурил сигарету и задумчиво посмотрел на меня. Я уже знал, который Кенн победил.
— Бизнес — есть бизнес. Правда, Кенн?
— Да, Джо. И не сердись.
— Когда начнем работать?
— Я не буду для вас работать. Ты меня неправильно понял.
— Будешь работать, Кенн. Я правильно тебя понял.
Я вынул из портфеля пачку банковских дорожных чеков на доллары.
— Ну, что? Я могу тебя заинтересовать в качестве торгового партнера?
— Ах, Джо, — просиял Кенн. — Как я рад, что так все хорошо кончилось.
Кенн подал мне руку, похлопал по спине и добавил:
— Это прекрасно, что у тебя полный кошелек.
Эти слова я вспомнил на следующий день, когда мы приступили к переговорам о ценах. Кенн сосредоточенно молчал, долго над чем-то размышляя.
— Плохие времена, Джо, — сказал он наконец. — С прошлого года здесь многое изменилось. Нам увеличили налог, подорожали лицензии. Трудно, Джо.
— Трудно будет тебе, Кенн, если ты со мной не договоришься. Я тебе помогу отловить слонов для американцев, а ты мне, в свою очередь, поможешь с отловом животных для Чехословакии. Друг без друга нам не обойтись.
Без моей помощи Кенн не смог бы выполнить большой заказ американцев, он это хорошо знал. Да, это было для него выгодно.
— Твои условия, Джо?
— Преимущество в выборе отловленных животных, первоклассные животные и цены, соответствующие прошлогодней расценке. Согласен?
— О'кей, Джо.
И еще раз мы были на грани катастрофы. Это было тогда, когда я настаивал на письменном договоре.
— Никакого договора, Джо, — возмутился Кенн. — Я уже пятнадцать лет охочусь и никогда ни с кем не подписывал договоров. Никогда!
— Кенн, я ведь не частный бизнесмен. Я работаю на свое государство. Деньги, которые у меня есть, это государственные деньги, у нас принято торговать солидно, на основе договора.
Кенн мог продать этих животных в любой момент, если появится партнер, который заплатит больше. Здесь это было принято. А теперь вдруг договор… Я требовал невозможного. Мы спорили четыре дня…
— Джо, ради бога, поверь мне, я тебя не обману, — беспрестанно повторял он. — Как я могу подписать договор? Ведь это против моих принципов.
Мы оба воевали — каждый из принципа. На четвертый день я показал Кенну на календарь и сказал: