Какое-то время они ехали по дороге вперёд. Потом Катарине в голову как-то внезапно пришла умная мысль, и они, вернувшись по обочине назад, проехали по траве мимо места схватки ещё с поллье, и выбрав место, где трава росла особенно удачно, и не оставалось следов, углубились прямо в лес, придерживаясь в целом того же направления – назад и в сторону от дороги.
Вскоре выехали на совсем узкую тропинку, которая, как магнитом повела Катарину за собой. Пьер мужественно держался. Мария вздыхала, но помалкивала, обеспокоенно оглядываясь.
Внутренний голос не подвёл – через час тропинка, иногда совсем зараставшая кустами и травой, привела-таки их как раз куда надо: к крошечному поселению из пяти домов, одиноко стоявших прямо в чаще леса. Ни огороды, ни дворы не нарушали монолитности плотной и тенистой лесной чащобы. Здесь, кажется, даже птицы помалкивали…
Три дома стояли полуразрушенные, с провалившимися крышами, и явно были необитаемы давно – не меньше пятнадцати-двадцати лет. Зато в двух других жили обросшие волосами, чумазые и неприветливые люди. Если есть в природе лешие, то, по мнению Катарины, вот так они и должны были бы выглядеть.
Позже выяснилось, что до такого состояния их довёл собственный синьор. Пока же они, словно медведи из берлоги, вылезли из одного из домов с целой крышей на топот копыт и всхрапывание лошадей. Чем-то они показались ей очень похожими, и Катарина догадалась, что это братья.
Один из них, с особенно угрюмым выражением лица, даже держал в руках лук с приготовленной стрелой. Другой – суковатую дубину. По всему было видно, что незваных гостей, особенно всяких дворян, здесь не жалуют.
Тот, что с луком, крикнул, натянув тетиву, и целясь в нее:
– Проваливайте!
Катарина, ехавшая впереди своего маленького потрёпанного войска, не нашла ничего лучше, как ответить:
– Здравствуйте и вы! Спасибо за радушный приём. А мы так надеялись на вашу помощь!
– Что вам нужно? – уже не так свирепо спросил бородач, оценивший к этому времени намётанным глазом состояние Пьера, который точно уже упал бы с коня, если б не поддержка Марии.
– У нас раненный. Мы хотели попросить вас помочь обработать его рану, и разрешить нам хотя бы одну ночь побыть здесь, пока он не будет в состоянии ехать дальше. Сейчас же он совсем плох – потерял много крови.
Слышать такие слова от дворянина братьям раньше наверняка не приходилось. Но подозрения их ещё не пропали:
– И где это он умудрился среди наших лесов получить… рану?
– На нас напали бандиты в двух лье отсюда. – махнув рукой, устало ответила она.
– Вам удалось убежать? – несколько презрительно спросил арбалетчик, поводя сутулым плечом, и смачно сплюнув.
– Нет, мы не убегали.
– А что же бандиты?
– Им помощь уже не нужна.
После паузы, пошкребывания бороды и взгляда на брата, арбалетчик смилостивился, и проворчал брюзгливо:
– Заносите сюда. – кивнув на дом, из которого они только что вышли.
– Спасибо! – отозвалась она с облегчением.
Послав вперёд Марию с одеялом приготовить место, и выяснить, что ещё нужно для устройства раненного, Катарина осталась с Пьером, которого совсем развезло: он скорее выпал, чем слез с седла в её с первым бородачом объятия. Бородач сплюнул ещё раз – на этот раз с досады. Вдвоём с ним они – она за ноги, бородач – за плечи, затащили Пьера, и разместили на заботливо подготовленном Марией лежаке. Катарина вышла позаботиться о лошадях. Нужно было стреножить их, чтоб не разбрелись, и расседлать. Седла она затащила в сарайчик с дровами.
Войдя снова в тёмную единственную комнату, она подошла посмотреть на то, как дела у Пьера. Выяснилось, что им очень повезло: один из пожилых, но крепких ещё мужчин оказался местным знахарем. Этим он и зарабатывал на пропитание себе и брату.
Значит, она всё сделала правильно, послушавшись своего чутья…
В том, что всё сложилось так удачно, она опять увидела руку Провидения – у них есть и укрытие, и лекарь. Оставалось только поблагодарить Бога, что она тут же и сделала от всей души.
Не забыла она поблагодарить и братьев, – уже вслух – один из которых только что-то сердито проворчал: он как раз занимался Пьером. А другой, вроде как смущаясь, отвёл глаза. За него она и взялась, чтоб не мешать знахарю.
Тут и подтвердилось, что бородачи – Гийом и Франсуа – действительно братья.
В своё время всех жителей одной из окрестных деревень местный феодал забрал жить в своё поместье – для насущных хозяйственных нужд. Самым строптивым удалось скрыться в лесу, построив эти дома, но потом выловили и их. Феодал несколько лет охотился и за братьями, считая это, наверное, чем-то вроде спорта – своеобразная охота на людей: с гончими, загонщиками, следопытами, стрелками и всем прочим…
Но братья упорно отказывались «ловиться»: скрывались в потаённых землянках и берлогах, переправлялись через реки и ходили по ручьям, чтоб сбить со следа, и прочее такое… Много раз обманывая и слуг и феодала. А потом тому стало не до них: он поссорился с соседом, и то сам держал осаду, то громил угодья бывшего друга, держа в осаде уже его. В перерывах же проводил время в судах – словом, скучать ему теперь, или тратить время на ерунду, было некогда. Он развлекался «по благородному».
То, что при этом горели поля и дома его вассалов – то есть бесправных крестьян – его совершенно не волновало. Налоги же с них драть он не забывал…
Короля и центральную власть братья тоже не жаловали, однако раскрывать, что с этими господами и у них большие проблемы, Катарина не торопилась. Мало ли как в жизни сложится. Меньше знаешь – лучше спишь. И подвести никого не можешь.
Пока они с Марией чуть не клещами пытались разговорить Франсуа, Гийом успел вскипятить с помощью устрашающего вида печи, воду, целый котёл, поотламывал от веников из разных трав, развешенных тут же, по стенам и стропилам, и, накидав этих трав в кастрюльку, влил туда кипятка, и накрыл крышкой и тряпкой.
Взяв затем другой травы, очень своеобразно пахнущей, и на вид совсем свежей, он устрашающего вида ножом мелко нарубил её, растёр в ступке, и смешал с какой-то мазью. Катарина, подойдя ближе, ничего не спрашивала, но постаралась запомнить, как выглядят листья и стебли – мало ли что ещё может случиться в их жизни! А антибиотиков и антисептиков ещё не придумали…
Потом Франсуа вышел за дровами, и помочь Анри (так представили Марию) обтереть и устроить лошадей. Поэтому Катарина сама вызвалась помочь, когда Гийом, взявшийся было за повязку, обнаружил, что брата рядом нет. Подумав, и сурово нахмурившись в очередной раз, он кивнул. Возможно, она допустила тактическую ошибку. Ведь вряд ли дворяне должны браться за такое дело. Но, с другой стороны, эти два прожжённых старца видели их с Марией достаточно близко, и, конечно, уже догадались, что они – переодетые женщины. Однако пока подыгрывали им.