— Я больше не доверяю тебе, Дэвид.
Его поддразнивающая улыбка пропала.
— Я знаю. И когда ты будешь готова, мы поговорим об этом.
Я с трудом проглотила комок в горле.
— Когда ты будешь готова, — повторил он. — Идем. Доставим тебя домой, чтобы ты могла поесть, пока пицца еще горячая.
Оставшийся путь до дома мы шли в тишине. Я думаю, это было приятно. Дэвид посылал мне маленькие улыбочки. Они казались искренними.
Он топал вверх по лестнице позади меня, не осматриваясь вокруг. Я и забыла, что он был здесь прошлой ночью, когда узнавал мое местонахождение у Лорен. Я отперла дверь и заглянула внутрь, все еще травмированная от того, что поймала Лорен и своего брата на диване на прошлой неделе. Проживание с ними не могло продлиться долго. Думаю, все нуждаются в личном пространстве.
Хотя в прошлом месяце, это было выгодно для нас с Нейтом. У нас был шанс поговорить. Мы стали ближе, чем раньше. Ему нравилась его работа в автомагазине. Он был счастлив и решителен. Лорен была права, он изменился. Мой брат осознал, чего он хочет, и где ему было комфортно. Теперь мне надо было собраться с силами и сделать то же самое.
Тихо играла рок-музыка, а Нейт и Лорен танцевали в центре комнаты. Это была импровизация, учитывая грязную рабочую одежду брата. Лорен, казалось, было все равно, она прижималась к нему, глядя в глаза.
Я откашлялась, объявляя о нашем приходе и о том, что мы вошли в комнату.
Нейт посмотрел на меня и радушно улыбнулся. Но потом он заметил Дэвида. Кровь прилила к его лицу, и его взгляд изменился. Температура в комнате, казалось, поднялась.
— Нейт, — сказала я, пытаясь схватить его, когда он рванул к Дэвиду.
— Дерьмо, — Лорен бежала за ним. — Нет!
Кулак Нейта впечатался в лицо Дэвида. Пицца взлетела. Дэвид попятился назад, из его носа полилась кровь.
— Ты гребаный мудак, — кричал мой брат.
Я запрыгнула на спину Нейта, пытаясь остановить его. Лорен схватила его за руку. Дэвид не делал ничего. Он закрыл рукой окровавленное лицо и не предпринял никаких действий, чтобы защитить себя от дальнейшего ущерба.
— Я собираюсь прибить тебя за то, что ты обидел ее, — рычал Нейт.
Дэвид просто смотрел на него, соглашаясь.
— Остановись Нейт, — мои ноги проволочились по полу, а руки обняли брата за шею.
— Ты хочешь, чтобы он был здесь? — спросил Нейт, не веря. — Ты, черт побери, серьезно? — потом он посмотрел на Лорен, которая потянула его за руку. — Что ты делаешь?
— Это их дело, Нейт.
— Что? Нет. Ты видела, что он сделал с ней. Как она выглядела весь прошлый месяц.
— Тебе нужно успокоиться. Она не хочет этого, — Лорен погладила его по лицу. — Пожалуйста, малыш. Это не ты.
Найт медленно отступил. Его плечи вернулись в нормальное состояние, мышцы расслабились. Я ослабила хватку, не то чтобы она могла сдержать его. Мой брат превращался в свирепого быка пугающе быстро. Кровь просочилась сквозь пальцы Дэвида, капая на пол.
— Проклятье. Пошли, — я схватила его за руку и повела в нашу ванную.
Он наклонился над умывальником, матерясь тихо, но щедро. Я отмотала немного туалетной бумаги и подала ему. Он приложил ее под окровавленные ноздри.
— Сломан?
— Я не знаю, — его голос был приглушенный, хриплый.
— Мне так жаль.
— Все нормально, — из его заднего кармана джинсов донесся звонок телефона.
— Я достану, — я осторожно вытащила телефон. Имя, высветившееся на экране, охладило меня. Вселенная должно быть шутит. Конечно. А как же. Это просто давно разбитое сердце разбивается вновь и вновь. Я уже чувствую, как оцепенение распространяется по мне.
— Это она,— я протянула телефон ему.
Над комочком кровавой туалетной бумаги его нос выглядел травмированным, но не сломанным. Насилие не поможет. Независимо от того, что гнев ожил во мне, заводя меня.
Его взгляд прыгнул от экрана ко мне.
— Эв.
— Ты должен идти. Я хочу, чтобы ты ушел.
— Я не говорил с Мартой с той ночи. У меня ничего с ней не было.
Я молча покачала головой. Телефон пронзительно звенел, шум проникал в мои барабанные перепонки. Отзывался эхом внутри маленькой ванной, пульсировал в моей голове, и все в моем теле дрожало.
— Возьми его, пока я не сломала.
Окровавленные пальцы забрали телефон у меня.
— Ты должна позволить мне объясниться,— сказал он. — Я обещаю, с ней покончено.
— Тогда почему она звонит тебе?
— Я не знаю и не отвечу. Я не говорил с ней ни разу, с тех пор как уволил ее. Ты должна поверить мне.
— Но я не верю. Я имею в виду, как я могу?
Он сощурился, глядя на меня огорченным взглядом. Мы просто уставились друг на друга, когда приходило осмысление. Это не сработает. Это никогда бы не сработало. Он всегда скрывал и лгал, а я всегда была сторонним наблюдателем. Ничего не изменилось. Мое сердце вновь разбилось. Удивительно, правда, что там оставалось за что беспокоиться.
— Просто уйди, — сказала я, мои глупые глаза наполнились слезами.
Не говоря ни слова, он ушел.
Глава 19
После этого мы с Дэвидом не разговаривали. Но каждый вечер после работы он был там, ожидал на той стороне улицы. Он наблюдал за мной из-под козырька бейсболки, готовый проводить меня в безопасности домой. Это бесило меня, но никоим образом я не чувствовала, что мне что-то угрожает. Я игнорировала его на протяжении трех дней, когда он таскался за мной. Сегодня был день номер четыре. Он поменял свои обычно черные джинсы на голубые, ботинки на кроссовки. Даже издалека его верхняя губа и нос выглядели поврежденными. Папарацци пока не объявились, хотя сегодня кто-то спросил меня, в городе ли он. Дни, когда он оставался незамеченным в Портленде, видимо, заканчивались. Я задавалась вопросом, понимал ли он это.
Когда я, как обычно, проигнорировала его, он сделал шаг вперед. Потом остановился. Среди непрекращающегося между нами движения транспорта проехал грузовик. Это было безумством. Почему он все еще был здесь? Почему он просто не вернулся к Марте? Было просто невозможно продолжать жить в моем привычном ритме, когда я знала, что он где-то поблизости.
Решившись, я бросилась через дорогу, когда поток машин остановился из-за красного сигнала светофора, и встретилась с ним на противоположной стороне дороги.
— Привет, — сказала я, нервно теребя ремешок своей сумки. — Что ты делаешь здесь, Дэвид?
Он сунул руки в карманы, оглядываясь вокруг.
— Я провожаю тебя домой. Так же, как я это делаю каждый день.
— Теперь это твоя жизнь?
— Думаю, да.
— Хм, — произнесла я, удачно подводя итог этой ситуации. — Почему ты не возвращаешься в ЛА?
Голубые глаза осторожно наблюдали за мной, и он ответил не сразу:
— Моя жена живет в Портленде.
Мое сердце екнуло. Простота заявления и искренность в его глазах застали меня врасплох. Я не была так уж неуязвима для него, как следовало бы.
— Мы не можем это продолжать.
Он разглядывал улицу, но не меня, его плечи ссутулились.
— Ты пройдешься со мной, Эв?
Я кивнула. Мы двинулись вперед. Ни один из нас не спешил, мы прогуливались мимо витрин и ресторанов, всматривались в бары, которые только открывались. У меня было плохое предчувствие, что как только мы прекратим идти, нам придется начать разговор, так что медленная прогулка прекрасно мне подходила. Летними вечерами здесь было очень много людей.
Ирландский паб располагался на углу улицы на полпути к моему дому. Громко играла музыка, какая-то старая песня группы «The White Stripes»21. Так как руки Дэвида по-прежнему находились в карманах, он локтем указал на бар.
— Хочешь выпить?
Мне понадобилось мгновение, чтобы найти свой голос.
— Конечно.
Он провел меня к столику в самом конце зала, подальше от растущей толпы людей, заскочивших пропустить стаканчик после работы, а затем заказал две кружки пива «Гинесс»22.
Как только нам принесли заказ, мы стали потягивать пиво и ни один из нас не нарушал воцарившуюся между нами тишину. Вскоре Дэвид снял свою бейсболку и положил ее на стол. Черт, бедное его лицо. Теперь я могла разглядеть его получше и заметила, что у него красуется по фингалу под каждым глазом.
Мы продолжали так сидеть, пялясь друг на друга, в неком странном противостоянии. Он смотрел на меня так, как будто ему тоже было больно, как будто его сердце тоже было разбито... Я не могла это больше выносить. Ожидание, когда же будут вытянуты наружу эти беспорядочные извинения относительно наших отношений, не помогало ни одному из нас. Кажется, пришло время придумать новый план. Мы выскажем друг другу все, что думаем, и каждый пойдет своей дорогой. Довольно боли и страданий.
— Ты, кажется, хотел рассказать мне о ней? — начала я, выпрямляясь на своем месте и готовясь к худшему.
— Да. Мы с Мартой были вместе достаточно долго. Ты, вероятно, уже поняла, что это она мне изменила. Она та, о которой мы говорили.
Я кивнула.