Мы как раз запирали дверь, когда Руби ткнула меня под ребра локтем. Возможно немного сильнее, чем она планировала, так что без сомнения, ушиб почки был обеспечен.
— Он правда пришел, — зашипела она, кивая в сторону Дэвида, который действительно околачивался в ожидании поблизости от кафе. Он пришел, как и обещал. Нервное возбуждение стало вскипать во мне. С бейсболкой на голове и щетиной его было не узнать. Особенно из-за новой стрижки. Я мысленно всхлипнула, оплакивая его длинные темные волосы. Но я никогда не признаюсь в этом вслух. Аманда рассказала Руби о его появлении вчера в баре. Судя по отсутствию папарацци и вопящих фанатов вокруг, его появление в нашем городе было все еще секретом.
Я уставилась на него, неуверенная в том, что чувствую. Прошлая ночь в клубе была нереальной. Здесь и сейчас, была я, живущая своей обычной жизнью. Видеть его в ней было странно. Не в своей тарелке — вот правильная фраза.
— Хочешь с ним познакомиться? — спросила я.
— Нет, я все еще не определилась, как я к нему отношусь. И думаю, познакомившись с ним, мои противоречивые чувства к нему только усилятся. Он очень привлекательный, правда? — Руби медленно оглядела его с ног до головы, задержавшись взглядом на его ногах, облаченных в джинсы, дольше, чем положено. У нее была слабость к мужским бедрам. Она была без ума от футболистов. Это немного странно для поэтессы, но с другой стороны я никогда не встречала кого-нибудь, кто бы до конца соответствовал какому-то одному определенному типу людей. У каждого были свои особенности.
Руби продолжала разглядывать его, как мясо в магазине.
— Может, не будешь разводиться с ним.
— Ты кажешься очень беспристрастной. До встречи.
Ее рука хватает мою.
— Подожди. Если ты останешься с ним, ты будешь по-прежнему работать на меня?
— Да. Я даже попытаюсь чаще приходить вовремя. Спокойно ночи, Руби.
Он стоял на тротуаре, руки засунуты в карманы джинсов. Смотреть на него было подобно нахождению на краю утеса. Тихий голосок в затылке нашептывал проклятые выводы, ну знаете, что вы, вероятно, можете полететь. Если не знаете, то представьте себе острые ощущения падения. Причина с другой стороны кричала про кровавое самоубийство.
В какой точно момент, вы можете решить, что сходите с ума?
— Эвелин.
Все остановилось. Если он когда-нибудь поймет, что делает со мной, когда произносит вот так мое имя, я погибла. Боже, я скучала по нему. Это так, будто отсутствует частичка меня. Но теперь он вернулся, и я не знаю, как мы приспособимся друг другу. Я даже не знаю, возможно ли это.
— Привет, — произнесла я.
— Ты выглядишь уставшей, — сказал он. — Я имею в виду, ты выглядишь хорошо, конечно. Но...
— Все в порядке, — я уставилась на тротуар и сделала глубокий вдох. — Был напряженный рабочий день.
— Так вот, где ты работаешь?
— Да.
Кафе Руби было тихим и пустым. В окнах мерцали китайские фонарики рядом с множеством проспектов, приклеенных к стеклу, рекламирующих всякую всячину. Вокруг нас светили уличные фонари.
— Выглядит мило. Послушай, мы не должны разговаривать прямо сейчас, — сказал он. — Я просто хочу проводить тебя домой.
Я скрестила руки на груди:
— Ты не обязан это делать.
— Для меня это не рутинная обязанность. Позволь мне проводить тебя домой, Эв. Пожалуйста.
Я кивнула и через секунду начала нерешительно шагать вниз по улице. Дэвид шел в ногу со мной. О чем говорить? Любая тема казалось неправильной. Открытая яма, полная острых копий, ожидала на каждом углу. Он продолжал искоса бросать на меня настороженные взгляды. Открывал рот, а затем закрывал его. Очевидно ситуация была отстойной для нас обоих. Я не могла заставить себя поговорить о ЛА. Прошлая ночь, казалась, более безопасной территорией. Погодите. Нет, это не так. Начать секс в переулке никогда не было умной идеей.
— Как прошел день? — спросил он. — Помимо напряженности.
Почему я не могла придумать что-то безопасное как это?
— Ах, прекрасно. Несколько девочек приходило с безделушками, чтобы ты подписал. Несколько парней хотели передать тебе демо-запись их регги-блюз-гэридж группы. Один известный спортсмен из школы зашел, чтобы просто дать мне его номер. Он думает, что мы как-нибудь могли бы весело провести время, — пролепетала я, пытаясь поднять настроение.
Его лицо стало мрачным, темные брови сошли вместе.
— Дерьмо. Такое часто случается?
И я была идиоткой, открыв рот:
— Это неважно, Дэвид. Я сказала ему, что занята, и он ушел.
— Так он, черт возьми, и должен был, — он слегка наклонил подбородок и пристально посмотрел на меня. — Ты пытаешься вызвать у меня ревность?
— Нет, просто сказала не подумав. Извини. Все это достаточно сложно.
— Я ревную.
Я удивленно уставилась на него. Я не понимала почему. Вчера ночью он ясно дал понять, что он здесь из-за меня. Но понимание того, что, возможно, я не была одна в этой страдающей от любви пропасти, думая, что меня бросили... так было намного удобнее.
— Вперед, — сказал он, возобновляя шаг. На углу мы остановились, ожидая, когда поток машин исчезнет.
— Я мог бы прислать сюда Сэма, чтобы он присматривал за тобой, — сказал он. — Я не хочу, чтобы люди донимали тебя на работе.
— Как бы сильно мне не нравился Сэм, пусть он останется там, где есть сейчас. Обычные люди не ходят на работу с телохранителями.
Его лоб наморщился, но он ничего не сказал. Мы пересекли дорогу. Мимо проехал полностью освещенный трамвай. Мне нравилось ходить пешком, проводя некоторое время на улице, прежде чем закрыться в помещении на весь день. Плюс Портленд красивый город: кафе и пивоваренные заводы, и таинственная сущность. Получай, ЛА.
— Так, что ты делал сегодня? — спросила я, убеждаясь, что я абсолютный победитель по части оригинальных бесед.
— Просто бродил по городу, рассматривал все вокруг. Я не слишком часто бываю туристом. Нам сюда,— сказал он, уводя меня с обычного пути домой.
— Куда мы идем?
— Просто потерпи. Мне нужно кое-что забрать, — он подвел меня к пиццерии, в которую мы иногда ходим с Лорен. — Пицца единственное, что, насколько я знаю, ты точно ешь. Они были готовы добавить любой долбаный овощ, который я вспомнил, так что, надеюсь, тебе понравится…
Заведение было заполнено только на четвертую часть, так как было еще слишком рано. Простые кирпичные стены и черные столы. Музыкальный автомат проигрывал какую-то песню из репертуара Битлз. Я остановилась в дверях, не желая идти с ним дальше. Работник пиццерии кивнул Дэвиду и вытащил заказанную им пиццу из мармита позади себя. Дэвид поблагодарил его и направился обратно ко мне.
— Тебе незачем было ее заказывать, — я вышла на улицу и подозрительно посмотрела на коробку с пиццей.
— Эв, это просто пицца, — сказал он. — Расслабься. Ты не обязана делиться ею со мной, если не хочешь. В какую сторону идти, чтобы попасть к тебе домой?
— Налево.
Следуюший квартал мы прошли в полной тишине. Дэвид нес коробку с пиццей, держа ее как поднос на одной руке.
— Перестань хмуриться, — сказал он. — Когда я приподнял тебя прошлой ночью, ты была легче, чем в Монтерее. Ты похудела.
Я пожала плечами. Не думаем об этом. Совершенно точно не вспоминаем, как он поднимает меня, а мои ноги обхватывают его талию, и как сильно я скучала по нему, и звуку его голоса, когда он...
— Ага, ну, мне нравилось, какой ты была, — сказал он. — Мне нравились твои изгибы. Так что у меня появился план. Ты будешь получать пиццу с пятнадцатью сырами до тех пор, пока не вернешь все назад.
— Мой первый порыв, сказать что-то язвительное о том, что мое тело больше тебя не касается.
— К счастью, ты подумала дважды, прежде чем сказать это, да? Тем более что прошлой ночью ты позволила мне вернуться к твоему телу, — он встретил мой угрюмый взгляд своим таким же. — Послушай, я всего лишь не хочу, чтобы ты похудела и заболела, особенно из-за меня. Это так просто. Перестань беспокоиться и бросать на пиццу неодобрительные взгляды или ты ранишь ее чувства.
— Ты мне не хозяин, — пробормотала я.
Он расхохотался:
— Почувствовала себя лучше, сказав это?
— Да.
Я осторожно улыбнулась ему. То, что он был рядом со мной, вновь ощущалось так легко. Я не должна ощущать комфорт, кто знает, когда все это вновь рухнет? Но правда была в том, что я хотела этого так сильно, что это причиняло боль.
— Ма... — он откашлялся, и попытался вновь, без чувства, что это принесет ему автоматическое поражение. — Друг. Мы вновь друзья?
— Я не знаю.
Он покачал головой.
— Мы друзья. Эв, ты расстроена, ты устала, и ты похудела, и я, черт подери, ненавижу, что все это из-за меня. Я собираюсь все потихоньку исправить. Просто... дай мне немного места для маневра. Я обещаю, что не буду торопить тебя.
— Я больше не доверяю тебе, Дэвид.
Его поддразнивающая улыбка пропала.
— Я знаю. И когда ты будешь готова, мы поговорим об этом.