Читать интересную книгу Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник) - Джеймс Грейди

Впрочем, Комитет сорока может и инициировать политику самостоятельно. Правда, при этом ему приходится действовать в рамках системы, состоящей из ревниво охраняемых бюрократических империй. Даже в тех редких случаях, когда все члены сообщества работают вместе, раздробленность управления и полномочий остается серьезным препятствием. Например, если американский ученый, работая на НАСА, начинает шпионить в пользу русских, но делает это, пребывая во Франции, какое агентство должно заниматься его нейтрализацией? ФБР, поскольку начинал он свою противозаконную деятельность в зоне, подпадающей под его юрисдикцию, или ЦРУ – ведь продолжал-то он уже на чужой территории? В области, где бюрократический эгоизм доходит до открытой конфронтации, мешающей выполнению общей задачи, подобные вопросы приобретают первостепенное значение.

Вскоре после своего создания Комитет сорока попытался разобраться с этой проблемой. Комитет сформировал маленький отдел безопасности, о существовании которого не знал никто, кроме членов Комитета. Само существование этого отдела носило неофициальный характер. Ни в одном из официальных документов он не фигурировал. Его создатели надеялись, что это поможет ему избежать обычного обюрокрачивания. Их наследники из следующих составов Комитета до сих пор цепляются за эту надежду, хотя время и жизнь делают все, чтобы подорвать их оптимизм.

В обязанности специального отдела входит координация деятельности различных агентств, поэтому его руководитель принимает участие во всех мероприятиях, на которых присутствуют начальники этих агентств. Его руководитель уполномочен выступать в качестве арбитра при разрешении межведомственных противоречий, хотя его решения подлежат одобрению Комитетом сорока и директором центральной разведки. Помимо этого в обязанности специального отдела входит независимая оценка всей информации, поступающей в Комитет сорока от разведывательного сообщества. Но самое главное, специальному отделу предоставлены полномочия осуществлять «действия, которые могут оказаться необходимыми в чрезвычайных ситуациях, в рамках законодательства, регулирующего деятельность Комитета сорока».

С этой целью Комитет сорока выделил руководителю специального отдела некоторое, очень ограниченное число сотрудников, а также предоставил ему право привлекать сотрудников подконтрольных агентств.

Комитет осознает, что сам породил потенциальную проблему. Специальный отдел вполне может пойти по пути, обычному для всех правительственных организаций, разрастаться в размерах и полномочиях и таким образом превратиться в ту самую проблему, ради решения которой и создавался. При своих небольших размерах отдел обладает огромными возможностями и огромной властью. Даже маленькая его ошибка может привести к самым серьезным последствиям. Поэтому Комитет жестко контролирует тенденции к бюрократическому росту отдела, внимательно следит за всеми его действиями, сводя его оперативную работу к необходимому минимуму, а во главе ставит только самых выдающихся руководителей.

В первые месяцы правления администрации Никсона американское разведывательное сообщество подверглось реорганизации. В частности, подразделения ЦРУ получили новые наименования и слегка изменили свою структуру. В целом все осталось более-менее по-прежнему. Одним из изменений (которому, кстати, сильно сопротивлялся председатель Комитета сорока) стало то, что специальный отдел получил наконец собственное название: «Отдел связи», часто сокращаемое до отдела «С» или просто «С». Председателю, имевшему довольно много бонусов со своего министерского поста, пришлось уступить меднолобому влиятельному помощнику президента, утверждавшему, что «я вас, ребята, и прищучить толком не могу, пока вы безымянные».

Даже после того, как помощник президента покинул свой пост, руководитель Отдела «С» не стал возвращать старые добрые времена анонимности. Полуофициальный статус отдела волновал его не слишком сильно, а попытка отмены названия могла привлечь к отделу ненужное внимание и явно не стоила таких усилий.

Пожилой джентльмен, которого навестил этим утром генерал Рот, как раз и возглавлял отдел «С».

Кевин Пауэлл устроился в том самом кресле, в котором четырьмя часами раньше сидел генерал. Генеральской паранойей Кевин не страдал. Наоборот, ему не терпелось повидаться с пожилым джентльменом. Кевин считал, что пожилой джентльмен ему нравится – ну, насколько может нравиться партнер по бизнесу. Чтобы нравиться по-настоящему, нужно, чтобы тебе доверяли, верили в то, что производимое тобой впечатление соответствует тому, чем ты являешься на самом деле, а не тому, что хочешь изобразить. Как Кевин ни пытался убедить себя в том, что добродушный пожилой джентльмен его друг, ему можно доверять и он в общем таков, каким кажется, голос рассудка советовал держаться настороже. Впрочем, пожилой джентльмен Кевину все равно нравился.

Вот Карла Кевин определенно не любил. И прекрасно понимал, что доверять ему сверх установленных пожилым джентльменом пределов было бы просто глупо. Во многом его антипатия к Карлу объяснялась вызывающей бесполостью последнего, однако эта бесполость на деле являлась проявлением других неприятных свойств, которым Кевин даже не мог подобрать определения. В общем, Кевин обрадовался, когда секретарь закрыл за собой дверь, оставив их с пожилым джентльменом наедине.

– Кевин, мальчик, как славно, что ты заглянул! – Пожилой джентльмен привстал и пожал ему руку.

– Рад встрече с вами, сэр.

– Присаживайся, мой мальчик, присаживайся.

Еще несколько минут они обменивались любезностями, и только после этого пожилой джентльмен позволил себе перейти к делу – и то не напрямую.

– А что у тебя, мой мальчик, в планах на ближайшее время?

Кевин улыбнулся. Пожилой джентльмен, несомненно, знал, что он только что завершил одно задание, а нового еще не получил. Однако Кевин не стал мешать ему строить разговор так, как хотелось.

– Да ничего особенного, сэр.

– Ты не против помочь мне с одним небольшим проектом?

Можно подумать, у меня есть выбор, мелькнуло в голове у Кевина, хотя работать на пожилого джентльмена всегда было интересно.

– Абсолютно не против, сэр, ни в коем случае. И что надо делать?

Пожилой джентльмен улыбнулся:

– Ты знаком с генералом Арнольдом Ротом?

– Нет, сэр, – признался Кевин. – Хотя имя, конечно, слышал.

– Генерал Арнольд Рот – огромная заноза в заднице Военно-воздушных сил, – объяснил пожилой джентльмен. – Как тебе известно, у ВВС мощная разведка. Возможно, самая многочисленная из всех наших. Однако большая часть ее усилий сосредоточена на аэро– и космической разведке и прочих технических штуках. На компьютерах и фотокамерах, я бы сказал. По сравнению, скажем, с ЦРУ настоящих оперативников у них в разы меньше. Собственно, они и не считают шпионаж в классическом понимании этого слова своим занятием. Так вот, примерно половина имеющихся у них оперативников подчиняется генералу Роту. У генерала имеется шурин – влиятельный конгрессмен. Генерал полагает, что руководит супер-пуперкомандой, и шурин-конгрессмен тоже в это верит. Поэтому, вместо того чтобы задевать чувства ценного голоса в Комитете по бюджетной политике, Военно-воздушные силы позволяют генералу Роту играть в короля шпионов – в разумных, конечно, пределах. Большинство подчиненных генерала – олухи, романтики, для которых идеалом разведчика является Мата Хари. Они шатаются по Европе и Центральной Азии, ошиваются в кабаках, мониторят собрания, выполняют кое-какие нехитрые задания, завязывают безобидные контакты. Управление старается не упускать их из виду, чтобы они не слишком уж увлекались своими играми. Генерал считает себя вторым Геленом, конгрессмену это нравится, бюджет утверждают, и все довольны и счастливы. Время от времени кто-нибудь из генеральских подчиненных вляпывается во что-нибудь такое, что ему не по зубам, да и не только ему, а всей команде любителей из ВВС. Обыкновенно в таком случае генеральское начальство просит вмешательства Управления, но иногда они не успевают, и тогда может завариться изрядная каша. В шестьдесят пятом один из генеральских парней погорел во Франции, когда пытался в одиночку уничтожить французскую компартию. Потребовалось четверть миллиона зеленых, чтобы его выкупить; к тому же эта дурацкая затея лишила нас многообещающей агентурной сети. Через три года другой генеральский умник попался в Иране на убийстве местного из-за какой-то девицы. Эту историю до сих пор до конца не расхлебали. Бывали и другие случаи, только не такие впечатляющие. Зато теперь они отчебучили кое-чего похлеще. Пару дней назад один из его лучших агентов – которого, кстати, твоя лавочка подумывала переманить к себе – обнаружился мертвым в Монтане, после того как две недели назад пропал в Европе. Этот агент, некто Дональд Паркинс, работал в Лондоне; оттуда он и послал свое последнее донесение, довольно странное. У нас нет ни малейшего представления о том, как и почему он закончил свою жизнь таким образом. Все известные нам подробности вот в этой папке. Можешь с ними ознакомиться, если захочешь поработать над этим делом.