захода «Дзуйсё-мару» в советские территориальные воды. А также где и когда был добыт краб, как, обозначены их порядки и где теперь стоят (точные координаты). Сендо увели.
Дымов и Саенко, чувствуя свою вину перед Земцевым, держались в сторонке и помалкивали. Улучив момент, Дымов отвел Земцева в сторону:
— Мы сейчас же выйдем в море, в тот квадрат, и будем искать их порядки. Я знаю их метку: иероглиф «снег», иероглиф «маленький» и буква алфавита хирагана «э».
— Добро, — сказал Земцев. — Хорошо бы что-нибудь найти. Хотя в такую погоду…
Дождавшись, когда будут закончены все необходимые формальности по приему задержанной шхуны и команды, Ковалев пригласил Земцева на корабль и предложил выпить кофе. Они были хорошими друзьями, относились друг к другу душевно, но Ковалев знал, что у Земцева на первом месте дела, а уж потом все остальное. Дима постоянно был стеснен во времени. За три года их дружбы они еще ни разу вволю не наговорились — все на ходу, урывками, в спешке, хотя жили почти рядом, в семи километрах друг от друга: Земцев в поселке Заводском, Ковалев — в Малом.
Разговор за кофе не получался. Земцев был озабочен. Ковалев сочувствовал другу. Дело ему подкинули не из легких.
— Что там с Борей Логуновым?
— Язва. Заварушкин уже сделал операцию.
— Жаль парня, — покачал головой Ковалев. — Он, кажется, ждал жену?
Удивительное дело — любая новость на острове распространялась мгновенно. Здесь знали друг о друге все, и это считалось в порядке вещей.
— Да, утром она придет на «Орлеце», — ответил Земцев. — Через три пятнадцать пошлю за ней машину в Малый. — По обыкновению, он учитывал каждую минуту времени. Он чувствовал его без часов. Обостренный альфа-ритм.
Ковалев проводил его до трапа. В руках он нес увесистый сверток, аккуратно упакованный и перевязанный изолентой. Когда Земцев был уже на своей шхунишке, Ковалев перегнулся через леер и передал ему свой пакет.
— Дима, это обещанная чеканка. Мой тебе подарок ко дню рождения. И поздравляю.
Земцев поблагодарил.
— Только условие, — сказал Ковалев, — вскрой в том случае, если вдруг замучают сомнения. Может, это тебе поможет. Удачи тебе!
— Спасибо, Стас…
3
Акт
О задержании судна, нарушившего Государственную границу СССР.
197… г. сентября месяца 8-го дня, место — Южно-Курильский пролив.
«Я, офицер пограничных войск СССР, ст. лейтенант Дубницкий А. И., в 20 часов 05 минут в Ш-43°42′6″ сев., Д-146°16′0″ вост. произвел задержание судна «Дзуйсё-мару-18», плавающего под флагом Японии и конвоируемого советским рыбоинспекционным судном «Диана»…
Задержанное судно принадлежит Ямомото Тосими. Приписано к порту Нэмуро, № НКГ-11323. Компания «Нэмуро кандзумэ кабусики кайся». Акционерное общество «Нэмуро кандзумэ» («Нэмуро-консервы»). Шкипер судна (сендо) Абэ Тэруо, японец, возраст 40 лет. Команда — 9 человек, все японцы. Никто русским языком не владеет.
Предъявлены судовые документы: регистрационное свидетельство. Журнал лова отсутствует. Установлено наличие груза — 3 тонны свежевыловленного королевского краба, тонна разнорыбицы.
На судне имеются запасы: воды — 1 тонна, топлива — 1,5 тонны, провизии на 3 суток. Судно «Дзуйсё-мару-18» задержано за нарушение границы СССР и по подозрению в незаконном промысле краба в советских водах. При задержании сопротивление не оказывалось, оружие не применялось».
Командир осмотровой группы
Командир пограничного корабля
Капитан судна (п о д п и с и)
Они шли по узким дощатым кладям без перил, поднятым на полтора-два метра над мелководьем бухты, — вся команда «Дзуйсё-мару» (исключая сендо), часовой, и замыкал шествие Земцев. Японцы с настороженным любопытством рассматривали задержанные шхуны — те, что стояли на плаву еще под своими флагами, и те, чьи воровские набеги к нашим берегам были пресечены много лет назад, и их не пощадили ни время, ни шторма. Над бухтой вставал рассвет, и мрачные останки сгнивших, полузатопленных шхун являли собой зрелище мрачное и жалкое: там торчала над водой покосившаяся рубка, там проржавевшая корма, там обглоданные океаном ребра шпангоутов. Чайки с гортанным криком срывались с этого кладбища. Да, зрелище было не из веселых. Корабли как люди — приятно ли созерцать человека-развалину?
Движение вдруг застопорилось, кто-то из команды впереди сбавил шаг. Земцев торопить не стал: пусть поглядят, это полезно, здорово действует на психику. Ничего, что многие из них здесь не впервые, лишний раз не повредит.
Он изрядно устал за последние сутки. У него была хлопотная бессонная ночь, еще более тяжелым обещал быть день. В полночь он должен принять окончательное решение.
От Ковалева он снова вернулся на задержанную шхуну. Предварительный допрос команды ничего не дал: никто ничего не знал, улов взяли в нейтральных водах, к советскому берегу пришли отстаиваться от шторма, чинить порядки, поврежденные тайфуном. Скрабатун перерыл всю шхуну и ничего не обнаружил, а от Скрабатуна практически мало что можно утаить, работает старшина профессионально. Концы были запрятаны в воду глубоко. Сендо, видно, поработал на совесть. Налицо был сговор команды, как и предполагал Земцев. Обычно, когда их берут тепленькими, команда ведет себя иначе: одни говорят, что ничего не знали, другие — что догадывались о незаконном промысле в советских водах, третьи — что знали, но помалкивали: перечить шкиперу нельзя, потеряешь работу. Теперь же они в один голос всё отрицали. И будут стоять на своем до конца. Земцев достаточно изучил их психологию. Расколоть их будет трудно. В принципе можно, но необходимо время, а его-то как раз у Земцева и не хватало. Двадцать четыре часа на размышления, и точка. Оно уже пошло на убыль, это драгоценное время, с той самой минуты, когда он принял шхуну у пограничников и приступил к дознанию.
Оказавшись в своем кабинете, он же комната для следствия, фотолаборатория, архив и прочее, — стол, два стула, сейф, шкаф для личных вещей задержанных, на подоконнике искусно выполненный из крабового панциря парусник, на стене морские часы и карта, — оставшись здесь один, он вдруг почувствовал, как ему сейчас не хватает Логунова. Земцев посмотрел на часы и позвонил дежурному, спросил, готова ли машина и кто поедет старшим. Ходу «Орлецу» до острова часа три — три с четвертью, но лучше выслать машину заблаговременно: дорога до Малого не сахар. И еще ему хотелось, чтобы старшим ехал непременно лейтенант Белецкий. Парень он интеллигентный, москвич, Тане будет приятно; к тому же он сумеет деликатно подготовить ее к случившемуся.
Да, не приключись с Борисом беды, вдвоем они бы наверняка раскрутили это дело. То ли им еще приходилось! Теперь Борис вне игры, и, по всей видимости, надолго. Одному будет сложно, Земцев это знал. И дело вовсе не в том, что в нужный момент он лишился первоклассного переводчика. Борис тонко чувствовал ситуацию; У него