должен немедленно поговорить с отцом.
Катарина прижалась спиной к двери.
– Отойди, ничтожество.
– Хочешь, чтобы я вызвал полицию?
– Ты с ума сошел? – Она выкатила на него глаза. – Как ты разговариваешь с матерью?
– Ты мне не мать.
– Сейчас я тебе…
Дать волю гневу Катарина не успела, потому что в этот момент от отца вышла Диана.
– Что вы здесь делаете? – спросила она и осторожно притворила за собой дверь. – Он хочет спать.
Катарина расплылась в улыбке и погладила дочь по бледным щекам.
– Ничего, дорогая. Просто твой сводный брат никак не хочет понять, насколько отцу плохо.
Не успел юноша что-либо возразить, как Диана показала матери золотое кольцо с крошечным драгоценным камешком.
– Вот что он мне подарил.
– Какое чудо! – воскликинула Катарина. – И ты заслужила это, потому что всегда была добра к нему. Когда-нибудь оно придется тебе впору. Украшение, достойное принцессы.
Юноша тоже узнал кольцо. Сначала отец подарил Диане часы, а теперь еще и это… Юноша схватил руку сводной сестры и сжал так, что затрещали костяшки пальцев.
– Отдай немедленно! – закричал он. – Это мамино!
Диана взвизгнула и поморщилась от боли.
– Нет, мое…
– Ну ты и мелкий дьявол! – Катарина бросилась между детьми. – Мало того что противный, бессердечный мальчишка, так еще и вор!
– Я не вор! – Он все еще пытался вырвать у Дианы кольцо.
Дети продолжали бороться, когда из-за двери раздался ужасный стон. Отец из последних сил проклинал негодного мальчишку.
– Ты причиняешь ему боль. – Катарина не могла упустить такой возможности. – Вот и теперь ему плохо из-за тебя.
Между тем Диана так крепко сжала кольцо в кулаке, что вырвать его без применения силы не было никакой возможности. Юноша побежал наверх, в свою комнату, захлопнул дверь и дал волю слезам. Сначала упал на кровать и ткнулся лицом в покрывало. Потом вскочил и принялся разбрасывать все, что попадется под руку. Чемпионский кубок угодил в хомячий домик, вот уже два года как пустой, потому что Вурсти бесследно исчез. Осколки разлетелись по всей комнате, впиваясь юноше в пятки.
Кровь напугала Катарину, и она вызвала полицию. Потом приехала «Скорая помощь», юношу затолкали в машину и увезли в больницу. Полицейские не нашли подтверждения обвинениям в попытке кражи драгоценного кольца, но с того самого случая на юношу легло несмываемое клеймо «ментально нестабильного».
Глава 59
Среда, 18:15
В вестибюле Земперопер поднялась паника. Завизжали женщины. Где-то разбилось стекло, и осколки рассыпались по полу. Ханс Лео бросился к директору с докладом, прежде чем Арне успел разобраться, что к чему.
– Господин Деллуччи, кто-то распространяет среди публики ужасные фотографии. Они повсюду! И никто ничего не знает.
– О чем вы? – рявкнул Деллуччи.
Но Арне сразу догадался, в чем дело, как только Лео сунул ему в руки несколько сложенных программок. Не дожидаясь разъяснений, комиссар развернул верхнюю – ничего. Потом следующую – опять ничего. И лишь на третий раз ему повезло – или наоборот, учитывая, что именно он там увидел.
– Ох, черт!
Вот и все, что смог сказать комиссар, разглядев вложенную в программку фотографию. Ему вторил Деллуччи – мягче, но с неменьшим смятением в голосе.
– Dio non voglia![26] – Он приложил ладонь ко лбу.
В буклете с либретто оперы и фотографиями исполнителей была еще одна фотография – мертвой женщины в траве, среди листьев и зарослей кустарника. Черты лица едва различимы, в темных волосах комья грязи и засохшая кровь.
Арне было трудно шокировать такими кадрами. Слишком много повидал комиссар трупов и снимков мест преступлений. Но эту фотографию сделал точно не полицейский. И эти снимки вот уже несколько минут как курсировали среди шокированной публики.
– Нужно собрать все фотографии, – сказал Арне. – Немедленно, вы слышите?
Деллуччи повернулся к своему ассистенту.
– Мы делаем все возможное, – ответил Лео упавшим голосом и обвел рукой фойе. – Их здесь множество.
– Вы и вы. – Арне подошел к охранникам, которые стояли возле одной из дверей со сложенными за спиной руками. – Заберите у людей программки. Все до единой. Ни один снимок не должен выйти из этих стен. Это понятно?
И так посмотрел на мужчин, что они тут же сорвались с места.
– Соберитесь! – Он повернулся к Лео. – Заставьте своих людей шевелиться.
Комиссар взял ассистента директора за грудки и притянул к себе. Рот Лео беспомощно раскрылся.
– И заблокируйте двери. Никто не выйдет отсюда, пока мы не проверим всех.
– Но это невозможно…
– Делай, что он говорит, – распорядился Деллуччи и показал на группу людей вокруг рухнувшей на пол дивы. – И позаботься о фрау Сорокиной, она потеряла сознание.
– Откуда-то ведь это взялось… – Арне разглядывал несколько оказавшихся в его руках программок со снимками.
Как только Лео удалился, комиссар достал телефон.
– Сейчас позвоню коллегам. Мы должны проверить и опросить всех. Спектакля не будет.
– Это невозможно. Люди заплатили деньги.
Но Арне уже поднес телефон к уху.
– Еще как возможно. Или вы не видите, в каком состоянии ваша публика?
Деллуччи решительно отвел телефон от уха комиссара, пока тот не успел набрать номер.
– Поймите, прошу вас. Вы хоть представляете себе масштабы материального ущерба?
– Что еще я должен себе представлять? – Арне поднес к глазам директора фотографию мертвой женщины. – Посмотрите на ее платье! Черно-красное, как в старой постановке «Огненного ангела». Мы с вами уже говорили об этом.
Только теперь до Деллуччи как будто начало что-то доходить. Он должен был прийти к тому же выводу, что и Арне, а именно: эта женщина – очередная жертва убийцы Анналены Винцер. Даже если закодированное сообщение пока не найдено.
Совсем было сникший директор вдруг приосанился и оглядел переполох в фойе.
– Будь по-вашему. Мы отменяем спектакль.
– Еще один вопрос, прежде чем вы этим займетесь. Собственно, с ним я и шел к вам. В спектакле есть сцена с таблицами, на которых написаны цифры.
– Да. Неужели это теперь так важно? Вы только что велели нам успокоить людей.
– Там закодировано слово «святая». Мне необходимо знать сейчас же, кто мог вынести подобное сообщение на сцену.
– Что? Вы говорите о каких-то зашифрованных сообщениях в моем спектакле? Но я ничего об этом не знаю.
– То есть вы понятия не имеете, что происходит на вашей сцене? Фолиант, который открывает книготорговец Якоб Глок, содержит сообщение. И мне интересно знать, кто мог его составить.
– Наш главный постановщик, полагаю, – Юлия Констанца Ойлиц.
– Полагаете или знаете наверняка?
– Я обязательно наведу ясность в этом вопросе, но сначала все-таки публика. Этот хаос нужно немедленно прекратить.
Поскольку Деллуччи не сообщил ничего нового, да еще был вынужен отвечать на