Барстоу захрапел.
Лицо Роберта словно окаменело. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль. Помолчав немного, он кивнул.
Элдсуайт вздохнула и вложила зеленый камешек ему в руку.
– Прошу вас сохранить это. Дарю вам этот камешек в знак признательности за все, что вы для меня сделали. Вы помогали мне все это время. Вы хороший человек, Роберт Бретон. Вы достойный человек и талантливый рыцарь. Не сомневаюсь, что только такой рыцарь, как вы, сможет одолеть Джона Гилроя. Мой отец и ваш отец – мир его праху – без сомнения, гордились бы вами.
Глядя в ее полные слез глаза, Роберт молчал. Элдсуайт видела тоску в его глазах и неподдельную боль. К ним подъехал сэр Хьюго.
– Я мечтаю как можно скорее оказаться дома. Теперь, когда со мной сэр Роберт, смогу вздохнуть с облегчением и быть уверенным в успехе в нашей борьбе с Гилроем. – Он улыбнулся Элдсуайт, но, заметив слезы у нее в глазах, вопросительно посмотрел на Роберта. Затем снова перевел взгляд на Элдсуайт и ласково спросил: – Почему вы такая грустная, леди Элдсуайт? Вы плачете? Неужели сэр Роберт был нелюбезен с вами? Боже милостивый, Роберт! Если ты не изменишь свое поведение, женщины больше не захотят иметь с тобой дела, и ты рискуешь на всю жизнь остаться одиноким.
Элдсуайт почувствовала, что краснеет.
– Сэр Хьюго, сэр Роберт вел себя как полагается настоящему рыцарю. И я не плачу – просто в глаз попала соринка.
Роберт метнул гневный взгляд на Хьюго и сдержанным сухим тоном обратился к Элдсуайт:
– Миледи, может быть, вам будет удобнее ехать в повозке?
Элдсуайт взглянула на Роберта с нескрываемым удивлением. Господи, неужели Роберт Бретон настолько бессердечен? Ну разумеется, она поедет в повозке. Ей не обязательно сыпать себе соль на рану и еще целый день терпеть присутствие этого человека: кроме Бретона, в отряде более тридцати рыцарей, которые смогут ее охранять.
Роберт остановил Барстоу.
Не дожидаясь от него помощи, Элдсуайт самостоятельно спрыгнула на землю, ласково погладила шею коня и грустно проговорила:
– Прощай, дружище Барстоу. Спасибо тебе за все.
Элдсуайт, не оглядываясь, направилась к повозке.
Повозка громко и противно дребезжала и буксовала. Вдобавок ко всему в ней ужасно воняло свиньями. Элдсуайт предпочла бы ехать верхом на лошади вместо того, чтобы тащиться в повозке. Или ехать на муле. В крайнем случае – идти пешком. Но поскольку ни того, ни другого, ни третьего Элдсуайт не предложили, выбора у нее не было. Прижимаясь к краю повозки, она уныло жевала черствый хлеб и вяленое мясо – скудный солдатский паек.
Элдсуайт уже несколько часов не видела Роберта. Вспомнил ли он о ней хоть раз?
Повозка заскрипела и, дернувшись, остановилась.
– Что случилось? Почему мы стоим? – выглянув из повозки, спросила девушка.
Оруженосец показал на дорогу впереди:
– Это все из-за коня сэра Роберта, миледи. Он не хочет идти.
– Барстоу? Он захромал? – встревожилась Элдсуайт.
– Не знаю, миледи. Отсюда не видно. Одно я знак точно, что бы ни случилось с боевым конем сэра Роберта, не хотел бы я оказаться в этом виновным. Зная сэра Роберта, могу сказать: тому человеку, из-за которого пострадала лошадь сэра Роберта, точно не поздоровится.
Элдсуайт свесила ноги из повозки и спрыгнула на землю.
– Вам нельзя туда, миледи. Не женское это дело. Раз вы дама, ваше дело – сидеть в повозке.
Не обращая внимания на слова оруженосца, Элдсуайт торопливо направилась к солдатам, которые столпились вокруг богатырского боевого коня, стоявшего посреди дороги.
Когда девушка приблизилась к ним, у нее отлегло от сердца: это был не Барстоу, а другая лошадь Роберта – гнедая, на которой везли из Па-де-Кале вещи и продукты.
Лошадь храпела и трясла головой.
Два человека, лица которых заливал пот, толкали лошадь в круп, пытаясь сдвинуть ее с места и заставить идти. Гнедая словно вросла ногами в землю.
Роберт держал ее под уздцы. Элдсуайт молча наблюдала за тем, как он гладил шею кобылы, стараясь ее успокоить.
– Может быть, нам ударить ее кнутом, сэр? – запыхавшись от натуги, спросил обливавшийся потом солдат.
Роберт бросил на него гневный взгляд:
– Нет! Ни в коем случае! Я запрещаю бить лошадь кнутом.
Солдат вытер пот со лба.
– Что на нее нашло, сэр? За последний час вы трижды давали ей отдыхать. Неужели она захворала проклятой Черной смертью? – Солдат округлил глаза.
Элдсуайт не могла молча стоять в стороне.
– Нет, – уверенно заявила она. – Я знаю, что с ней случилось. Это не намного лучше Черной смерти.
– В самом деле? – спросил Роберт, который удивился, снова увидев Элдсуайт.
У Элдсуайт пересохло во рту.
– Совершенно точно. У нее неизлечимая болезнь, насылаемая эльфами.
– Объясните, почему вы пришли к такому выводу, леди Элдсуайт? – спросил Роберт.
– Мне известны симптомы этого недуга, сэр. Лошадь тяжело дышит, а бока у нее вздулись.
– Такое и раньше случалось. Но обычно это проходило. С чего вы взяли, что она не поправится?
Сэр Хьюго подошел к Элдсуайт.
– Роберт, оставь лошадь здесь. Позже мы пошлем за ней кого-нибудь. Нам нельзя задерживаться. Солдаты Гилроя находятся от нас на расстоянии не более полутора миль.
Роберт покачал головой.
– Пошли гонца в Хиллсборо и попроси подкрепление. – Он повернулся к Элдсуайт: – По каким признакам вы определили, что лошадь не выживет?
Элдсуайт подошла к лошади и положила ладонь ей на левый бок, под подпругу.
– У лошади сильное сердцебиение.
Элдсуайт взяла руку Роберта и приложила его ладонь к сердцу кобылы. Лицо Роберта оставалось невозмутимым, но по его глазам Элдсуайт поняла, что ей не удалось его убедить.
Она протянула руку и приподняла верхнюю губу лошади так, что показались ее десны.
– Посмотрите на ее десны – они красные с синюшным оттенком.
Роберт побледнел.
Сэр Хьюго взял Элдсуайт за плечо, отвел в сторонку, а сам подошел к Роберту вплотную и сказал тихо, чтобы не слышала Элдсуайт:
– Роберт, оставь лошадь здесь, на дороге. Только что наш разведчик сообщил, что гарнизон Гилроя вошел в лес. – Он покосился на Элдсуайт, затем снова перевел взгляд на Роберта. – Среди солдат поползли слухи. Поговаривают, будто на тебя навели порчу. Что это она, – Хьюго показал глазами на Элдсуайт, – виновата в том, что твоя лошадь занемогла. Она сделала это для того, чтобы мы задержались здесь и упустили драгоценное время. Не забывай, Гилрой – ее единокровный брат. Неизвестно, в чьих интересах она действует. На всякий случай будь настороже, Роберт. Держи с ней ухо востро. Ее появление в Хиллсборо никого не обрадует. А куда еще ее можно отвезти? – Он с виноватым видом взглянул на Элдсуайт. Он и сам был не рад, что пришлось рассказать о слухах, которые поползли по отряду, хотя сам он считал их нелепыми.