Читать интересную книгу Лед, ветер и пламя - Аллеранс

Поттер беззастенчиво влезал в голову своему «попутчику», и Малфой-старший ничего не замечал или делал вид, что не замечает. И что было в этой голове?.. Тоска, боль, любовь и забота - нормальные человеческие чувства. А еще восхищение им, Поттером, Золотым мальчиком. Был страх за сына, жажда мести Темному Лорду из-за него и любимой жены. Гарри уже тогда, не сознаваясь себе в этом, стал восторгаться старшим Малфоем.

А Драко?.. Испуганные глаза, странный взгляд… Вот и все, что от него осталось. Как смешила и злила Поттера Дина! Он никак не мог признаться себе, что перед ним его враг, ненавистный Малфой. Нет, шуточки слизеринца Гарри узнавал, хотя и с трудом. Но вот облик! Даже когда тот намеренно раздевался при нем. Это был не Драко, а ходячее недоразумение.

В те дни Гарри никогда не снимал с себя майку. Он так и спал в ней, выслушивая по этому поводу колкости, потому что не мог представить себя с обнаженным торсом перед врагом. А ходить в таком виде перед Диной… было выше его сил. Что бы сказал в те дни Малфой о его татуировке? Сложно представить.

Гарри и так был на пределе душевных и физических сил, а тут - на тебе - Малфои. Да еще и Драко в платьице. В голове каша из-за его поведения, собственные странные реакции, желание набить морду и жалость - убойный коктейль. Хорошо еще, что Люциус не оставлял их вдвоем. Нехитрая работа в кафе и навязчивость Мэри приводили нервы Гарри в порядок.

* * *

А наследие, что Поттер получил. Чары - это, конечно, здорово. Но в придачу получить еще и воспоминания! Нет уж, увольте… Временами, Гарри чувствовал себя старым и больным и безумно хотел попасть в летящий замок. Ему чудился смех, звенящий бубенчиками на ветру и серо-голубые глаза, любимые и родные…

Эти глаза преследовали Поттера наяву и во сне. От взгляда сводило живот. Он то и дело одергивал себя, напоминая, чьи это глаза. Та безумная неделя, когда они путали следы. Это был удар ниже пояса. Еще и Люциус с его теорией сближения родов, так изумившей Поттера. Он запутался в сетях, расставленных Мерлином и Морганой. Ночевки, шокирующие близостью, будоражащие душу сны. Гарри еще никогда не чувствовал себя более смущенным.

Но временами накатывала чужая злость - чувства старого Мерлина. В такие моменты Гарри ненавидел древнего мага, боялся превратиться в него. Этот сухой старик, так часто являвшийся во снах, был желчен и противен, мелочен и педантичен. Этот, якобы светлый маг почему-то в такие минуты ассоциировался у Гарри с Волдемортом. Найти в себе самом похожие черты, это было ужасно!

Как часто, вспоминая свое поведение в школе по отношению к Малфою, Поттер ловил себя на мысли, что был ничуть не лучше того, временами даже хуже. Особенно в последний год. После смерти Нарциссы Гарри стало стыдно того разговора, что он вел с этой женщиной в Косом переулке. И чего он так на нее взъелся? Что лично она сделала ему? Да ничего. Какой у нее был тогда взгляд: загнанный, испуганный, больной. Но разве Поттера это остановило? Ничуть…

Он еще себя мнил добрым и справедливым. Это после таких-то вот разговоров и «Сектусемпры»?! И чем, скажите на милость, Гарри отличался от Драко? Ничем. Оба хороши, абсолютно одинаковые. Просто в школе они стояли друг против друга, а теперь встали рядом, плечо к плечу. И от этого обоим стало лучше.

* * *

Пожалуй, самым страшным моментом для Гарри стал лес. Там они с Драко впервые по-настоящему были вместе, держали друг друга в объятьях, не пуская в костер, где попеременно горели две женщины, их матери. Это было так страшно! Невыносимо…

А до этого… При всей сложности отношений, поругались они с Драко только однажды, в доме Мэри. Поттера тогда потрясло виденье Малфоя их отношений. Он ненавидел слизеринца просто так, за мелкие гадости, за пренебрежительное отношение к друзьям. У Драко же ненависть росла из желания быть другом, и это потрясало. Раньше Гарри никогда не задумывался о природе чьей-то ненависти. «Как это, ненавидеть, чтобы стать другом? Это извращение какое-то!» - думал он.

Такое мнение у Поттера было до Долины Годрика. Там он был потрясен и раздавлен. Если бы Гарри увидел воспоминания Снейпа рядом с Роном и Гермионой, то умер бы от смеси смущения и жалости, что они об этом узнали. Наверное, он никогда не признается им до конца, что видел в омуте памяти зельевара.

Он благодарил провидение и судьбу за то, что Люциус и Драко разделили этот момент с ним. Они могли понять этого страшного человека, который оставил такие воспоминания для Поттера. Мальчика, которого Снейп ненавидел всеми фибрами своей странной и черной души, как сына врага, как человека, за которого погибла любимая. Но, как ни странно, он больше других заботился и оберегал подростка.

Могила, выполненная с такой заботой и любовью… Мог ли Поттер предположить когда-либо, что его родителей хоронил Снейп? Да никогда! Тогда он понял окончательно, что ненависть так же многолика, как и любовь. Ее причины могут быть настолько необычны, что просто так и не догадаешься.

Именно на могиле родителей Гарри и Драко поклялись в верности друг другу до самого конца, до предела. Мог ли Поттер тогда ожидать, что Малфой отнесется к этому настолько серьезно? Наверное, нет, хотя ему этого и хотелось. Но не такой же ценой! Почему цена за добро бывает так высока? Это так больно и несправедливо.

После долины Гарри часто думал о своем отце. Кто такой Джеймс Поттер? Его многие любили, уважали и даже обожали. Но тот же человек мог преспокойно делать подлости. И это в нем уживалось. Гарри терялся, замечая эти черты в себе, полученные в дар (скорее, проклятием) от Мерлина и Джеймса, и клялся избавиться от них навсегда. Он не хотел быть таким!

* * *

Поездка на Багамы была самым светлым мгновением в жизни Гарри. Необъятное синее море. Горячий, ласковый желтый песок. Вода, прозрачная как стекло. Поттер никогда не отдыхал до этого. Тем более, он не был на море! А тут целый остров в его личном распоряжении. Красота!

Первые пять дней, выбегая из комнаты, Поттер невольно вздрагивал. Люциус Малфой, вальяжный и томный, как кот, развалившийся на шезлонге, напоминал ему прежнего отца Драко. Только глаза и выражение лица были совсем незнакомы. Редкие мимолетные встречи, когда Гарри видел маску, рождали совсем иной облик. Даже с белыми волосами Люциус был иным. Он преодолел такой путь и полностью переродился. На Багамах Гарри полюбил и стал уважать Люциуса, как старшего товарища и даже больше.

Драко: спокойный, расслабленный, без своих телохранителей и масок… Так странно было видеть его, растянувшегося на песочке, улыбающегося неизвестно чему. Гарри пытался влезть в голову младшему Малфою, но натыкался на замок, плавно парящий в небе. Именно тот замок, в который ему так хотелось попасть ночами, когда снились Мерлин и Моргана.

Там, на острове, Гарри стал присматриваться к Драко по-иному, пытался прикинуть себя и его рядом с собой в школе. И находил! Поттер рассматривал некоторые ситуации по-другому, и в них всегда находилось место Малфою - не ненавистному врагу, а другу. Как же сожалел теперь Гарри, что они отвернулись друг от друга, став врагами.

Найдя Драко в прошлом, Поттер захотел найти его в настоящем и однажды просто подошел к нему, растянувшемуся на песке.

* * *

Поттер нерешительно подошел к Драко, который что-то строил из мокрого песка и спросил:

- Чем это ты так усердно занят?

- Строю замок… Начнется прилив, и вода смоет его. Фьють, и не будет, - пожал плечами Малфой. - А ты любишь заниматься подобным, Гарри?

Прозвучавшее имя было неожиданным, но приятным моментом, и Гарри, почувствовав облегчение, присел рядом и тоже назвал блондина по имени, отвечая:

- Не знаю, Драко. Я впервые на море.

Они помолчали. Гарри наблюдал за юношей и размышлял: «Почему же меня не бесит он? Это же Драко Малфой! Вот он весь, во всей своей красе. А он и в самом деле красив».

Последние мысли вызвали смущение и в то же время напомнили одну из причин перемены его отношения к блондину. Мерлин, его персональное проклятие и благословение, попытки древнего мага отыскать в чертах светловолосого юноши любимый облик Морганы. Но были у Гарри и собственные причины: жалость к врагу, желание с ним подружиться, необходимость видеть в серых глазах не ненависть, а доверие и любовь.

- Пошли купаться, Гарри! Знаешь, какое наслаждение качаться на волнах? Это почти так же, как в полете, - вернул Драко в реальность задумавшегося Поттера.

- Да я почти не умею плавать, - сознался брюнет.

- Ну, я же помню, как ты спасал Габриель и Уизли. И потом, соленая вода лучше держит. Ты же будешь жалеть, что не купался в море!

Гарри вздохнул. Малфой был абсолютно прав. Приехать к морю и просидеть на берегу? Ну, уж нет! Он первым встал с песка, но блондин опередил его и кинулся в воду, заразительно смеясь. Улыбнувшись, Поттер последовал его примеру, и вскоре ласковые волны подхватили его, окутали и понесли.