— Какая прекрасная бумага! — с восхищением пробормотала она.
Сначала сердце Кэтлин радостно забилось, но тут она увидела, что аккуратные черные буквы на конверте написаны вовсе не рукой ее сестры. Охваченная дурными предчувствиями, она дрожащими пальцами разорвала конверт.
— Кэтлин! Что-то случилось? — Увидев, как изменилось лицо Кэтлин, бегло просмотревшей письмо, Уиннифред выбежала из-за прилавка.
— Нет, не может быть! — Мучительный шепот Кэтлин приковал Уиннифред к месту.
— Милочка, что случилось? Ваша сестра… она ведь не заболела, нет?
Ничего не видя перед собой, Кэтлин покачала головой. Уэйд! Нужно отыскать Уэйда. Он знает, что делать, должен знать!
— Простите меня, Уиннифред, я вам все объясню потом! — воскликнула она, бросаясь к двери.
Кэтлин стремглав неслась по улице, почти задыхаясь, пока не нашла Уэйда болтающим с Луанн рядом с ее коляской. Он погрузил на нее все книги и собирался помочь Луанн забраться на сиденье, когда увидел бегущую к нему Кэтлин, бледную и расстроенную.
Он отпустил руку Луанн и повернулся к Кэтлин и, как только она приблизилась к нему, схватил за плечи.
— Что случилось? — торопливо спросил он.
— Бекки! — выдохнула Кэтлин. — Она исчезла.
— О Господи! — воскликнула Луанн.
— Не волнуйтесь, Кэтлин. Рассказывайте по порядку. — Ровный голос Уэйда немного успокоил ее, хотя она и была охвачена тревогой и отчаянием. — Она исчезла из школы? Она убежала?
— Так они считают. Вот это письмо только что пришло от мисс Калп, начальницы пансиона. Она пишет, что Бекки там нет уже неделю. Прошла целая неделя, Уэйд, прежде чем они мне написали! Где она может быть? Ей всего одиннадцать лет! — В ее глазах мелькнуло настоящее горе. — Как она прожила неделю сама по себе, без всякого присмотра, и никто о ней не заботился? Она такая робкая, такая… — Голос ее прервался. — Мы должны найти ее!
Лицо у Уэйда было мрачное, но уверенность, прозвучавшая в его голосе, пробилась сквозь отчаяние Кэтлин.
— Мы ее найдем. Обещаю вам, Кэтлин, с Бекки все будет в порядке.
И, забыв обо всем и обо всех, он привлек ее к себе и. стал гладить по волосам, а она дрожала в его объятиях.
Он услышал, что с губ ее сорвалось рыдание. Кэтлин, которая никогда не плачет!
— Тише, милая, не нужно так убиваться. — Он обнял ее покрепче, не видя, что Луанн, побледнев, потрясенно смотрит на них, и не замечая также и Джейка, стоявшего совсем рядом и созерцавшего их объятие с явным неодобрением и неприязнью. Уэйд не видел и Дрю Рейли, с интересом наблюдавшего эту сцену. Он знал только, что Кэтлин беззвучно рыдает, прижавшись к нему, и что он никогда не видел ее в таком состоянии. Видеть и слышать это Уэйду было невыносимо.
— Чего бы это ни стоило, чего бы от меня ни потребовалось, — спокойно сказал Уэйд, запечатлев поцелуй на ее нежном виске, — обещаю вам, Кэтлин, что мы найдем вашу сестру.
Глава 17
Ночь неслышно накрыла городок Бивер-Джанкшен, штат Вайоминг. В сарае позади кузнечной лавки Кливера маленькая легкая фигурка выбралась из-под кучи сена, наваленного до самой крыши. Она проделала это бесшумно — пока не чихнула, и звук этот показался ее настороженным ушкам ужасающе громким.
Но слышать его было некому, кроме лошадей.
Бекки Тамарлейн смахнула сено со светло-каштановых волос, отряхнула слегка помятый подол синего платья и вытащила спрятанный маленький ранец с медными ручками. Потом пошла к грубо сколоченной деревянной лестнице.
Ей было жарко, она просто плавилась. Пот блестел у нее на лбу и пылающих щеках, но, несмотря на слабость, ей пришлось цепляться за перекладины лестницы, чтобы забраться на крышу. Она проспала весь день, измученная работой, которую нашла вчера, добравшись до Бивер-Джанкшена на фермерской повозке. Как ей казалось, она неплохо научилась ездить в повозках так, что ее никто не замечал. Весь долгий путь по Вайомингу она проделала именно таким манером. Конечно, это было не так комфортно, как ехать в поезде или дилижансе с семейством Келли, но тут уж ничего не поделаешь.
Она весьма гордилась собой.
Она, Бекки Тамарлейн, которая стеснялась смотреть в глаза незнакомым людям, у которой редко хватало смелости попросить за обедом еще картофельного пюре, сумела самостоятельно добраться почти до ранчо «Синяя даль». Оставалось всего пятьдесят миль.
Теперь, если только она не умрет с голоду прежде, чем попадет туда, с ней все будет хорошо. Она разыщет Кэтлин и сможет предупредить ее насчет этого ужасного человека.
В животе у Бекки заурчало. Она почувствовала слабость. Не съев ни крошки со вчерашнего вечера, она сильно проголодалась, но ее слегка подташнивало, и она не могла себе представить, что сумеет съесть даже крохотный кусочек. Вчера вечером, добравшись до города, одинокая и усталая, она тоскливо смотрела, как в ресторане гостиницы «Бивер-Джанкшен» подают жареных кур, клецки, бифштексы и устриц в садке. Но ей пришлось сначала вымыть посуду, прежде чем попробовать что-либо из того, что в таком изобилии готовилось на маленькой кухне. Однако игра стоила свеч — ей заплатили целый доллар и пятьдесят центов, да еще дали тарелку клецок с курицей.
Если она снова будет мыть посуду сегодня вечером, то, пожалуй, заработает еще полтора доллара. Может быть, этого хватит, чтобы купить билет на дилижанс и на нем проехать остаток пути до Хоупа.
Конечно, если кто-то в дилижансе станет расспрашивать, почему это маленькая девочка путешествует совершенно одна, придется придумать какую-нибудь историю, а расспрашивать будут, это уж точно. Но это нетрудно — она здорово научилась сочинять всякие истории.
Она прислонилась к двери сарая, сморщив носик от запаха лошадей и навоза. А потом мисс Бекки Тамарлейн из Давенпортского пансиона для молодых леди скользнула прочь, под прохладный покров ночной тьмы.
Собственные ноги казались ей слабыми и ненадежными. Может быть, подумала Бекки, стоит съесть немного супа, подкрепиться перед работой. Горничная, работавшая у них дома в Филадельфии — когда у нее и Кэтлин был свой дом, — часто говаривала, что без подкрепления тело и дух у человека скукоживаются, как сухая горошина, закатившаяся под плиту и забытая там. Но на миску супа в ресторане уйдет, наверное, вся сумма, которую она заработала вчера вечером — стоит ли тратить ее?
Она попыталась рассуждать четко, несмотря на то что в голове у нее звенело от голода. Ей необходимо быть сильной, чтобы еще раз вечером перемыть все эти тарелки и миски. Но самое главное — нужно, чтобы голова была ясная. Она должна держаться осторожно и быть бдительной. В мире существуют дурные люди — но и хорошие, подумала она, вспомнив доброе семейство, которое предложило ей поехать с ними, когда она убежала из Филадельфии. Она не может позволить себе опять попасть в трудное положение — нужно добраться до ранчо «Синяя даль» прежде, чем этот ужасный человек успеет сделать то, что задумал, и опять навредить Кэтлин.