повернуть против Церкви, невозможно.
– В твоих словах все ещё чувствуется недоверие и слабость, смертный. Знай
же, что войска Тлькуньярома вскоре уйдут от Границы, поглощенные внутренней
схваткой с великой армией неживых. Это даст тебе возможность для мобилизации.
Что, касается Церкви, – малец приподнялся над землей и теперь смотрел на
правителя сверху вниз, – то здесь тебе придется воспользоваться огромной
распространенностью целителей. Их внутреннее противостояние с официальной
Церковью находится на пике и, большинство из них, получив императорское
благословление, присоединятся к твоим войскам.
–А те, кто откажется, – глаза посланника внезапно полыхнули огнем, – должны
будут умереть. Даже если для этого понадобиться вырезать целиком весь их
поганый род. Твои « Опавшие Листья», с радостью сделают это, – тут в голосе
мальчика явно промелькнула нотка ехидства.
– Ты, – правитель слегка запнулся, – ты знаешь о Школе?
– И вновь, ты забываешь, с кем разговариваешь, – мальчик опустился на землю
и нерадостно рассмеялся. Неужели ты всерьез думаешь, что горы Оссии, где ты
спрятал одаренных магией безродных девчонок, с которыми занимается всего один
старый монах, являются преградой для него, – юнец слега кивнул головой вверх. –
Кстати, насколько мне известно, эти девушки неплохо владеют мечами.
– Ну, если уж ты такой осведомленный, – с внезапной гордостью произнес
император, – то тебе следовало бы знать, что во всем Ковчеге не существует
оружия, которым бы не владели выпускницы наставника Ша-То. Ну и конечно, они
кое-что понимают и в боевой магии, запрещенной Церковью.
– Что и неудивительно, – с некоторой ленцой подхватил посланник, – ведь
старый убийца-интуит, -твой любимый учитель, – отсеивает каждую девочку, не
прошедшую Испытание. –Кажется, их отдают на растерзание горному вепрю?
– У них всегда, есть шанс победить, – хмуро отозвался правитель. – Ты
действительно знаешь много!
–Конечно, шанс очень велик! У них ведь даже развязаны руки и ноги, а в
качестве оружия, помимо зубов и пальцев, можно использовать остро заточенную
палочку. Её размер, по-моему, как раз в половину ногтя этого милого зверька, не так
ли? – мальчик с некоторой насмешкой уставился на императора.
– И, тем не менее, шанс есть, – упрямо набычился Су.
Кто спорит? – руки мальца всплеснули в умиротворяющем жесте. Но, кажется,
мы отвлеклись! Я же не могу вечно водить кругами твою охрану и загонщиков. Если
у тебя есть ещё какие-то вопросы, то задавай их быстрее. Я не хочу убивать твоих
людей.
– Вопрос только один, – Су усмехнулся и внешне расслабился. Однако по
лихорадочному блеску в его глазах, можно было прочитать внутреннее напряжение.
– Как быть с мируэхами? Они ведь тоже представители Всевышнего, разве нет? – с
плохо скрываемой издевкой добавил правитель.
– О, я вижу, ты их не очень то жалуешь, – тон мальчика поскучнел и слегка
посуровел. – Они не слишком общительны, да? Не хотят общаться со смертными?
Появляются, когда хотят? Не слушаются великого императора? – гроза в уже не
детском голосе нарастала с каждой фразой.
–Они просто стражи, внезапно смягчился посланник. Их враг – Темный, и
только он. Не пытайся, постигнуть замыслы Свктоносного, дабы не усомнился он в
вере твоей. Просто следуй своим путем и никогда, слышишь, никогда не посягай на
Ангелов. Их деяния непостигаемы смертными, какими бы они не были.
– Но ты мне так ничего и не сказал, – вновь заупрямился Су. Как мне поступать
в случае вмешательства крылатых? Мне доподлинно известно, что Храм Святых
Старцев и сам Ниолай иногда общаются с ними, хотя и тщательно это скрывают.
– Повторяю, ещё раз, смертный, – теперь уже в голосе мальчика кипел
расплавленный металл. – Не вникай в дела высших сил. Сам Светоносный Отец
глаголет к тебе моими устами. Верь и не смей подвергать сомнению деяния его, – с
этими словами посланник повернулся и исчез в мареве болота. Су в последний миг
показалось, что перед тем как окончательно исчезнуть, фигура мальчик резко
увеличилась в размерах, а голова приняла уродливую форму. Он быстро тряхнул
головой, и видение бесследно растаяло. Вскоре послышались голоса и правитель,
спрятав подарок под одежду, вышел навстречу взволнованному отряду охраны…
– Вот это место, сынок – глаза маленькой желтокожей женщины горели
безумным огнем. Ночь уже полноправно вступила в свои права, но большое
кладбище все было как на ладони. Казалось, что ночное светило специально
направило все свои лучи на погост и двоих спутников, завернутых в нищенские
лохмотья. -Только бы успеть, только успеть, – глухо пробормотала женщина,
лихорадочно обыскивая руками свое рубище. Её спутник – мальчик восьми, от силы
девяти лет, стоял чуть в стороне от матери с абсолютно безучастным видом. Во
взгляде его невозможно было прочитать ничего, кроме бесконечной, какой-то
безысходной усталости. – Здесь, – продолжилось прерывистое бормотание, – здесь
лежат все убитые тобой. Здесь, прямо у Щита. Далеко же ты забрался. Но, ничего,
ничего. Теперь я нашла. Да нашла, – руки женщины, наконец, перестали метаться по
одежде. – Вот, – с диковатым смехом женщина опустилась на колени у входа в
часовню. Сейчас я все сделаю. Ты не ускользнешь теперь. И тогда ты скажешь, да
тогда ты ответишь мне, – тонкие пальцы, сжав в руке странно поблескивавший
камень, начали стремительные движения, вычерчивая на жесткой земле, прямые
линии, которые, соединяясь, образовывали огромную пентаграмму. – Вот и все,
-внезапно громко завопила женщина и ударила осколком в центр, равнобедренного
треугольника, расположенного внутри пентаграммы. – Амморро – повелительно
произнесла она, в ожидании уставясь себе под ноги и протянув обе руки вверх.
Линии треугольника полыхнули тревожным огнем, пентаграмма слегка засветилась,
но, тотчас погасла. Женщина подавленно опустилась на колени, внутри ещё
горящего треугольника. Плечи её сотрясались в безмолвном рыдании. – Все
напрасно, – шептала она. – Ты останешься по ту сторону, Вей-Ли-Хо. Ты сохранишь
в тайне свой секрет, дед, а я никогда не узнаю, кем был отец Лиу. Ты просто не
хочешь, что бы я была там, – внезапно громко завопила она, – там, у Темного,
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});