Читать интересную книгу Антизомби - Александр Иванин

Первым я навестил именно его. Зайдя к Бабуру, я увидел, что у него во дворе уже собралось человек тридцать его земляков обоих полов и всех возрастов. Он сразу пригласил меня за дастархан. Там сидели мужчины зрелого возраста и один сухонький старик с белой козлиной бородкой, с густыми косматыми бровями и в чалме. Я присел на указанное мне место, на скрещенные ноги я положил автомат. Я не знал насколько уместно сидеть за дастарханом с оружием, но время было уже другое, катастрофа все спишет.

Все уважительно поздоровались со мной. За улыбками гостей и хозяина чувствовалось немалое напряжение. Я начал без прикрас рассказывать о происходящем, о трупах, о морфах, о бандитах, о погибающем мире. Меня слушали очень внимательно, не перебивая. Потом мне начали задавать вопросы. Много вопросов. Я отвечал, на которые мог. В конце разговора Бабур, очень стесняясь, попросил у меня оружие. Раздумывать было не о чем. Я видел перед собой больше трех десятков людей, вооруженных только рабочими инструментами и садовым инвентарем. Если они обратятся, то это станет для нас огромадной проблемой. Я отдал ему обрез, захваченный в заезжаловке и два десятка патронов с картечью к нему. Я сказал, что могу отдать ему мосинку и подсумок с патронами к ней. Узбеки обрадовались, радостно загалдели на своем узбекском. Я поблагодарил за гостеприимство и предложил Бабуру пройти со мной за трехлинейкой. Бабур извинился и сказал, что не может, но отправил со мной высокого поджарого парня постриженного на лысо.

Зайдя во двор своего дома, я отдал ему мосинку и подсумок с патронами. Меня насторожил его внимательный изучающий взгляд, которым он осматривал двор. Я поскорее выпроводил его и пошел к часовщику.

На мой стук часовщик не открыл. Я не стал мяться и перелез через забор. Во дворе было чисто, только массивный кованый мангал валялся на бетонном покрытии двора. Дверь на балконе домика над гаражом была открыта настежь. Конечно, тепло на улице, но все‑таки еще март месяц, так и простыть недолго. По позвоночнику пробежал знакомый холодок, предупреждая об опасности. Я сразу взял автомат наизготовку и снял с предохранителя. Патрон у меня уже был в патроннике. Я шел медленно, обходя весь дом, и постоянно оглядывался. Нехорошее предчувствие росло с каждой минутой. Я ничего не услышал и не увидел. Я почувствовал. Из‑под крыльца на меня кинулась тварь с бешенными голодными глазами. Интуиция меня действительно спасла. Я начал туда стрелять еще до того как тварь прыгнула. Длинная очередь из автомата сбила ее прыжок. Тварь завалилась на бок, задрав кверху ноги. Я всадил вторую очередь в ноги и живот существа. Но оно не собиралось успокаиваться. Похоже, ему было безразлична и боль и ранения от автоматных пуль. Единственным положительным эффектом было то, что я умудрился перебить ему оба колена. Окровавленные кости торчали из разорванной пулями плоти. Тварь снова развернулась ко мне и рванула ко мне на четвереньках. Это с прострелянными то коленками! В магазине оставалось патронов пять–шесть. И все они ушли точно в лоб твари. Существо кулем свалилось в двух шагах от меня.

Второй магазин я со щелчком воткнул в автомат. Я резко обернулся, водя столом по сторонам, отошел на середину двора, готовясь к очередному нападению, прислушался к своей интуиции. Я не чувствовал опасности, вокруг было все спокойно.

— Что случилось? — сверху с фишки в кронах деревьев мне кричал Леха. Он, разумеется, слышал выстрелы и видел меня, но картину произошедшего от него скрыл дом.

В дверь забарабанили. Над забором появилась Равиль, держа наизготовку ППШ. Бухнул выстрел помповика. Замок и задвижка отлетели от калитки. Дверь распахнулась. Во двор забежали Николай и Палыч. Я даже не вздрогнул от выстрела.

— Что было? — кинулся ко мне Палыч.

Николай и Равиль продолжали держать двор и постройки под прицелом.

— А хрен его знает, Палыч. Чудище подвальное на меня кинулось. Я его и завалил.

Существо лежало на прежнем месте. Уродливая тварь в остатках человеческой одежды. На руке или лапе виднелись старые советские часы на металлическом блестящем браслете.

— Ма–а-а–ать, перемать! Так это же часовщик наш! — тошнотный спазм скрутил желудок.

Я чуть не блеванул. Все осторожно, держа наготове оружие, стали приближаться к часовщику. На человека это уже походило лишь относительно. Руки были здоровенными и вытянутыми, на концах пальцев были мощные роговые наросты, превращающиеся в когти. Голова была сильно деформированной и больше походила на обезьянью. Челюсти выдались вперед, рот растянулся до самых ушей, открывая здоровенную пасть в которой человеческие зубы чередовались с острыми желтыми выступами, прорывающими десны. Нос задрался вверх и растекся в ширь по морде. Над глазами появились мощные наросты, напоминавшие опухоль. Шея неестественно вытянулась и тоже набрала мощь. Спина существа была выгнутой и мощной. Тварь была неимоверно грязной и вонючей. Помимо трупной вони, явственно чувствовался запах ацетона или растворителя для нитрокраски. Он что краску жрал и ацетоном запивал?

Судя по часам, оставшимся на руке и лохмотьям одежды на трупе, — это был действительно часовщик.

Все разглядывали труп. Грудь, живот и ноги существа были изодраны пулями. Последние пули из автомата разнесли твари верхушку черепа. Так вот что это за штука — морф. В том, что это морф, сомнений не было.

Скрипнула калитка, во двор заглянули молодой узбек с мосинкой и еще один из гостей Бабура, плотный узбек среднего роста с толстыми руками и ногами. В руках мощный мужик держал бандитский обрез.

— Морфа завалили, — предвосхищая вопрос, ответил я.

— Тут еще могут такие быть? — от вопроса Равиля всех передернуло.

Устраивать схватку с подобной мерзостью не хотелось. Я опять прислушался к интуиции. Ни тревоги, ни беспокойства не ощущалось. Только кровь стучала в висках и в ушах шумело.

Мы разделились на три группы. Я и Равиль пошли вперед. Николай и Палыч пошли за нами, прикрывая тыл и страхуя нас. Узбеки и подбежавший Артем остались во дворе контролировать территорию. Обход вокруг дом ничего не дал. Дверь была закрыта, окна дома и подвала были забраны решетками, за окнами никакого беспорядка или иных следов чьего‑либо присутствия не было. На крыльце лежал мусор, принесенный ветром.

Гараж был пустой. В бане тоже никого не было. Оставался только скворечник часовщика на гараже и бане. У стены в самом низу лестницы лежал изргызенный женский труп. Бедняжка упала с лестницы и раскроила себе череп об, торчащую из бетонной плиты, монтажную петлю. Поднявшись по очень крутой лестнице на площадку, я вошел в открытую дверь. Везде горел свет, и было тихо. Уже хорошо, не придется от темных углов шарахаться. В прихожей пахло кровью и испражнениями. Вонь была сильной, и я заткнул нос кусочками ткани, оторванной от носового платка. Одна дверь вела в туалет, совмещенный с ванной комнатой, вторая дверь была дверью гардеробной. Если в гардеробной не было ничего кроме аккуратно развешенной одежды, то ванна была в кровавых потеках и лужах запекшейся крови, валялись рваная одежда и окровавленные полотенца. Дверь напротив ванной и гардеробной была распахнута настежь дверь в две жилые комнаты. В первой комнате, представлявшей из себя одновременно кухню и гостиную, лежали еще один объеденный трупа, но это уже был мужчина. Кем были эти двое погибших и что они здесь делали, было непонятно. Вся обстановка в комнате была перевернута. Рядом с разломанным столом валялись остатки еды и разбитые бутылки. Странное застолье. Я никогда раньше не видел, чтобы мезантроп часовщик приводил сюда кого‑нибудь и тем более гулянки устраивал. Весь пол был залит запекшейся кровью. Следующая комната была спальней. Здесь тоже все было вверху дном перевернуто и даже стены в некоторых местах пробиты. На расправленной двуспальной кровати было большое красное пятно. На небольшом столике стояли два фужера из тонкого стекла и шампанское.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});