Читать интересную книгу На задворках Cовдепии - Виталий Чечило

Хлопцам не суждено было в полной мере насладиться отменным интуристовским сервисом. Вечером их бесцеремонно растолкал дед и коротко проинформировал, что отъезд будет через 2 часа. И вообще, в дальнейшем двигаться предполагается исключительно по ночам, а работать – днем. Такой график позволит, во-первых, сэкономить массу времени, а во-вторых, сделать передвижение максимально скрытым. К тому же это будет своеобразным профессиональным испытанием.

Что ж, приказ есть приказ. Хотя Журналиста не покидало ощущение, что Лупинос искусственно усложняет задачу, ища проблем на свою шею. И проблемы эти не заставили себя долго ждать.

Началось с того, что из-за несогласованности их не встретила машина с сотрудниками ГБ, которые должны были сопровождать «Волгу» до Степанокерта. Логично было бы переночевать в гостинице, а с утра утрясти все недоразумения. Но Дед уперся рогом. Он забрался в машину, хлопнул дверцей и скомандовал:

– Поехали. Ждать никого не будем. И не из таких передряг выходили. Это даже интересно: удастся ли нам ночью, без всяких карт, абсолютно не зная местности, добраться до цели.

* * *

Даже приблизительно не зная ни дороги, ни армянского языка, в кромешной темноте унсовцы отправились в долгий и трудный путь через знаменитый Лачинский перевал в Нагорный Карабах. Им приходилось едва ли не поминутно притормаживать у обочины, распрашивая черезвычайно редких в это время прохожих о правильном направлении.

К полуночи машина поднялась из уютной и теплой долины в горы, где ночной морозец пробирал до костей. Каждый спасался от холода по-своему. Журналист пытался заснуть. Боровец матерился на чем свет. Дед вел заумные разговоры о восточной философии при этом он с водителем Ризо непрерывно курил. Временами Дед засыпал, и тогда сигарета падала на брюки и выжигала в них очередную дыру. В этих брюках в сеточку Лупинос и заявился к Президенту НКР– Роберту Качеряну.

В два часа ночи водитель, который, казалось, никогда не спал, обявил, что они, кажется, заблудились. Все тут же повыскакивали из машины, которая стояла на обочине узкой дороги, уходившей круто в гору. Было ясно, что это не центральное шоссе. Неподалеку одиноко стоял одноэтажный дом. Не оставалось ничего другого, как всей гурьбой подойти к нему и начать стучать в ворота.

При этом все были готовы к тому, что в ответ в лучшем случае пальнут из дробовика, в худшем – из гранатомета. И хозяева дома были бы правы. Именно так поступили бы даже в крупном городе, увидев глубокой ночью за окном пятерых обросших и помятых мужчин, не знающих ни одного слова на местном диалекте. А уж в горах, где ведутся боевые действия, нечего было даже расчитывать на снисхождение.

Но другого выхода не было, и унсовцы продолжали колотить в ворота. Вдруг одно из окошек осветилось трепетным огоньком зажегшейся свечи, скрипнули двери и на порог вышла пожилая женщина, зябко кутаясь в платок. С трудом поняв чего хотят незнакомцы, она подробно разъяснила, как выехать на основную дорогу. Однако женщина тут же предупредила, что ночью им будет нелегко выбраться отсюда, поэтому лучше всего подождать до утра в ее доме.

– А утром вернется с гор мой муж, он может проводить вас.

Но Лупинос ответил решительным отказом, сославшись на крайнюю ограниченность во времени. Тогда женщина зашла в дом и вскоре вынесла увесистый каравай домашнего хлеба, узелок с сыром и бутылку водки.

Даже не склонный к сентиментальности Боровец был расстроган. Он еще долго рассуждал о благородстве и мужестве этого народа, ища истоки этих прекрасных качеств в тяжелой истории Армении.

* * *

Еще затемно машина остановилась у шлагбаума контрольно-пропускного пункта. Солдат, наведя на поссажиров «Волги» автомат, бесцеремонно отконвоировал их в дежурное помещение. Здесь вповалку лежали укырывшиеся шинелями люди, продолжая даже во сне держать в руках оружие. У крохотной печурки грелся капитан в донельзя замызганной форме.

Первым в разговор вступил Боровец. Не располагающим к пререканию тоном он проинформировал, что они являются официальной делегацией Украинского правительства, которую с нетерпением ожидает Президент НКР. В доказательство своих слов он предъявил какие-то удостоверения, которые он имел в изрядном количестве на все случаи жизни.

Офицер взглянул на бумаги и перевел взгляд на стоявшую в углу рацию.

– Понимаешь, дорогой, нет связи. Горы мешают. Туман. Я не могу взять на себя ответственность за таких людей… Будем ждать утра! Унсовцы от негодования даже подпрыгнули. Но тут их мягко оттеснил плечом Лупинос. Проковыляв к печурке, он удобно разместился на колченогом табурете.

– Чайком не угостишь, землячок?

В ход была пущена безотказная тактика народной дипломатии. Без лишнего гонора, по свойски и неспеша Дед повел беседу о доме, о семье, о проклятых политиках, которые загнали всех их сюда. С нотками ностальгии погрустили о прежних временах, даже достали фотографии детей.

– Что – то я совсем вогнал вас в тоску, – вдруг широко улыбнулся Лупинос, поглаживая бороду. – Послушайте лучше анекдот. Однажды азеры чистили автоматы, а самый тупой из них и спрашивает сержанта: «И почему это Аллах не догадался устроить людей так, чтобы их, как автомат, можно было бы разобрать и заменить сломанную деталь?» «А вот почему, – разъясняет ему сержант. – Представь себе, что лежишь ты разобранный на детали, и вдруг тревога. Ты стал себя собирать второпях и вместо головы приделал задницу. Каска на голову не налазит, воротничок мундира не застегивается. А главное – все кричат «ура», а ты…?»

От хохота повскакивали с кроватей заснувшие солдаты.

Полчаса спустя, после нескольких кружек горячего чая с пряниками, унсовцев со всеми знаками внимания проводили к их «Волге». Крепко пожав на прощание руки украинским гостям, капитан самолично поднял шлагбаум.

– Вот так Лупинос и государственную границу переходит, без всяких виз и документов, – шепнул Боровец на ухо Журналисту.

Позднее участники этого вояжа имели достаточно возможностей убедиться в справедливости этих слов.

* * *

Дорога петляла так, что дух захватывало. Иногда колеса машины буквально зависали над пропастью. Но Ризо уверенно вел «Волгу» от поворота к повороту. Уже достаточно рассвело. На обочине дороги виднелось множество покореженных остовов грузовиков и БТРов. Все чаще стали встречаться сожженные селения.

Экипаж машины подобрался, прекратил свои шуточки. Они крутили головами, вглядываясь в милые их сердцу пейзажи разрушения. На дорожных указателях были видны следы пуль.

– Хотел бы я оказаться со своими хлопцами здесь пару лет назад, – мечтательно проговорил Боровец, ни к кому конкретно не обращаясь. – Кавказ идеально подходит для войсковых операций с применением небольших мобильных групп, оснащенных только легким стрелковым вооружением. Горы не позволяют здесь задавить противника превосходством в живой силе и технике. Бойцы УНСО, с хорошей горной подготовкой и умением действовать индивидуально, на Кавказе могли бы во всей широте проявить свои самые сильные стороны. Ведь здесь решающее значение играют мужество, боевой опыт, личная инициатива каждого бойца. Дорога стала спускаться вниз, в прекрасную долину, где природа чудесным образом сочетала в себе лучшие черты грузинского и армянского ландшафтов. Буйно растущая на склонах гор изумрудная растительность кольцом охватывала залитую щедрым солнцем долину, в которой раскинулись невысокие строения Степанакерта. Укрепленная на бетонном столбике табличка «Добро пожаловать в Степанокерт» была наискось продырявлена пулеметной очередью. Слева высился памятник жолгожителям.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});