«Знаю. Она – часть твоего недуга. Порой ты воспринимаешь боль как наслаждение. У тебя есть нарушения мозговой деятельности. Еще с детства. Но это можно поправить, если ты откроешься и добровольно впустишь меня. Согласна?»
«Не знаю. Хватит боли? Не хватит! КУЛЛУКЕТ! КУЛЛУКЕТ! КУЛЛУКЕТ!»
С хриплым карканьем ворон взмыл в воздух. Внизу в густой чаще дремали саблезубые хищники, а стадо газелей продолжало беззаботно щипать траву на равнине Испании.
3
Во дворе крепостного замка Афалии разворачивалось учебное сражение. Двум первым пришельцам, стоявшим на смотровой площадке, все было хорошо видно, однако, увлеченные спором, они даже не глядели на дерущихся.
– Принципы! Принципы! – ворчал Алутейн Властелин Ремесел. – Спроси у голодных, они скажут, куда тебе засунуть свои принципы! Знаешь, Село, по-моему, ты после потопа малость сбрендил.
– Прикажешь заложить башку первобытным торгашам, да? – ярился отважный Селадейр. – Вот против чего предостерегал нас Ноданн! Против бездушной технократии Содружества!
– Ишь ты, как выражается! Почему бы тебе не приложить свой высоколобый идеализм в какой-нибудь менее важной сфере, чем местное хозяйство? У меня в амбарах муки осталось всего на две недели. Ох, Тана, велика милость твоя, все города в округе кормились от этой мельницы. Что мы будем жрать – гнилые коренья?
– А почему бы и нет?! – рявкнул лорд Афалии. – По крайней мере здоровая пища, не то что пирожные, да рогалики, да пироги, которыми ты набиваешь свою утробу! Погляди на себя, Ал! Вон брюхо-то какое отрастил. Аккурат для городского головы! А ежели враг нападет на твой Каламоск и тебе придется держать оборону, что тогда? Ведь ты в свои изумрудные доспехи не влезешь, помяни мое слово! Пора тебе садиться на диету, мой дорогой.
– Ну спасибо, удружил! – язвительно откликнулся Властелин Ремесел, и его серебристые усы от гнева стали торчком. – Я-то думал, тебе моя помощь понадобилась, а ты мне лекцию читаешь о здоровой пище! Брюхо мое, видите ли, ему не по нраву! Что ж, век живи, век учись. Хрен с тобой, налаживай сам свою чертову мельницу! – Он круто повернулся и зашагал к лестнице.
– Ал, вернись! – Эти слова нелегко дались лорду Афалии, но он понимал: положение его отчаянное. – Ты прав, я – сапожник. Ну, хотел отсоединить мельничных роботов. Вернуться к ручному управлению, чтобы не зависеть во всем от первобытных.
Властелин Ремесел остановился у лестницы, поджидая Селадейра.
– Ну да, ты привык на Дуате иметь дело только с водяными мельницами: Дальше самых примитивных механизмов твой примитивный ум не простирается.
– Эта хреновина… знаешь, у нее сорок три способа помола! Она выдает все – от тончайшей муки до кормовых отрубей. Разобрать мельницу и присобачить ручку – плевое дело, но я совсем забыл о приборе для химического анализа продуктов и контроля качества. Если его отключить, то получается плохо помолотая мука такого вкуса и цвета, что пекари просто рыдают. А если и приправы добавлять вручную – выходит гремучая смесь с запахом бензина, бромистого калия, и только Тана знает, чего еще.
– Да, Село, эта штучка заковыристая, даже для меня. А где инженер, который раньше контролировал автоматику?
– Йоргенсен? Утонул вместе со всем персоналом. Они были заядлые болельщики. А парень, заменивший его, оказался наглым ублюдком. Он попытался давить на меня! На меня! Я от него мокрого места не оставил.
– Вот молодец!
– Не мог же я подрывать свой авторитет! – Селадейр так распалился, что в волосах запрыгали статические искры. – Проклятый Мукерджи думал загнать меня в угол! Сказал, что будет работать, только если я предоставлю ему все привилегии носителя золотого торквеса. И эту коварную тактику мгновенно усвоили другие механики. До них, вишь ты, уже дошло, что Эйкен Драм посулил золотые торквесы каждому, кто с ними совместим, и все гражданские права несовместимым. Я велел Бодуругалу и его корректорам прощупать всех золотых и голошеих в Афалии, с тем чтобы выявить предателей.
– Я тоже предатель, Село. – На лице Властелина Ремесел появилась сардоническая усмешка. – Низложенный рыцарь Высокого Стола, уклонившийся от заклания!
– Брось, Ал! Ты добровольно предпочел смерть ссылке, а не умер, потому что обстоятельства изменились. Что до меня – ты все еще Главный Творец. И к дьяволу хитрожопых первобытных Эйкена Драма!
Алутейн рассмеялся.
– Ну нет! Со мной этот номер не пройдет! Меня в свой легион не затащишь. За последние месяцы я слишком много узнал об Эйкене Драме, чтобы идти против него. Так что в мае буду плясать на свадьбе золотого плута и выпью за здоровье его нареченной Мерси-Розмар.
– Ты признаешь его королем?! – вскричал Селадейр.
– А почему бы нет? У тебя есть другая кандидатура? Разве что Минанан, так ведь он нипочем не согласится. Все же малыш лучше Шарна с Айфой.
Селадейр схватил его за руки. Поток психической энергии образовал вокруг них раскаленную ауру.
– Ал, ты что, не чувствуешь – грядет Приход Мрака! Мы вступим в последнюю схватку с врагом – ту самую, которую чуть не начали, когда Федерация попрала наше наследие и толкнула нас к краю бездны! Бреда предотвратила ее, перенесла нас сюда на своем Корабле. Но теперь Бреды нет с нами, а эта блаженная Элизабет никогда ее не заменит. Мы с тобой боевые товарищи, Ал, одногодки! Три тысячи круговращений пережили с момента рождения на пропащем Дуате. Неужели ты изменишь нашей вере?
– Село…
Лорд Афалии поглядел вниз, во двор крепости, где шла вооруженная потасовка.
– Мы готовимся к Сумеречной Войне. Все, кто чтят старые традиции. Все шестнадцать, оставшихся в живых потомков Нантусвель, включая Кугала Сотрясателя Земли.
Алутейн сочувственно посмотрел на старого приятеля.
– Ах вы глупые, горячие головы! Мне ли не знать Кугала?
– К нам каждый день стекается все больше народу, – упрямо заявил Селадейр, однако выпустил руки Властелина Ремесел, и свечение меж ними погасло.
– Ага, и фирвулаги в горах точат ножи, воруют ваших иноходцев и ждут приказа Шарна!.. А кто теперь управляет плантациями, коль скоро вы прогнали всех людей?? Знаешь, многие из них останавливались в Каламоске по пути к Эйкену Драму.
Селадейр смущенно отвернулся.
– Их заменили мой сын Уриет и моя дочь Фетнея… Совсем как в прежние времена.
Властелин Ремесел недоверчиво хмыкнул.
– Не знаю, не знаю, на что годятся наши молодые. Не больно-то они привычны к тяжелой работе. Когда я возглавлял Гильдию Творцов, какими только посулами мы их не заманивали на факультеты сельскохозяйственных дисциплин: агрономии, скотоводства, птицеводства… Скоро ты поймешь, что твои детки – настоящие вундеркинды, когда речь идет о пирах, да о балладах, да об охоте на вшивых первобытных. Но полагаться на них в производстве основных продуктов питания!.. Дай тебе Богиня хоть крупицу ума! Поломанная мукомольня покажется тебе пустячной заботой, когда плантации захиреют.