– Сукин сын думает, что его дело в шляпе! – возмущался Шарн. – Привык, что бедняга Йочи во всем ему потакал. Но теперь я – король, и со мной эти номера не пройдут.
– Не с тобой, а с нами, – возразила рыжегривая красотка-воительница.
– Между прочим, письмо довольно интересное. – Силой взгляда она подняла брошенный на пол листок. – Хм, об этом переселении стоит подумать!
– Нет для них места в Высокой Цитадели! – отрезал Шарн. – Ведь их там, поди, тыщ семь-восемь, не меньше. Пускай в Альпы чешут, или в Фаморель, или в Пустынные пещеры, или в Конейн. Да простит меня Тэ, у нас и без них забот по горло. Чего доброго, станут мне диктовать свою волю.
– Нионель. – Королева Айфа пробежала глазами письмо и улыбнулась. – Вот куда мы их наладим.
Шарн, собиравшийся было разразиться новой гневной тирадой, закрыл рот, его брови изумленно взлетели вверх. Надо же, сообразила! Он восхищенно глянул на жену.
– Точно! Нионель! Пока они там все обустроят – не один год будут при деле. В Нионели можно и Великую Любовь отметить, а потом, осенью…
– Новые игры! Наконец-то на нашем Золотом поле.
Они мысленно обнялись, радуясь такому удачному решению. Суголл и его орда наверняка богаты и очень помогут фирвулагам, если согласятся заселить город-призрак Нионель близ Парижского бассейна. В окрестностях Нионели находилось ритуальное поле битвы маленького народа, которое уже сорок лет не использовалось ввиду того, что во всех Великих Битвах побеждали тану.
– Где ж нам еще проводить игры! – ликовал Шарн. – Хотя золотой петушок в последний миг и вырвал у нас победу, но в этом году им новое поле ни за что не подготовить. А Серебристо-Белая равнина метров на пятьдесят залита соленой водой.
– Думаю, Эйкен согласится, надо только дипломатичный подход найти. Пообещаем ему новый трофей взамен утерянного Меча, как задумали… Голову на отсечение даю, дело у нас выгорит.
– Одно меня гложет, Айфи… эти чертовы невесты.
Айфа снова задумалась.
– Ну почему… У них может быть вполне презентабельный вид. Иллюзионисты они великие, а приданое – не последняя вещь. Да и сколько их там будет, этих невест – штук двадцать-тридцать в худшем случае. Вспомни, что докладывала об их численности Фитхарну мадам Гудериан. Уж как-нибудь найдем десятка три семейств, которые желают поправить свое материальное положение выгодным браком.
– М-да, – размышлял король, – это и вправду может сработать. Почти наверняка. Нам не с руки настраивать против себя выскочку Суголла. Мало того, что гражданской войны тогда не миновать, так еще не забывай – только он знает дорогу к Могиле Корабля. А это нам очень даже скоро пригодится.
ОТ ШАРНА И АЙФЫ, ВЕРХОВНОГО ВЛАСТИТЕЛЯ И ВЕРХОВНОЙ ВЛАСТИТЕЛЬНИЦЫ МНОГОЦВЕТНОЙ ЗЕМЛИ
Приветствуем тебя, Властелин Луговой горы, наш любимый и верный вассал!
С великой радостью и надеждой узнали мы о твоей женитьбе и твоих чаяниях восстановить генетическую целостность.
Добро пожаловать в Высокую Цитадель! Мы уже подыскали для вас идеальное местечко и по вашем прибытии сообщим тебе его координаты.
Принять в наше лоно, несомненно, прекраснейших дочерей твоего народа на празднике Великой Любви – большая честь для нас. Эту перспективу мы также обговорим в деталях при встрече.
Посылаем наши искренние пожелания счастья и плодовитости будущим новобрачным, вечную любовь и радость всем ревунам, а тебе и твоей светлейшей супруге леди Катлинель наши поздравления и вещественные знаки монаршей благосклонности, кои могут оказаться весьма полезными во время путешествия, доведись вам встретить ядовитых гиен или диких собак, что кишмя кишат в долинах Рейна. Перед употреблением внимательно прочитайте инструкцию.
Обращаем твое внимание на принятое нами более простое обращение:
АЙФА, ВЕРХОВНАЯ ВЛАСТИТЕЛЬНИЦА.
ШАРН-МЕС, ВЕРХОВНЫЙ ВЛАСТИТЕЛЬ.
Приложение: Три ружья на солнечных батарейках марки «Гускварна IV-Г».
Получив удовлетворительный ответ с трона фирвулагов, Суголл немедля созвал своих подданных-чудовищ. Шарн и Айфа глубоко заблуждались, полагая, что в Высокую Цитадель пожалуют лишь мутанты Фельдберга. Обнадеживающие прогнозы Грега-Даннета докатились и до других поселений ревунов, давным-давно переселившихся подальше от радиоактивных подземных пещер.
Быстро собрав пожитки, несчастные уроды снимались с насиженных мест в сердце Фенноскандии, где зимние ночи долги и теплы под вечно пасмурным небом, и тянулись на юг через Янтарные озера; толпы ревунов стекались с далекого Швабского и Франконского Альба, с богатых разнообразными минералами Эрцегебирге, из неведомой Богемии. И все несли с собой немало добытых драгоценных камней и металлов, коими щедро – в пародии на великолепие – украшали свои обезображенные тела. Нищим и убогим мутантам Герсиньянского леса, что к западу от Рейна, предложить было особо нечего, но и они, откликнувшись на призыв Суголла, проделали трудный путь через Вогезы к подземным деревням Шварцвальда, где сердобольная Катлинель всех устроила, накормила и обогрела в верхних сухих пещерах. Все, кроме совсем уж немощных, направились добывать провизию в дорогу и строить лодки, дабы во всеоружии встретить тот день, когда небесные светила возвестят приход плиоценовой весны.
И вот окончились дожди обыкновенные, посыпали звездные, вода в подземных реках Фельдберга вошла в берега, снизилась до судоходного уровня. У ревунов все было готово к великому исходу.
Спустя десять дней после равноденствия мутанты стройными рядами двинулись к наводящему ужас стволу под названием Шахта Алики. Вслед за краткой молитвой, которую Суголл вознес богине Тэ, подъемный механизм пронзительно заскрипел, и огромные клети, перевозящие путешественников с зажженными факелами, устремились вниз. Особи мужского и женского пола, гермафродиты и бесполые, старые и малые, умопомрачительно изуродованные и почти нормальные ревуны с прощальным пением и улюлюканьем, подобно адскому хору, выплыли из недр Луговой горы.
Выйдя из лифта, они выстроились в одну шеренгу и, перешагивая через темные гранаты, желтые и розовые бериллы, зеленые турмалины, лежавшие под ногами в роскошном небрежении, по естественным расщелинам и трещинам спустились еще глубже, в гранитные россыпи Фельдберга, где факелы дымились в промозглой сырости и шипели от падающих сверху капель, а от стен эхом отдавалась жуткая песня ревунов.
Наконец все добрались до подземной пристани на берегу озера, черного, словно пласт оникса. Пристань была недавно вновь отстроена, освещена светильниками, наполненными кипящим маслом; на пристани их ожидала флотилия прочных лодок, и в каждой стоял наготове монстр-кормчий, вооруженный шестом для измерения мелей. Высоко подняв факелы, не прерывая пения, ревуны вошли в лодки. Богато украшенная лодка Суголла была флагманом. Вскоре плавучее факельное шествие растянулось по черной воде насколько хватал глаз.