Читать интересную книгу Медиа-киллер - Владимир Вера

Барон промолчал и еще раз оценил свои шансы. На руках был флеш-дро пиковой масти. И одна пика на флопе. Он сделал рейз. Лорд заколлировал. Цыган пошел на олл-ин, сдвинув вперед весь свой стек.

– Да. Приход профессионала обострил игру. Все решат две последние карты. – Из колоды вынырнула трефовая четверка. Никому не нужная.

– Ну что… Кто выиграет, тот остается жив! – озвучил еще одно условие Магистр.

Лорд оторвал глаза от карт и взглянул на Магистра. Его лицо оставалось непроницаемым. Шутил он или нет? Задать мучавший вопрос Лорд не успел. Дилер подбросил вверх последнюю карту. Она легла на стол рубашкой вверх… Цыган не выдержал и вскочил, протянул к карте руку. Магистр подал едва уловимый знак, и снайпер с вышки, давно державший в оптическом перекрестье белый пиджак, сделал единственный выстрел. Барон замертво рухнул на покерный стол.

– Все честно! По правилам до карт на флопе дотрагивается только дилер. А не наркодилер! Я же говорил, что он запаникует! Не случайно он в белом. Это цвет для изгоев. Все согласны?

Члены Комиссии зааплодировали. Лорд не мог прийти в себя, но все же рискнул попросить открыть последнюю карту:

– Любопытство гложет. Что бы было, если б цыган не полез к флопу? Сохранил бы я свою жизнь?

Присутствующие замерли от напряжения.

– Ладно, – согласился Магистр и, брезгливо отбросив ладонь убитого барона от карты, перевернул ее на обозрение. Цыган выиграл на пиковом флэше.

– Выходит, мне помог случай? – спросил Лорд.

– Точно, – кивнул Магистр, – и этот случай свел тебя со мной. Но я для тебя не случайный человек. Я твой Магистр.

Лорд почему-то по-своему интерпретировал признание Соболя. Ну, конечно же, он не стал бы убивать своего верного друга, с которым съел не один пуд соли. Он просто шутил. Да, у Соболя своеобразный юмор. Несколько кровавый и совсем не смешной. Но все это можно объяснить. Цыгане ведь не просто попались под его горячую руку и оказались случайно не в нужном месте и не в нужное время. Магистр уничтожил сеть сбыта наркотиков, ликвидировал трафик. И в этом была его логика, которую все, включая Лорда, пытались отыскать и к которой старались привыкнуть.

Стол, заляпанный кровью, убрали. Тело барона унесли.

– Смотр дружин через час, – доложил магистру генерал Рокотов.

– Не спешите, – не торопил Магистр, – пусть ребята насладятся охотой, побалуются с оружием и взрывчаткой. А ты, мой дорогой Лорд, пока расскажешь своему патрону, как именно твой голубой мальчик справился с заданием. Меня интересуют юридический аспект.

Магистр имел в виду дело Фридмана. Все прошло гладко. А задача была не из легких. Просто лишить человека жизни – по сегодняшним меркам дело одной минуты. А вот влюбить в себя гея и заграбастать состояние такого туза, как Эрнст Фридман, целиком, без всяческого дележа с наследниками… Это, пожалуй, ребус для самых проворных исполнителей. «Петушок» не подвел, хоть Лорд и недолюбливал геев на органическом уровне.

Сколько их крутилось в окрестностях «Останкина»! Сколько готовых на все ради роли в пятнадцатисекундном рекламном ролике жевательной резинки или леденцов «Чупа-чупс». Они готовы были пережевывать что угодно, пересосать сколько угодно конфет и передвигаться исключительно попой вперед, лишь бы их заметили. Многие из них старели, плотно «присаживались на стакан», донюхивались до капельниц, но не унимались, оправдывая аксиому, что горбатого человека, равно как и гея с прямой осанкой, исправляет только могила.

Да, в прежние времена Лорд никогда бы не имел дело с «голубыми». Под влиянием Соболя, ставшего Магистром, многое приходилось пересматривать. Под воздействием телевизионных нравов менялось и его мировоззрение. Еще три года назад многое было для Лорда неприемлемо, а теперь он относился к «нетрадиционно сориентированным» снисходительно, запросто здоровался с «голубыми» за руку, а в какие-то минуты поймал себя на мысли, что их тусовка хитрее и могущественнее блатного мира, ведь геи имеют власть не в замкнутом пространстве колонии, а на воле. Причем в самом ее эпицентре, диктующем моду и стиль. Воистину они были целеустремленнее и злее. Чужие, другие… И оттого изворотливые, плетущие интриги и строящие козни, научившиеся выживать, безнаказанно глумиться над моралью, проповедовать ложные доктрины и добиваться своего.

Только в среде гетеросексуалов Лорд подшучивал над геями. Но так как со временем становилось все труднее с градацией мужчин по происхождению на правильных и ущербных, то он перестал заморачиваться… Чтобы победить эту тусовку, надо подняться над предрассудками. Лишь втеревшись в доверие к ним, ты сможешь их стравливать. А значит – управлять ими. Этому Лорда научило теле-видение.

Да, «петушок» сработал на славу, не подвел. Заставил-таки дядю Эрни официально зарегистрировать брак. Как выяснили загодя, столь пикантные процедуры без бюрократических проволочек осуществляют в немногих странах. Совсем недавно в список толерантности к геям добавилась и католическая Испания, выжигавшая в Средневековье с помощью инквизиции даже намеки на грех однополого соития. Времена меняются. Одним словом, мальчишка уговорил сластолюбивого Эрнста поехать в изящную Барселону, и они стали мужем и женой со всеми вытекающими последствиями, включая право наследования имущества. Свидетельство о браке, а больше спешка Фридмана относительно немедленного возвращения в Россию определили дальнейшую судьбу медиамагната. Он так неистово рвался в кипящую Москву, что навечно остался в тихой и несуетливой Санта-Сусанне. Новоиспеченный супруг постарался. Или супруга, их сам черт не разберет!

– Проблем с этим не будет, – высказал свое мнение Лорд, – телевизионная империя Фридмана отныне принадлежит Ордену. Если и возникнут нотариальные разногласия, наши юристы сумеют отстоять права организации. Де-факто Национальный канал полностью нам подконтролен.

– Какие разногласия? – спросил Магистр без особого интереса.

– Не разногласия даже. А разночтения, – поправился Лорд, – все-таки случай беспрецедентный. Нестыковки в законодательстве и тому подобное.

– Не вижу и здесь проблем, – заключил магистр. – Хотя они могут возникнуть, если ты и дальше будешь мыслить не как правая рука лидера всесильной организации, а как крючкотвор из нотариальной конторы.

– Виноват, – извинился Лорд.

– Постарайся уладить все неурядицы с недвижимостью и компаниями Фридмана до четверга.

Все, кто стоял рядом, включая американца Уайта, оживились, услышав конкретную дату. Не на четверг ли назначит Магистр День ТВ? Не означает ли это, что восстание начнется послезавтра? Все ведь готово, осталось отдать последний приказ и разослать уведомления в регионы и национальные республики…

Лорд немного смутился. И вправду, к чему он нес какую-то околесицу про разночтения в законодательных актах. И эту белиберду слушал человек, который плевать хотел на законы, все равно какие – российские, испанские, датские… Он бы еще зачитал Магистру выдержки из Декларации прав человека или Билль о правах! Считаные дни остались до переворота, который организовывает и он в том числе, а в голове солома!

Магистр угадал настроение соратника. Демонстрируя всем, что Лорд не входит в категорию козлов отпущения, он взял его под руку и увел побродить по лесным тропинкам.

– Ты сам не свой, – по-дружески наставлял вождь, – что с тобой творится? Наступил момент, когда надо быть вдвойне собранным. Мы перешли черту, от которой простирается только один путь – вперед. Обратного отсчета нет. Тебя ли учить?

– Я все понимаю, – поспешил выгородить себя Лорд, не доверяя коварному панибратству человека, которого, возможно, он совсем не знал и перепады настроения которого уже стали притчей во языцех среди приближенных, непроизносимой притчей, – я иду до конца вместе с тобой и прошу простить за тот бред, что я нес.

– Да, это был бред! – неожиданно завелся Магистр и тут же потух. – Подобные рассуждения достойны винтиков и шпунтиков. Тех, что трясутся в своих тесных хрущевках и ждут, когда их снесут и соблаговолят швырнуть с барского плеча ключи от кондоминиума. Это в лучшем случае, в худшем эти коммунальные жильцы ждут кончины соседа в надежде присвоить его метраж. Это они ищут лазейки, стоят в очередях и радуются, когда удается просунуть голову в окошко к хамовитой паспортистке. Ты не мог так говорить. Это говорил не ты!

– Не я, – утвердительно закивал Лорд, видя, как на ровном месте свирепеет его вулканический собеседник. Он чувствовал себя то мальчиком, внимающим словам мудрейшего сенсея, то агнцем в белых одеждах, приготовленным для языческого жертвоприношения.

– Какие тревоги, какие переживания сделали тебя таким? Что ты скрываешь от своего старого друга? – сверлил его огненный взор вождя. Еще чуть-чуть, и Лорд поведал бы про утерянную карту, про свое недоверие к мистеру Уайту, а главное, про сомнения, которые его гложут относительно психического здоровья их лидера. Но тогда не миновать ему казни. Так что лучше он промолчит или солжет.