— Потому что не хочу причинить тебе вред. Тебе и наследнице, что ты носишь.
— Не болтай глупости, дракон. И покажи мне всю свою мощь, — прошептала я ему в губы, проведя по ним языком.
— Риона, мы не можем…
Я отстранилась от Эйгара, хлопнув по его груди руками.
— Или не смей сдерживать свою страсть, или убирайся из моей спальни, если не можешь подарить мне наслаждение!
— Ведьма! — рыкнул Эйгар, хватая меня за руки, переворачиваясь и подминая под себя и с силой пронзая своей плотью. Раз, другой, третий. Я обхватила его ногами и выгнулась, прижимаясь животом к его животу, каждой клеточкой стремясь быть еще ближе. Губы Эйгара блуждали по моей груди, шее, ключицам, словно обжигая кожу там, где они ее касались. Я опустила ладони на точеные ягодицы Эйгара, с силой прижимая его к себе, заставляя войти еще глубже. Плоть Эйгара двигалась внутри меня с такой силой, что кровать раскачивалась подобно кораблю в шторм.
— Этого ты хочешь? — выдохнул Эйгар мне в ухо, продолжая свои дикие движения.
— Да, — прошептала я, прогибаясь в спине и чувствуя, как по позвоночнику бегут мурашки.
— Я не слышу, Риона, — куснул он мою мочку.
— Да! Да, дракон!
Эйгар с рычанием врывался в мое покорное тело, на его коже, подобно алмазам, блестели капельки пота, а возбуждение в комнате словно стало осязаемым. Ладони Эйгара держали мои запястья, его язык ласкал мою грудь, а толчки плоти внутри меня становились все быстрее и резче. Перед финальным выпадом Эйгар замер, словно дразня меня. Я подвигала бедрами, предлагая ему завершить начатое, но он поднял голову и наши глаза встретились. Я жадно хватала ртом воздух, Эйгар тяжело дышал. Не отрывая от меня взгляда, он сделал последний мощный выпад, и весь мир будто раскололся на тысячи маленьких снежинок и огненных перьев. Наш сдвоенный крик, казалось, разнесся по всему замку и отправился блуждать за его пределы.
Эйгар чуть откатился и сгреб меня в охапку, притянув к своей груди. Я не протестовала, а по моим губам скользила безмятежная улыбка. Отзвуки испытанного наслаждения еще пробегали по телу, мне было спокойно и уютно в сильных драконьих объятиях. Мне очень хотелось, чтобы этой ночью Эйгар понял, что есть что-то более важное, чем война и месть, что в мире существуют куда более важные вещи. И сейчас, когда драконья рука властно прижимала меня к себе, я поняла, что и во мне будто что-то изменилось. Неуловимо и неизбежно. Нет, я по-прежнему гнала от себя мысль о том, что в моем чреве зародилась жизнь, и теперь я должна навсегда остаться в чуждом мире среди непонятных мне драконов. Но теперь мне хотя бы стало ясно, почему для Эйгара так важно было получить наследницу, продолжение своего рода. Теперь я могла понять его одержимость. И его боль.
— Спасибо, что рассказал мне, Эйгар, — шепнула я одними губами, но он услышал.
— Поспи, Риона. Это был тяжелый день для всех нас, — тихо сказал он мне в волосы, крепче прижимая к своей груди.
Мы так и уснули. Я и дракон.
Глава 18
— Сьерран, старый друг, — широко улыбнулся Эйгар, похлопав коренастого сереброволосого дракона по спине. — Рад приветствовать тебя в Фьеррадане. Надеюсь, твой полет был легким, а ветер попутным.
— Верховный, рад видеть вас в добром здравии, — сверкнул ответной улыбкой сероглазый мужчина. Хотя он и был ниже Эйгара на целую голову, зато был широкоплеч и в нем ощущалась драконья мощь и дикая, почти животная сила. — Аллирийское море неспокойно в это время года, проклятые сирены завывают, подобно снежным ветрам в Хрустальных Горах, но, хвала Сияющей Звезде, мы добрались без помех. Ваше приглашение было поистине подарком. Мои придворные дамы рады, что смогут купить изысканные меха, которыми славится Фьеррад, а драконы ждут не дождутся показать свое умение на турнире.
— Кладовые полны новыми мехами, Богиня Вечного Льда и Отец Первого Холода были милостивы к нам, так что серебряные драконицы не будут разочарованы. Познакомься с моей шайранной. Это Риона, — Эйгар указал на меня рукой. Я стояла слева от него, хотя предпочла бы проследить за последними приготовлениями к турниру. На мне красовалось одно из лучших платьев: темно-синий бархат, отороченный белых мехом. Глория помогла собрать мои волосы в высокую прическу, выпустив несколько завитков, щекотавших мне шею. — Риона, это Сьерран, шайраддан серебряных драконов и мой давний друг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я кивнула, протянув руку. Сьерран легко сжал ее, быстро прикоснувшись к тыльной стороне ладони сухими губами. Подняв голову, он замер, рассматривая меня.
— Это великая честь, шайранна. Вы прекрасны, будто сама Сияющая Звезда
— Скажете тоже, — промямлила я и тут же получила от Эйгара недовольный взгляд. Мне захотелось совершенно по-детски показать ему язык. Я видела Эйгара впервые после той ночи.
Проснувшись наутро, я увидела рядом с собой лишь сбитые простыни, из-за чего мне стало казаться, что все произошедшее было сном. Но Глория быстро развеяла мои сомнения, сказав, что Эйгар со свитой отправился в горы на охоту и пробудет там до дня турнира. Драконы отличались отменным аппетитом, поэтому необходимо было пополнить кладовые. К тому же Эйгар хотел продать как можно больше мехов. Я хотела было обидеться на то, что Эйгар не взял меня с собой, но потом вспомнила о турнире.
Эйгар отсутствовал целую неделю, и все это время я была занята с утра до вечера, помогая драконам из Фьеррада подготавливать арену. После того, как садилось солнце, мы с Белхраем продолжали занятия, которые должны были пробудить память моей крови. Но то ли моя кровь отличалась забывчивостью, то ли я совершенно утратила дар предков, ничего не получалось. В один из вечеров я так устала от бессмысленных повторений одного упражнения, — Белхрай заставлял меня держать руки вытянутыми над чашей со снегом, вынуждая, не прикасаясь к снегу, придать ему форму цветка, — что не выдержала и сорвалась на безобидного жреца.
— Эйгар точно все перепутал, потому что силы дракона или феникса во мне не больше, чем в гнилой картофелине! — выкрикнула я, сбивая надоевшую мне чашу со снегом со стола. Упав на пол, деревянная миска глухо стукнула и раскололась, а я спрятала лицо в ладонях. — Простите меня, Белхрай, — покаянно произнесла я, когда приступ гнева прошел.
— Вам не за что извиняться, шайранна, — прошелестел жрец. — Вот, взгляните.
Я подняла лицо и увидела, что Белхрай положил на стол передо мной потрепанный пухлый том. С пожелтевшего листа на меня смотрела… я.
— Но ведь это…
Белхрай кивнул. Его светлые длинные волосы чуть качнулись.
— Ваша матушка. Найара. Вы точная ее копия. Она имела легкий нрав и хорошо управлялась с властным характером своего супруга.
— Вы были жрецом и при моем отце?
— Да. Я был рядом с прежним шайрадданом и вашей матушкой в ту ночь. Я своими глазами видел все. Ваша матушка была храброй, очень храброй. Вы такая же.
Я подняла глаза на Белхрая и увидела, как он прячет свои обожженные руки в длинных рукавах балахона.
— Но вам удалось выбраться из замка?
Тонкое лицо жреца исказила боль.
— Фениксы приняли меня за мертвого. Они изуродовали мое тело и бросили умирать с остальными, но я выжил. Я отыскал шайраддана Эйгара, тогда еще юношу, и был с ним все время, что он пытался вернуть снежным их величие. И у него это уже получилось. — Я снова опустила глаза на портрет своей матери. — Вы одна из нас, шайранна. Ваш отец был чистокровным снежным, ведущим свой род от первой шайранны. Больше никогда не говорите, что вы не имеете отношения к драконам.
— Но она была фениксом, — тихо сказала я, проводя пальцем по портрету девушки в платье цвета пламени. Она гордо держала голову и смотрела со страницы книги уверенно, однако в темно-карих глазах так и плясали огоньки, будто девушка с трудом сдерживала веселье. — Моя мама была фениксом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что ж. Больше никогда не говорите, что вы не имеете отношения к драконам и фениксам, — легко согласился жрец. — У вас все получится. Мы будем пытаться до тех пор, пока в вас не проснется принадлежащая вам по праву сила.