Читать интересную книгу Брошенная - Шкатула Лариса Олеговна

Он смотрел на Марину обиженными глазами, но она не собиралась его жалеть. Он ведь не просто пошутил насчет контакта с начальством. Он как бы границу очертил: мол, в кафе я могу пригласить, а дальше — не моги. Чтобы и не думала на него виды иметь!

Чего он испугался? Того, что их отношения могут далеко зайти? Получается, он уверен: Мариной серьезно не увлечется. Значит, он думает, что в него влюбится она. Это же надо — быть таким самонадеянным!

У Марины пока нет любимого человека. Но если она влюбится, то не в такого примитива и труса! Отношения с начальством он налаживает! Радуйся, наладил. Вот только на стол потратился, а начальство почти ничего и не съело. Но ничего, вечерочком с Валюшей доедите. И коньячком запьете, а то она, бедная, ни разу не видела директора базы пьющим коньяк…

Глава 19

— Мы уже хотели идти обедать без тебя! — возмущением встретила ее Вика. — Ушла и пропала! Хоть бы предупредила. Юра сказал: мама разговаривает с дядей Иваном. Ну и о чем же вы разговаривали?

— О том, страшно или нет прыгать с парашютом.

— Что? — не поняла Вика.

— Обедать так обедать. Или ты не это мне предлагала? А где наши мужчины: взрослый и маленький?

— Пошли столик занимать. Сейчас отдыхающие набегут, не протолкнешься.

— Ну так идем. Ты уже полчаса сидишь и ругаешься. И что только Гарик в тебе нашел?

— Что ты имеешь в виду? А что он искал?

— Это так говорят: нашел. Значит, влюбился.

— Влюбился, как же! По-моему, он до сих пор смотрит на меня как на ребенка. Даже предложение делал, точно «козу» показывал: малышка, сю-сю, не хочешь ли выйти замуж за старенького дядю, сю-сю!

— Что, в самом деле он считает себя намного старше?

— В том-то и дело. Мне уже двадцать три года. Каких-нибудь сто лет назад я бы считалась старой девой.

— Это все ерунда. Он сделал тебе предложение, правильно я поняла? А ты?

— Согласилась.

— Я спрашивала, любишь ли ты его?

— Не знаю. Как-то у нас все странно происходит. Понимаешь, он так себя ведет, словно я хрустальная.

— А ты ему скажи: «Мой дорогой, я не хрустальная. Притронься, я вполне нормальная!»

Вика с подозрением взглянула на сестру:

— Чего это ты стала стихами говорить? По Тимофею заскучала?

— Ты же знаешь, что нет. Поверишь, сегодня ни с того ни с сего выплыли в мозгу строчки: «Высокое рождается не вдруг, высокое рождается из боли…» Теперь хожу, а эти строчки в голове толкаются, точно новорожденный на свет просится…

— Если бы ты взглянула на себя со стороны, — сказала Вика, — ты бы подивилась перемене, которая в тебе произошла. Тебя словно подменили. Говоришь по-другому, думаешь по-другому, — неужели так бывает?

— Я думаю, бывает редко, — проговорила Марина. — Но мне повезло.

— Повезло?

— А ты уверена, что та, прежняя, была настоящей Мариной?

— Конечно, я всегда в этом сомневалась. Еще, помню, маме говорила: в кого она такая мямля уродилась?

— Издеваешься?

— Что ты, я серьезно. Но нынешняя ты мне больше нравишься… Кажется, и мужчинам тоже. Гарик, по-моему, просто тобой гордится. И знаешь, мне это приятно.

Когда они пришли в кафе, Гарик с Юркой сидели за столиком и тянули из бокалов апельсиновый сок. Георгий считал, что европейцы не дураки, и если они отдают предпочтение этому натуральному продукту, значит, он полезен.

— Где задержались, Марина Алексеевна? — полушутя поинтересовался он.

— Представляешь, сидела в кафе с твоим директором базы, — с места в карьер выпалила Вика.

— Виктория! — возмутилась Марина. — Я сказала это только тебе.

— А Гарик нам не чужой.

— Спасибо, малышка! — Георгий поднес к губам пальцы Вики. — Только я не понял, почему это должно быть тайной? Можно подумать, что это какое-то извращение — сидеть с мужчиной в кафе… А, понял, ты хочешь сказать, что уже сыта? Тогда надо уменьшить заказ. Заметила, малышка, твой будущий муж собирается быть ужасно экономным.

— Хорошо, экономь, — согласилась Вика, — но не забывай, что Марина как-никак моя сестра. По-моему, ей уже хватит худеть.

— Ничего, килограммчик-другой еще можно сбросить.

— И не мечтайте, — прервала Марина их шутливые прогнозы. — Вам не удастся на мне сэкономить. Одно пирожное я только и смогла проглотить.

— Иван в рот заглядывал? Или всего одно пирожное купил?

— Купил вполне достаточно и для троих, только у меня что-то аппетита не было, — пробурчала Марина и обратилась к сыну: — Морскую звезду куда дели?

— Положили сушить, — ответил довольный Юрка.

— А не сопрут?

— Нет. Дядя Гарик в такое место спрятал — никто не найдет. На крыше нашего домика.

— Тебе здесь нравится, сын? — спросила Марина.

— Нравится! — Лицо мальчишки оживилось еще больше. — Никто не пристает: пора спать, пора спать! Купайся сколько хочешь… А на следующие выходные мы сюда приедем?

— Рано пока говорить об этом. Ты же знаешь, я не люблю загадывать надолго.

— Жаль, — вздохнул сын, — я бы даже хотел здесь жить.

— Тогда поговори с дядей Гариком. Может, он возьмет тебя на работу спасателем?

— Возьму, Юрок, ты только подрасти немного.

— Мама, ты всегда надо мной смеешься, — обиженно насупился мальчик. — Учительница говорила, что постоянные насмешки могут способствовать деформации личности.

Вика отвернулась, закусив губу, чтобы не расхохотаться.

— Извини, сынок, — покаялась Марина, — иной раз я забываю, что у тебя еще неокрепшая психика. Взрослые ведь частенько друг над другом посмеиваются. Возьми, к примеру, родную тетушку. Ее хлебом не корми, дай только над твоей матерью посмеяться. Вот, можешь убедиться!

Она ткнула пальцем в сестру, и та просто покатилась со смеху. Гарик с удовольствием вторил ей. Юрка улыбнулся:

— А я думал, взрослые смеются только над детьми. — И, видимо, вспомнив слова бабушки в ответ на его такой же беспричинный хохот, сказал: — Смех без причины — признак дурачины.

— Юра, — всполошилась Марина, — ты забываешься!

— Ладно, — махнула рукой Вика, — видимо, панибратство что у взрослых, что у детей приводит к одним и тем же результатам. Стоит ли винить детей, если они наше зеркало?

— Ты мудреешь прямо на глазах, — подивилась Марина.

— С кем поведешься…

— Я мудрею, ты мудреешь, он мудреет. Хорошо бы это было прямо пропорционально счастью.

— Я сказала, что ты мне теперешняя нравишься, — заметила Вика, — но все же, думаю, философия — это не твое призвание.

— Понятно, я становлюсь занудой, — вздохнула Марина.

В ответ на это Гарик ее успокоил:

— Не расстраивайся, мы с Витуськой все равно тебя не бросим.

А та согласилась:

— Если у сестры крышу сносит, что же, отказываться от нее из-за этого?

— Злые вы, уйду я от вас, — сказала Марина.

Они доели обед и вышли из кафе.

— Какая у нас программа? — поинтересовалась Марина.

— Я бы слегка полежал на спине, — сказал Гарик и широко зевнул.

— Я тоже, — поддержала его Вика. — В такую жару на пляже нечего делать.

— Это что же получается? — возмутился Юрка. — Опять тихий час?!

— Если ты согласишься сидеть на веранде и собирать пазл, — предложила Марина; — никто не станет загонять тебя в постель.

Надо сказать, выбор у мальчишки не был слишком большим.

А взрослые воспользовались моментом и хорошо выспались, после чего остаток дня прошел под девизом: «Все для Ковалева-младшего!» С оговоркой, что в половине десятого он без возражений отправится спать.

Последнее обстоятельство для наследного принца слегка омрачило первое, зато впервые взрослые принимали участие во всех развлечениях, какие только желал Юрка.

Полетали даже на вертолете, который запустили в дело предприимчивые авиаторы. Старенький вертолет превратили в аттракцион, к которому все время стояла очередь, несмотря на довольно дорогие билеты.

— А все говорят, что у нас зарплаты маленькие, — пробурчала удивленная Марина.