class="p1">— Мариам, ты бы хоть немного держала себя в руках, — разувшись, вхожу следом за ней на кухню. — Сложно не заметить того, как ты смотришь на Демьяна.
Подруга резко тормозит и в ужасе оборачивается.
— Правда? Боже! — прикладывает ладони к раскрасневшимся щекам, — Я просто не могу… У меня не получается себя контролировать! Я так давно не видела его!
Смотрю на неё, и вижу себя. У меня тоже рядом с Давидом всё получается неконтролируемо.
— Как ты думаешь, Давид заметил? Если да, он меня убьёт! И Демьяна убьёт!
На её лицо наползает настоящая паника. Мариам лихорадочно оборачивается, будто пытаясь придумать что теперь делать.
— Нет, не заметил! — Спешу её успокоить, иначе она с ума сойдёт от переживаний. — Не заметил, точно!
Потому что в этот момент смотрел на меня… но этого я вслух не произношу.
— Уверена?
— Да! Давай готовить? Там же долго выпекаться будет, я правильно понимаю?
Несколько раз глубоко вдохнув, и кажется, начав успокаиваться, Мариам кивает.
— Давай! Будешь мне помогать?
— С удовольствием!
За последний месяц благодаря Мариам я научилась запекать мясо, тушить его, а также печь лепешки. Домой к Даниелянам я прихожу редко, потому что Лусине почти всегда находится в его стенах, но когда её нет, то лечу сюда с удовольствием.
Включив музыку, Мари замешивает эластичное тесто, а мне доверяет измельчить орехи. Устанавливает на стол блендер, в чашу которого я засыпаю нужное количество грецких орехов. Включаю его, а потом замечаю в коридоре Давида.
Он прикладывает к губам палец, давая мне знак, чтобы молчала, зовёт к себе рукой и скрывается в коридоре.
По телу пробегает волнительная дрожь. Прикусываю изнутри щеку, чтобы не разулыбаться. А то Мари говорю, чтобы держала себя в руках, а сама не в состоянии сделать того же.
Кошусь на подругу, усердно занятую смешиванием муки с другими ингредиентами, и останавливаю работу блендера.
— Я в туалет схожу, ладно?
— Конечно, иди.
Выхожу из кухни, и оглядываясь, словно совершаю преступление, дохожу до ванной комнаты, где уже горит свет. Сердце подпрыгивает от осознания, что я проворачиваю такое за спиной подруги, но я так соскучилась!
Едва вхожу внутрь, как попадаю в крепкие объятия Давида.
Он без единого слова впивается в меня поцелуем, а я, улыбаясь, как дурочка, тут же обнимаю его за шею. Похоже, он тоже скучал!
Эта мысль, как порция крепкого алкоголя, пускает по венам тепло.
Дав, щелкнув защелкой за моей спиной, прижимает меня к двери спиной. Я цепляюсь за него и не могу оторваться. Наконец-то! Целуемся без остановки несколько минут, пока губы не начинают печь от его колючей щетины.
С усилием заставляю себя отстраниться, и тону в его потемневшем взгляде. Во время наших поцелуев он у него другой. Не такой, как в повседневной жизни. В нем столько всего кроется, что иногда мне кажется всех эмоций и прочесть невозможно.
Нахмурившись, он проводит большим пальцем по моим губам.
— Поцарапал тебя?
— Немного, — жадно смотрю на него, как будто мы не виделись не полтора дня, а целый год.
Мои любимые длинные чёрные ресницы, крошечные морщинки около губ и небольшая родинка на щеке.
— Прости. Вчера до вечера отцу помогал, а сегодня проспал и сразу в универ. Теперь вот с гаражом вожусь. Сегодня побреюсь, — обещает, ещё раз коротко касаясь моих губ своими.
— Ничего страшного. Главное, что ты пришел, — приподнимаюсь на носочки и тоже мягко целую его.
Не могу оторваться, Боже!
— Едва увидел тебя, начал думать о том, как бы свинтить.
— Правильно сделал! — таю от его ласк, — Я бы обиделась, если бы ты не пришёл!
— Правда?
— Да! — заглядываю в горящие карие глаза и тихо смеюсь. На самом деле — нет, конечно не обиделась бы. Я прекрасно понимаю, что он и так рискует. Трусь своей щекой о его колючую и вжавшись губами в ухо, серьезно шепчу: — я соскучилась!
Тело взрывается миллионом фейерверков от того, как Давид сжимает меня. Снова упирает спиной в дверь, а спереди впечатывается в меня сам.
— Я тоже! Сегодня вечером заеду за тобой! — шепчет на ухо.
Уже собираюсь согласиться, но вовремя спохватываюсь. Завтра у нас важная контрольная по чертовой истории. А я и так в последнее время много домашнего задания делаю впопыхах, потому что не хочу лишать себя встреч с Давидом. Боюсь, если и на этот раз плохо подготовлюсь, принесу домой меньше пяти баллов. А у нас потом по ней единый экзамен. Нужно обязательно сдать его хорошо.
От досады хочется реветь.
— Не получится. Мне нужно к контрольной готовиться. Она завтра первым уроком.
— Понял. Тогда завтра, заодно и отметим, — с пониманием произносит Давид.
— Спасибо.
Тянусь к нему и получаю ещё одну порцию воспламеняющих поцелуев.
На кухню возвращаюсь спустя пять минут. Мари обеспокоенно косится на меня, а я стараюсь встать к ней спиной, чтобы не демонстрировать свои опухшие губы.
Знаю, что нужно признаться ей, но где найти отвагу сделать это — понятия не имею.
— У тебя всё хорошо? — взволнованно спрашивает она, вероятно заметив, что меня не было дольше, чем предполагает обычный поход в туалет.
— Да. Мама звонила, так что я ещё по телефону говорила.
Благо, музыка здесь играет довольно громко, можно сослаться на то, что она просто не слышала звонка.
— Ааа. Ну тогда давай дальше. Сейчас будем раскладывать пласты теста на пергамент, а сверху орехи. Начинка готова?
Смотрю на не до конца измельченные орехи и жму кнопку на блендере.
— Сейчас будет!
Глава 32
— Всё готово, идёмте пить чай! — вскинув голову, прикрываю глаза ладонью от яркого вечернего солнца.
— Ооо, отлично, — спрыгивает с лестницы Саша и протирает руки о тряпку.
Давид тоже спустившись, косится в сторону Демьяна.
— Ты идёшь?
— Добью эту часть и подойду.
Бросаю взгляд на Мари, хмурым взглядом смотрящую на Дема, и разворачиваюсь, чтобы вместе с парнями отправиться в дом. Пусть поворкуют немного. В последнее время они видятся очень редко. Демьян перестал забирать её с танцев, сюда тоже почти не приходит.
Я догадываюсь почему. Его действия очень похожи на те, что совершал Давид пару недель назад. А Мариам бедняжка мучается, думая, что он нашёл себе девушку. Хотя, этого я тоже не исключаю, если вспомнить как он целовал ту девчонку в клубе.
— Тааак, что у нас тут за вкуснятина?
Помыв руки в раковине, Саша хватает с тарелки кусочек пахлавы и сразу весь закидывает в рот.
— Каайф! Оль, вы волшебницы, — жмурясь от удовольствия, сгребает меня в охапку, — Обожаю сладкое!
Я