class="p1">— Говорят, ты уже взрослая?! — произносит с улыбкой, отрываясь от меня и беря с капота букет.
— Говорят, да.
С широченной улыбкой принимаю цветы, и тут же ныряю в бутоны носом. Какой запах!
— Спасибо большое! — потянувшись, оставляю на губах Давида поцелуй, а он ловит меня за талию и прижимает к себе. — Они такие красивые.
— Ты красивее!
Краснею, как Алиска прямо. И хоть я часто слышала комплименты от знакомых отца, и их сыновей, но в исполнении Давида они всегда особенные. Будто каждое слово дотрагивается до моей души и проникает в сердце.
— Пойдём, у меня для тебя подарок.
— Ещё один?
— Цветы — это знак внимания, Оль. А подарок ко дню рождения должен быть весомым. Ещё и в восемнадцатилетие, — подтолкнув меня к машине, Дав, открывает для меня дверь.
Забираюсь внутрь и осторожно кладу цветы на заднее сиденье. В последнее время мы часто катаемся на машине Тиграна Армановича. Вечером, когда отец Мариам приезжает после работы домой, Дав берёт её у него, и мы колесим по городу. То заезжаем в кино, то сидим в кафе, то просто едем куда-то и по долгу целуемся на заднем сидении.
Усевшись за руль, Давид тянется к бардачку и достаёт оттуда черную бархатную коробочку.
Открывает её, а у меня дух перехватывает.
На подушечке лежит аккуратная, тоненькая золотая цепочка.
Достав её, Давид тянется к моей шее. От прикосновения горячих пальцев к коже меня пронзает током. Дышу часто-часто, пока он отводит волосы в сторону и застегивает украшение.
Моё сердце едва справляется с нагрузкой. Бьется так сильно, что каждый удар эхом отдаётся в затылке. Я не ожидала такого подарка. Это слишком значимо! Слишком ценно!
Пробегаюсь пальцами по плетению и встречаюсь с Давидом глазами.
— Спасибо! — шепчу еле слышно, а он улыбается.
— Ты чего?
Хочу ответить, что это больше, чем мы договаривались изначально. Что для таких отношений, как у нас, не имеющих продолжения, этот подарок — табу. Я бы поняла, если бы он подарил мне перчатки, или там, сладости, но цепочку, которая всегда мне будет напоминать о нём…
Открываю рот, но слова застревают в горле. Если я это скажу, то он ответит, что это «на память». А эти слова слишком болезненны для моего восприятия. Я и так держу любые мысли под крепчайшим замком, не давая им возможности прорваться наружу…
Тянусь к нему и мягко целую в губы. Сказать что-либо не могу совсем. Внутри полный хаос. Грудь рвёт на части, и Давид словно почувствовав это, обхватывает меня за талию и тащит на себя.
Отодвигает кресло, усаживая меня сверху и проникает пальцами под край кофты.
Моё тело реагирует мгновенно. По спине разлетается рой мурашек, а в животе назревает тепло.
— Не вздумай плакать, — шепчет, накрывая мои губы своими.
— Не буду, — мотаю головой, обнимая его за шею.
— Правильно, лучше иди ко мне!
С этими словами он углубляет поцелуй и стискивает пальцы вокруг моей талии. Уже не первый раз мы целуемся так, что оба начинаем гореть. Жадно, несдержанно. Руки Давида сминают ткань моей тонкой кофточки на спине, пробираются и запутываются в моих волосах. Я чувствую его сумасшедшее возбуждение. Его опаляющее дыхание на своем лице, поцелуи, чем-то похожие на укусы, и не могу не отвечать тем же.
Гладить его, обнимать.
Моё тело требует его, вопит, но я отрываюсь, пытаясь справиться с одуревшим сердцем, и утыкаюсь своим лбом в лоб Давида.
Щеки горят, внизу живота простреливает, принося дискомфорт и другие ощущения. Настолько сильные, что мне страшно.
Дав шумно выдыхает и откидывается на подголовник.
— Дай мне пару минут, и мы поедем! — говорит с напряженным смешком.
Подталкивает меня к себе, укладывая на свою грудь и позволяя слышать как скачет в груди его сердце. А я, находясь вся в огне, зажмуриваюсь и тоже стараюсь выровнять сбившееся дыхание.
Поднимаю руку и царапаю ноготками его шею.
— Мы можем никуда не ехать. Мне и так хорошо.
Хмыкнув, он мягко отводит мои волосы на одно плечо и крепко обнимает меня, заставляя жмуриться от удовольствия.
— Поедем. Попозже.
Попозже — я согласна. Только бы не отрываться от него сейчас.
Глава 31
Оля
— Привет, ребят!
Привлекаю внимание парней, а сама смотрю только на Давида. Мы встречались с ним аж позавчера, а сегодня они втроём с Демьяном и Сашей занимаются строительством гаража в доме Даниелянов.
Зрелище то ещё, надо сказать! Мало того, что у всех троих рабочие штаны на бедрах висят, так ещё и верх с ума сойти какой залипательный.
На Демьяне футболка, Саша вообще без неё, но мой взгляд безотрывно приклеен только лишь к Даву. Он облачён в простую белую майку, в некоторых местах уже испачканную серой смесью. Сзади она узкая, как у спортсменов, что позволяет оценить очертания литых мышц спины, а также крупных плеч и рук. И хоть я знаю уже на ощупь какие они, но не получить эстетическое удовольствие не получается.
Он сумасшедше привлекательный!
— Привет, — здоровается несмело Мари, а я замечаю, что она отзеркаливает мой взгляд, только направлен он на Демьяна.
Когда ребята поворачивают к нам головы, подруга тут же отводит его и смотрит на брата.
— Привет, девчонки! — широко улыбается Саша.
— Привет!
Давид оборачивается и подмигивает нам, при этом немного дольше смотря на меня. У меня пульс сбивается, а к губам подбирается улыбка. Чтобы не выдать себя, отвожу взгляд на Сашу.
Этот оболтус как обычно широченно улыбается. Его грудь тоже испачкана в смеси, и похоже даже прохладная весенняя погода его вовсе не пугает.
Лишь бы пощеголять своим полуголым телом!
— Как дела ваши?
— Всё хорошо, — отвечает Мариам, — сейчас будем ужин вам готовить.
— А мы уже поели, — Саша хлопает себя по подкаченному животу. — Картошечка с мясом были отменные!
Мари растерянно обводит их глазами и хмурится. Подруга привыкла уже кормить эту троицу, в большей степени потому, что тогда у неё есть возможность подольше побыть с Демьяном.
— Правда? А мы хотели с Олей что-то приготовить.
— Я бы не отказался от пахлавы, — предлагает Демьян, словно прочитав её мысли, — обожаю её! Особенно в твоём исполнении, Мари!
Тааак, кажется подбирается солнечное затмение. А нет, это улыбка моей счастливой подруги перекрыла солнечный свет. В пору надевать темные очки, чтобы не ослепнуть.
— Конечно, всё будет. Пойдём, Оль?
Подхватив меня под локоть, Мариам опрометью тащит меня в дом.
Сдержать смех у меня получается плохо, но стараюсь рассмеяться уже отойдя от парней, чтобы не привлечь лишнего внимания.