Надежды не оправдались. Под тонкими ивовыми прутьями проглядывалась пятиконечная звезда, указывающая на землю. Майли испуганно глянула на Охотника.
— Вот видите, госпожа Ауд, еще есть надежда, — улыбка Николя стала шире. — Мы его найдем.
Щеки женщины порозовели. Глаза загорелись. Выражение лица смягчилось в ожидании чуда. Майли спрятала амулет, избегая взгляда Ауд. Как же неприятно лгать в таком деле. И еще неприятней будет, когда придется сказать правду. Хорошо, что делать это будет не она.
— Ауд, кто там? — на пороге показался седовласый мужчина, невысокий и сухощавый, с льдистыми, как у многих лапцев, голубыми глазами.
— Мастер Охотник пришел искать Орма, — поделилась радостной вестью жена. — Наш мальчик жив, слышишь?!
— Мастер Рауд, — Николя склонил голову.
— Ауд, ступай в дом. Что-то на печи горит, — мужчина кивнул на дверь.
— Ах, и правда! — всплеснула руками жена и умчалась.
— Он мертв? — спросил Рауд.
Николя выдержал его тяжелый взгляд и медленно кивнул.
— Ваша жена не готова к такому известию. Не стоит расстраивать ее, пока мы не нашли тело.
Рауд горестно вздохнул, на лбу залегли глубокие морщины. Но он хотя бы держал себя в руках.
— Ауд не отпускала Орма ни на шаг, вот он и ушел жить один, как только представилась возможность. Люби она его чуть меньше, возможно, ничего бы не произошло.
— Ваша жена ни в чем не виновата. Несчастья случаются, — попытался смягчить его Охотник. — У вашего сына были враги?
Рауд неуверенно повел плечами:
— Моя жена сказала бы, что он был добрейшим человеком в Мидгарде и никто ему зла не желала. Но… он был молод и горяч. В этом возрасте немудрено наделать глупостей, особенно если ты отрываешься от корней. Но от своей плоти и крови я не отрекаюсь. Если его убили, я требую выкуп. И очень надеюсь, что вы не станете выгораживать своих друзей-демонов.
— Это не Дану, — ответил Николя твердым, но лишенным враждебности голосом. — Уверяю вас, если в гибели вашего сына замешан демон, то я сам буду ему судьей и палачом. И привезу его голову, как выкуп.
— Рад, что мы друг друга поняли, — Рауд почтительно склонил голову и ушел в дом.
— Я думала, вас здесь любят, — растерянно сказала Майли, когда они возвращались домой.
— Любили, пока я справлялся с ситуацией, но стоило дать слабинку… — Николя глянул на высокое весеннее небо. — Впрочем, неважно. Лишь бы они глупостей не наделали. Вражда с Дану погубит все, что я так долго строил в этом городе.
Майли не знала, что ответить. Охотник часто бросал непонятные реплики в пустоту и не требовал поддерживать разговор, словно обращался к самому себе. Поначалу это немного смущало, но со временем Майли привыкла и перестала обращать внимание. В конце концов, каждый имеет право на маленькие чудачества, а раздражать Охотника расспросами совершенно не хотелось. Это ведь не Герда, которую можно задеть проходя, и она молча все проглотит, и не Финист, который побухтит, да тут же забудет.
Вернувшись домой, они наспех пообедали и отправились в конюшню. Николя поседлал своего вороного жеребца, а для Майли вывел коренастую саврасую кобылку с темной полосой вдоль гривы и по хребту. Судя по невозмутимому нраву на ней ездил Эглаборг, предпочитавший не сражаться с лошадью, а полностью на нее полагаться. Да и падать с такой тумбочки, должно быть, совсем не больно. Хотя чего с нее падать? Вряд ли с таким необъятным пузом она еще помнит, что такое быстро бегать и высаживать надоевшего всадника.
— Поедем в хижину лесоруба? — поинтересовалась Майли.
— Нет. Туда надо ехать с телегой, а ее привезут только завтра.
— Зачем?
— Чтобы забрать тело.
Майли передернула плечами. На покойника смотреть совсем не хотелось. А уж если придется душу вызывать…
Они вышли за ворота усадьбы. Николя любезно подсадил Майли в седло. Кобыла была настолько низкорослая, что казалось, ноги волочатся по земле. Охотник затянул подпругу на своем жеребце и лихо вскочил ему на спину. Конь даже не шелохнулся. За последнее время он сильно осунулся и присмирел. Даже отливающая серебряным блеском черная шерсть не казалась уже такой яркой.
— Перестань хандрить, — укорил его Николя, набирая поводья. — Подожди немного. Весна на дворе. Скоро совсем тепло станет. Придет твоя зазноба в охоту, и будет тебе счастье. Только куда нам потом жеребенка девать прикажешь?
Не проникшись речью хозяина, конь покорно опустил голову и затрусил вперед неспешной рысью. Кобыла припустила следом, дробно перебирая короткими ногами. Седло вместе с пузом перекатывалось с одной стороны спины на другую. Майли крепко стиснула зубы. Жаловаться не решилась, опасаясь, что Николя предложит бежать следом пешком.
— Куда мы едем? — попыталась Майли заговорить о чем-нибудь нужном. С точки зрения Охотника.
— Искать зацепки. Надо найти тех, с кем Орм был откровенней, чем с родителями, и узнать, кто держал на него зуб.
— Вы думаете, что его убил не демон? — эти твари пугали Майли даже сильней привидений.
— У демонов тоже должен быть мотив, — неопределенно ответил Николя.
На этом разговор закончился. Когда они объезжали город с северной стороны, под копыта жеребца кинулась полоумная девка. Николя резко одернул коня в сторону. От неожиданности тот взвился на дыбы и забил передними ногами по воздуху. Девка испуганно взвизгнула, упала на причинное место и закрыла глаза руками.
— Вот же дура безголовая!
Майли замахнулась на негодяйку прутом, который выломала, чтобы подгонять медлительную скотину.
— Прекрати, — последовал бесстрастный приказ Николя
Охотник заставил коня поставить все копыта на землю. Прут надломился пополам и выпал из руки. Майли поджала губы, с негодованием разглядывая идиотку, из-за которой чуть не приключилось несчастье. У нее были белобрысые, как у Герды, волосы, только длинные и кудрявые, что указывало на скудный ум. Поняв, что все обошлось, девка широко распахнула глупые голубые глаза и несколько раз моргнула. Николя спешился и подал ей руку, хмуря лоб так, словно напряженно что-то вспоминал.
— Госпожа Палантина, с вами все в порядке? — вкрадчиво спросил он.
Майли вскинула брови. Охотник что знает всех бюргеров по именам?!
— Д-да, — пискнула она тонким мышиным голоском. — Я искала вас. Родители Орма сказали, что вы пытаетесь выяснить, что с ним приключилось. Я… я его невеста. Была ею.
— Мои соболезнования, — с участием ответил Николя и уже собрался лезть обратно в седло, как она схватила его за руку.
— Стойте! Я знаю… знаю, кто его убил, — глаза Палантины лихорадочно блестели.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});