Это не было похоже на то, что на всю оставшуюся жизнь он хочет остаться холостяком. Ему на самом деле нравилась идея брака и детей, долгой и счастливой жизни. «Так в чем тогда проблема? Почему он не позволял себе влюбиться?»
Только один ответ всплыл у него в голове. «Он не встретил ту самую женщину». Он нахмурился, рассматривая эту мысль. Если это отвратительное клише было правдой, то это значило, что для каждого существует только один человек, только одна истинная любовь. Он думал, что его отец и мать были родственными душами. Затем его мама умерла, и хотя его отец очень долго оставался один, он нашел другую женщину, которую любил больше, чем когда-либо любил мать Грея.
Грей не обижался за это на свою мачеху, Френсис, но это поколебало его взгляды на любовь. «Ждет ли он более тесной связи, чем когда-либо была у него с любой из его женщин? Должен ли он был как-то знать, что не может оградить их от этого?»
«Может ли он быть с Джуэл?»
«Да», рычало у него в голове. Он быстро вытеснил эту мысль, это было одной из самых сложных вещей, которые он когда-либо делал. Они были из двух разных миров, и он не мог никогда позволить себе об этом забыть. Им не суждено было быть вместе. Существовало слишком много осложнений.
Однако он не мог отрицать, что хотел ее. Боже, он хотел ее. Это плохо. Она разжигала его кровь, делала его разгоряченным и жаждущим. Заставляла его хотеть, быть готовым просить. Заставляла разыграться его гормонам. Для нее. Только нее.
Казалось, что только Джуэл возбуждала его сейчас. Ее доброта постоянно изумляла его. Ее улыбка всегда оживляла его. Он желал больше узнать ее, чем когда-либо другую девушку. Он хотел защищать и лелеять ее. Он хотел обладать ею, заклеймить ее.
Он хотел сохранить ее.
Грей провел рукой по своему лицу. Черт, дерьмо, проклятие. Он хотел, чтобы она осталась с ним, сейчас. Всегда. Он хотел заключить ее в свои объятия, до тех пор, пока он не будет всем, что она знает. Самая примитивная его часть требовала отметить ее своим ароматом так, чтобы она никогда не забыла, кому она принадлежит. Так, чтобы каждый мужчина знал - чья она.
«Нет. Нет». Он не позволит, чтобы она начала значит для него больше, чем несколько ночей удовольствия. Он получит ее - и этого ничто не остановит. Он понял это сейчас, но он не будет удерживать ее. Сегодня ночью, он заявит право на ее тело, утолит голод, который обрушился на них, и исключит ее из своей жизни.
-Уже поздно, - тихо сказал он. - И здесь слишком тесно.
Мысль об обладании ею возбуждала его, разогревала его кровь и захватывала его чувства. На танцполе он был близок к тому, чтобы кончить в свои штаны, словно подросток. В его объятиях она так чертовски хорошо ощущалась, идеально подходила ему. Бог знает, насколько лучше он будет чувствовать ее нагой, под ним, обнимающей ногами его талию.
- Мы уходим.
Она подняла свой стакан и допила содержимое. Он бросил несколько драхм на столик, затем встал, и Джуэл последовала его примеру. Он не смел прикоснуться к ней прямо сейчас. Он так сильно хотел ее, что его контроль опасно балансировал на полном уничтожении.
По привычке, его взгляд пробежался в поиске угрожающих движений и ползучих теней, когда он последовал к двери.
С момента вступления в ПБР, он проживал свою жизнь таким образом, что всегда вовремя замечал тех, кто мог причинить ему вред. Эта его склонность спасала его несколько раз.
- Возвращайтесь в любое время, когда пожелаете, - кто-то крикнул им вслед.
- Я принесу жертву в вашу честь, - прокричал кто-то еще.
Снаружи, он сохранял свой внимательный взгляд, осматривая пустую улицу. Наступила ночь. На зубчатых стенах горели факелы.
- Гостиница там, - сказала Джуэл, указывая на здание, больше похожее на хлев, чем на отель.
Для его первого раза с Джуэл он бы предпочел постель из шелка и атласа, но он примет все, что сможет получить. «Кроме того, - с надеждой подумал он, - возможно, гостиница была не так примитивна внутри, как он боялся».
И оказался неправ.
Когда он переступил порог, его сапог опустился на толстый слой сена. Его окутал запах пота и животных. Пожилой мужчина-кентавр с длинной серебристой бородой занимался расселением людей.
- Мне нужна комната, - сказал ему Грей, высыпав последние драхмы на шершавую деревянную поверхность, разделяющую их.
- Ты Адонис, - ахнул мужчина. - Они сказали, что ты придешь, но я не поверил им. Прошу простить меня за свои сомнения.
Грей кивнул.
Его деньги скользнули обратно к нему.
- Это большая честь для меня - приютить вас в своем доме, великий повелитель. Пожалуйста, прошу вас. Следуйте за мной. Если вам что-то потребуется, только скажите мне, и я лично удостоверюсь, чтобы вы это получили. Если желаете утренней верховой прогулки, я с удовольствием отвезу вас на своей собственной спине.
Он показал им большую, уютную комнату. Там была настоящая кровать, заправленная мягкими голубыми простынями. Так же была купальня и много подушек, разбросанных на полу, чтобы использовать их, словно батут.
- Ты можешь оставить нас, - сказал Грей.
- Как пожелаете. - Кентавр вышел из комнаты, низко кланяясь. - Спасибо вам, повелитель. Благодарю вас.
Взгляд Джуэл нервно метался от Грея к кровати, к купальне и снова к Грею. Он осмотрел ее сверху донизу, представляя свои руки везде, где задерживался его взгляд.
Она сглотнула.
- Мы пойдем в постель сейчас?
Вместо ответа на ее вопрос, он сказал:
- Почему бы тебе не принять ванну, пока я осматриваюсь.
Его голос был хриплым от силы его желания. Ему нужна была, на всякий случай, карта путей отхода, а ей нужно было побыть одной. Ее внезапная нервозность была каким-то знаком, что она поняла, что должно было произойти, хотела этого, но нуждалась во времени, чтобы принять это.
Когда он вернется, они реализуют свои желания в постели. Несколько раз.
ГЛАВА 14
Джуэл отмокала в купальне, нежась сладковатым ароматом воды. Она влила масло орхидеи, увлажняя свою кожу. Воздух вокруг нее был прохладным, а вода - горячей, и это было опьяняющее сочетание. Она вымылась с головы до ног, смывая испытания последних нескольких дней.
Ее взгляд продолжал нервно метаться по сторонам. Она поставила перед купальней ширму, чтобы Грей не смог ее увидеть, если войдет. Но все же... она опустилась глубже в воду, жидкость плескалась о ее шею. Часть нее боялась, что ему не понравится то, что он увидит, а другая часть - ее дикая часть - подозревала, что он найдет ее чувственно-привлекательной. Неотразимой.
Перед тем, как он ушел, в его глазах пылал сильный жар. Он смотрел на нее, задерживая свой взгляд на ее груди и между ее ног. Она чувствовала некую боль, которую ощущала всегда, когда он смотрел на нее. Ничего не имело значения, кроме Грея, его голоса, его прикосновения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});