Читать интересную книгу Суд Проклятых - Марк Романов

Первую волну он пережил, ссадив в полёте порядка полусотни капсул и два десантных бота. Длинноствольный плазменный излучатель и миниракетомет с гиперзвуковыми ракетами прекрасно справлялись, дырявя тонкий металл на расстояниях до десяти километров… Потом стало припекать — на очаг активной обороны обратило внимание командование противника, и в небесах коротко засвистели крыльями атмосферные истребители. Здания складов запылали почти сразу, вышка связи обвалилась после того, как подбитый атмосферник врезался в неё, кувыркаясь, а недалеко разворачивались, рыча моторами, набитые доверху солдатами гусеничные броневики, выезжавшие по пандусам десантного транспорта…

«Всё, финита, — Марк всадил остававшиеся ракеты в борт транспорта, дождался, пока отзвучат взрывы, и, на ходу скручивая ствол плазменнику, рванул ко входу в подземные туннели, ведущие к центру города. Канализация, коммуникации, сервомеханизмы, которые так легко перепрограммировать… — Ещё полчасика, и меня всё равно размажут…»

Далеко позади глухо бахнул взрыв, и Романов улыбнулся. Подарочек судьбы в виде пары гравигранат на растяжке, достался его преследователям, когда сам полковник уже чапал по сухим и пыльным туннелям к центральному отстойнику. Сюрпризов он больше не ждал, и позволил себе немного расслабиться…

Когда на очередном перекрёстке высоких коридоров на него сверху свалился рослый солдат в рыже-зелёном силовом скафандре, с золотой звездой Поднебесной на нагруднике, Марк слегка опешил. Но бой есть бой, и, увернувшись от удара массивных ботфорт, Романов, шипя от боли в мышцах, отбросил противника к стене. Тот впечатался забралом в пенобетон, и сполз вниз, чем и воспользовался полковник. Не торопясь, он достал вибронож из ножен, и включил его. Что-то подсказывало ему — эта встреча далеко не случайна, и может выйти боком. Прислушавшись к бормотанию комм-канала и включив переводчик, Марк предложил солдату почётную сдачу в плен и сохранение уважения.

Его ошеломлённый противник встал, и, отстегнув шлем, стащил его с головы. На Романова смотрел слегка поцарапанный Судья. «Ричард, мать его, Морган…»

— Предлагаю честный поединок, полковник. Победивший в нём получает Ханну… То есть, Анну… — глаза Рика нехорошо светились странным тусклым отсветом — то ли от местного говённого панельного освещения, то ли… — Проигравший уходит. Как вам такой вариант?

— Ты сдурел, Морган, — Романов отстегнул крепления собственного лёгкого бронешлема, и бросил его на пол. — Судья ты, или нет, но ты определённо сбрендил… Нет, я очень рад, что ты перестал быть тем отмороженным чурбаном, которого я встретил не так давно…. Но, блядь, ты переходишь все грани и границы.

— Это честно. Без ущерба для тел. Я не предлагаю соревноваться на дальность броска, скорость бега, или поднятие тяжестей… — Рик тяжело дышал, и над его бровями выступила испарина, — Всё предельно просто и правильно.

Марк ощутил внутри поднимающуюся вверх волну ярости и раздражение.

— Ты мне ещё поединок на палочках для еды предложи, китаец хренов… Пойми, наконец, соревнованиями в тупости женщину не завоюешь! Тем паче, если она уже сделала свой выбор, — полковник отбросил в сторону нож, и расстегнул перчатки. — Я не знаю на что ты, Ричард, мать твою, рассчитываешь, но Ханна — это не твоя Анна. Она — другой человек, и мы с ней…

Судья неожиданно бросился вперёд, размахиваясь бронированным кулаком по траектории, опасно пересекающейся с головой полковника.

С трудом блокировав наплечным щитком удар, Марк коротко подсёк ноги Рика, и, бережно уронив его на пол, завернул выбитую из сустава правую руку Судьи за спину.

— Да, больно, я знаю… — проговорил он, выдыхая воздух сквозь зубы. Искусственные мышцы их костюмов скрипели от натуги. — Рик, мать твою за ногу, включи мозги и выключи, нахрен, Судью. Я очень рад, что ты сейчас способен на чувства, пусть даже это чувство — ярость. Но она, за которую ты так рыцарски сражаешься сейчас… Да не дёргайся ты, больнее будет… Она — не Анна. Это другой мир, и другие люди…

— Кто… Ты… Такой, чтобы… Судить? — прохрипел полузадушенный Морган из-под Марка, придавливавшего его к полу, — Я… предложил… поединок…

— Я не судья. Я — твоя совесть… — Романов внутренне сплюнул, и пожалел, что не прослушал в своё время курс психологии или карательной психиатрии, — Тут не поединком всё решается, понимаешь? Хотя, на кой сдались мне эти галеры, вот скажи, а?…

— Да пошёл… ты… — Рик дёрнулся ещё раз, и обмяк.

— Только после вас! — Марк грустно улыбнулся, и активировал выход из виртуальной реальности.

«Болезнь надо лечить сразу, не допуская её развития до летального исхода. Но что делать, если излечение болезни почти наверняка убьёт пациента? Лечить? Не лечить? Оставить всё, как есть?» — Романов сам не знал ответа на эти вопросы, всплывавшие в сознании, пока машина выводила его из режима. Он надеялся, что Рик не наломает дров…

Глава 16. Решка. Марсианские Хроники

Cross the line

Redefine

Lose your mind

Come crawl inside

Hey, hey

What've you got?

Doesn't matter to me 'cause I don't want them

I'm not the only one

30 Seconds to Mars — 93 Million Miles[6]

16.1. Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе…

24 августа 2278 года

Канцлер Ле Рой перебирал донесения секретных служб, и тихо кривил тонкие бледные губы, словно от несильной, но пронзительной зубной боли — из тех болей, что не отступают даже после приёма лекарств, и продолжают вгрызаться в тело, обжигая нервы… За какую-то неделю Марс, последние десятилетия считавшийся провинциальной глубинкой, и живший спокойной размеренной жизнью, казалось, взорвался. События сорвались с привязи, и понеслись вдаль прихрамывающим галопом.

Теракты, неизвестные корабли, вываливающиеся из пространства, космический бой на орбите, разрушение объектов инфраструктуры, взрывы в Цитадели и Лабиринте, нападение на кузницу новых проектов на Эклектике…

«И эта ужасная кровавая резня в Парламенте… — продолжил логический ряд Ле Рой, теребя кружевные манжеты камзола. По понятным причинам в ряду донесений не было и упоминания об этом событии, канцлера до сих пор не отпускали воспоминания… — Кто мог устроить такое?»

Наиболее тревожным моментом казался тот факт, что череда происшествий нарастала со времени, когда все причастные к тайне Третьей Силы получили уведомление о готовящемся пришествии в мир нового посла Той Стороны, а никому не известный бригадир «землероек» Макс Телль отправился в Лабиринт…

Ле Рой беззвучно выругался на французском. Либо фракции Той Стороны не так уж и монолитны, как описывали появлявшиеся ранее гости оттуда, либо… в игру вступила ещё одна, доселе себя не проявлявшая, сила. Введение в уравнение ещё одного неизвестного грозило разрушить сложившуюся систему на корню, потому канцлер предпочитал об этом не думать — до поры. Но идею он запомнил, и тщательно зафиксировал для последующего рассмотрения.

Протекторат в лице доверенного Секретаря прислал сообщение с соболезнованиями, включавшее в качестве довеска уведомление о необходимости досрочной уплаты банковского сбора, налогов за текущее полугодие, и средств за экстренный вызов соединений флота… «В задницу. Без комментариев».

Наместник поселений Юпитера предлагал гуманитарную помощь, и предлагал бесплатно принять на работы по восстановлению пятьдесят тысяч трудовых единиц… «Разумеется. У вас перенаселённость из-за идиотских законов, и эти пятьдесят тысяч мигрантов потом даже вакуумной бомбой не выгонишь… Уже проходили, благодарю Вас, — канцлер перебросил сообщение в дипломатический сектор с визой «вежливо отказаться», и вздохнул. — Но союзники, всё-таки…»

Из Пояса Астероидов прислали три транспорта с рудой вместо двух, и попросили «лишний» грузовик не оплачивать, а загрузить удобрениями и лекарствами. «Приятно иметь дело с реалистами и просто хорошими бизнесменами. — Ле Рой оформил приказ и передал его на терминал станции Бета. — Война, не война, а удобрения в обмен на металлы возить надо».

Покончив с текущими делами, и помянув недобрым словом Венеру и Меркурий, чьи руководители даже записки не прислали, канцлер смог, наконец, разогнуться, и отключить терминал рабочего стола. Кабинет, оформленный в бежевых тонах, и уставленный тщательно воспроизведённой по чертежам и рисункам XVIII-го века мебелью, приобрёл чёткость и объём. Копии картин мастеров эпохи Возрождения на стенах отсвечивали багровым в падающем из высоких окон вечернем свете, а в сухом рециркулируемом воздухе мерцали тончайшие пылинки.

Лёгкое прикосновение к сенсору вызвало к жизни сервисную автоматику — на столе материализовались предметы чайного набора, выполненные в древнем севрском стиле, над чайником курился лёгкий парок, а тончайшие фарфоровые чашки просвечивали почти насквозь… Канцлер втянул породистым носом насыщенный аромат земного Эрл Грея, и налил себе чашечку. Смакуя горячий напиток, он медленно подошёл к оконному проёму, и задумался, озирая невысокие по меркам Протектората башни делового района Марс-Сити. Сияющие разноцветными огнями километровые призмы, гордо возносившиеся к красноватым небесам, перечёркнутым белыми полосками облаков, соединяли в себе вызов, когда-то брошенный этой высушенной пустынной планетой людям Земли, жертвы и потери первого столетия колонизации и необоримую силу духа человечества… «Цивилизация, способная в адском пламени разгорающейся мировой войны дотянуться до соседнего мира, и превратить его бесплодные пески в плодородные земли, — подумал Канцлер, делая маленький глоток, — достойна если не уважения, то хотя бы восхищения. С другой стороны, план сработал — Земля выжила, а Марс терраформировали. Вот это — достойно».