— Что с базой? — спросил я, уже догадываясь об ответе.
— Базы «Северо-Запад» больше нет, — ответил Ион. — После твоего радиопризыва к ее стенам пришли многие. Очень многие. Несколько кланов черных маркитантов в полном составе, два отряда киборгов и, конечно, шереметьевские. Причем, что удивительно, не передрались между собой, а договорились — и обложили крепость по всем правилам осады. Мы продержались два дня и две ночи, отбивая один штурм за другим. А на третью ночь собрали все необходимое, кто сколько смог унести, открыли ворота — и пошли на прорыв.
Только сейчас я заметил, что левая рука Иона выше локтя перевязана зеленой банданой с бурым пятном посредине. Повязка сливалась с камуфляжем стаббера, и я не сразу разглядел ее.
Перехватив мой взгляд, Ион кивнул.
— Осколок разорвал бицепс. Содержимое одной гильзы пошло на то, чтобы восстановить руку.
— Спаслись… только вы?
Мне было трудно говорить — по горлу словно огнеметом прошлись. Ион отстегнул флягу с пояса и поднес к моим губам. В фляге оказалась вода с характерным алюминиевым привкусом, знакомым каждому вояке. Напившись, я кивнул — спасибо, мол. Несложное вроде действие — приподнять голову и нахлебаться воды. Но у меня оно отняло последние силы.
— Не только, — сказал Ион, завинчивая крышку. — Еще с десяток парней вырвались из кольца. Но все они рванули в Зону Трех Заводов. Я же с отцом встречаться не хочу. И Шерстяной тоже не горит желанием. В общем, оторвались мы от погони, отлежались в лесочке, дождались, пока все успокоится, — и двинули на восток. Шерстяной на привале легенду одну рассказал. Чушь, конечно, но все-таки какая-никакая, а цель. Без цели, сам знаешь, мужику никак не прожить.
— Готово.
Легок на помине, из-за крестовины высунулся Шерстяной.
— Теперь ни одна собака не поймет, что тут было.
— И у мой… чавк… готово.
Это уже Колян доложился.
Ион поморщился.
— Профессионал. Расчленил и заточил целого трупоеда — и нигде ни крошки костяной, ни клочка мяса. Всё, теперь валим отсюда. Колян, сможешь Снайпера на себя взвалить?
— Без проблема, — отозвался серв, бойкий и готовый к подвигам после сытного завтрака. Он даже разогнался слегка, готовясь, наверно, в порыве верноподданнических чувств подхватить меня единственным окровавленным манипулятором и закинуть к себе на широкую спину, когда я сказал пусть тихо, но внятно:
— Стоп.
— Чего «стоп»? — не врубился подошедший Шерстяной. — Валить надо, а не «стоп».
— Валите, — согласился я. — А я без своего оружия и снаряги отсюда не уйду.
Ион посмотрел на меня с сожалением.
— Ты вон Коляну спасибо скажи, что он нас случайно встретил и сюда через болото привел. А то бы ты как пить дать через час кровью истек. Конечно, ты вояка авторитетный, но сам подумай. Судя по следам, на тебя не меньше полсотни вормов охотилось. Считай, целое племя. Не знаю, за каким хреном они отчалили, может, ночевать на болоте не хотели, но, что они вернутся — это сто процентов. У нас с Шерстяным после боя осталась одна эргэдэшка и на два «калаша» едва ли сотня патронов. Не строя иллюзий, оставаться здесь — верная смерть. Обложат как жуков-медведей, стрелами да копьями закидают…
— Думается мне, что у Шерстяного в рюкзаке помимо запасного магазина еще много чего имеется, — перебил я Иона.
Тот бросил хмурый взгляд на брезентовую гору за плечами мутанта.
— Ну да, он у нас известный барахольщик. Посерет и оглянется, нельзя ли чего с собой прихватить.
— Да кто бы говорил… — завелся было Шерстяной, но развить тему я ему не дал.
— Может, глянем, что у тебя там понапихано? А потом и решим, что делать дальше, — предложил я.
Стаббер не ошибся.
Они шли большой толпой, особо никого не опасаясь. Оно и понятно. Вряд ли кто в этом мире по своей дури дернется на толпу вормов, вопреки ожиданиям вооруженных довольно неплохо.
Да, у многих из них были и луки, и копья, и тяжелые металлические дубины из арматуры. Но меньшинство вполне привычно несло в лапах охотничьи ружья и автоматы. М-да, такую шайку надо работать из двух «Печенегов», укомплектованных полным цинком, а не парой акаэмов с тремя магазинами.
Но пулеметов у моих друзей не было. А был на руках борзый полуинвалид, с трудом поднявшийся на ноги. И исключительно на борзоте своей умудрившийся сделать несколько шагов. Кровь из стопы не шла — и то хлеб, остальное дело техники. От перевязки я отказался, лишь стребовал у Шерстяного его плащ-накидку из темного брезента и кое-что по мелочи из вещмешка, после чего заставил своих товарищей уйти. Никто не выпендривался и героя из себя не строил. Если более опытный говорит, значит, так надо. Правда, они настояли, мол, ждем тебя до вечера в километре к востоку отсюда. Пришлось согласиться, хотя и они, и я понимали, что с практически незажившими ранами я километр не пройду. Но и людям, и мутантам, и роботам свойственно надеяться на чудо, даже когда чудо невозможно в принципе…
Сейчас я стоял, набросив на голову капюшон накидки и привалившись плечом к Т-образной крестовине с дырками от самодельных гвоздей и пятнами моей крови, впитавшейся в древесину. Не знаю, насколько эффектно смотрелся я на фоне восхода, но вормы, завидев меня, не бросились с ходу приколачивать меня обратно к своей деревяшке, а тормознули, недоуменно переглядываясь. Телу положено было висеть мертвым на брусе, а оно стоит на холме, никуда себе не дуя, и вроде как дожидается тех, кто его на тот брус подвесил.
Впереди, понятное дело, шествовал вождь в хоммячьем плаще. На голове — оскаленная башка крысособаки, приспособленная вместо шляпы. На плече — моя СВД, видимо, как символ хорошей жизни, так как вряд ли этот мохнатый умел обращаться с высокоточным оружием. Рядом с вождем ковылял престарелый шаман с соответствующим выражением на морде, мол, это не я рядом с вождем ковыляю, а он рядом со мной. Забавно. Похоже, в шайке мутантов присутствует скрытый конфликт между светской и духовной властью. Это надо учесть.
Следом за высокими особами шествовали наиболее крупные особи. Похоже, аналог дружины. В лапах у одного из мохнатых человекообразных — мой автомат. Ладно.
Видимо желая получше рассмотреть живой труп, вождь подошел к самому подножию холма и остановился. Соответственно, тормознула и вся остальная шайка.
— Хомо? — с ноткой удивления в голосе уточнил вождь.
Я проглотил готовое вырваться «так точно, кэп» и произнес мягко, но отчетливо:
— Народ вормов. Вы много лет ждали Камай-нанги — и он пришел к вам. Но вы ограбили и убили его. Что ждет тех, кто убивает гостя?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});