– Тут вы оказались в величайшем антагонизме с корифеями поэтического искусства и музыкального генерал-баса[36]. Вам не стоит забираться в высшие материи, в которых вы ничего не смыслите! Лучше просто и скромно расскажите обещанную историю.
Остальные засмеялись, в результате чего маленький ученый обратился к Разящей Руке:
– Ага! Вот оно что! А ну-ка высмейте этого парня как следует! Если он увидит, что опозорен, он прекратит наконец разыгрывать Донгки-шотландца.
– Дон Кихота, – снова вставил Джемми.
В этот момент Фрэнк разошелся не на шутку – он был в ярости. Оскорбленный саксонец вскочил и выдал целую тираду:
– Опять! Это уж чересчур. Тот, кто, как и я, пользовался в Морицбурге платной библиотекой по три пфеннига за книгу в неделю, тот, несомненно, читал про Донгки-шотландца[37], и, если я снова буду вынужден доказывать свое литературное образование, я просто-напросто встану и отсяду к индейцам. Они-то уж по достоинству оценят человека моего сорта. Если мои труды вразумить Толстяка Джемми так тщетны, я умываю руки и изолью свой талант где-нибудь в другом месте. Вовсе не для благородного лебедя плескаться по соседству с гусями и утками. Его чувство приличия ощетинивается против такой компании! Прощайте, господа!
Он уже собирался уйти, но настоятельные просьбы Разящей Руки убедили его снова сесть на место.
– Очень хорошо, – сказал он. – Ради вас я проглочу тайком свой законный гнев. У вас, как у моего соотечественника, есть социальное право на мою персону, и я не хочу этому препятствовать. В противном случае вы еще подумаете, что мои родители плохо заботились о моем воспитании. Впрочем, мне действительно любопытна эта история с медведем, и, когда Толстяк расскажет ее, в стиле Фридриха Герштекера сообщу, каким образом я познакомился с одним таким мишкой.
– Что? – удивился Джемми. – У вас тоже приключилась история с медведем?
– А что? Вы удивлены? Я говорю вам, что я опытный и столько пережил, что вы и представить себе не можете. Но когда вы наконец начнете свой рассказ?! Итак, что случилось на Платт-ривер?
– Нет, это произошло на Медисин-Боу-ривер, которая впадает в Платт. Произошло это в апреле, когда я спустился из Северного парка, где очень неудачно поохотился. В марте я поднялся туда от форта Ларами, а спустился теперь оттуда по другую сторону гор, чтобы у названного источника Платт поохотиться на бобров. Погода стояла не очень холодная, и мелкая река не была затянута льдом. Несмотря на то что я ходил там уже несколько дней, я не нашел ни единого следа толстохвостых, а моя лошадь вынуждена была даром таскать и меня, и тяжелые капканы, сев при этом на голодную диету. В упомянутый день повеяло теплым ветерком, на что я, старый идиот, сразу же должен был бы обратить внимание. К вечеру прямо посреди русла реки я заметил маленький островок. Собственно, весь он представлял собой скалу, вплотную к которой прилегала длинная, оканчивающаяся мысом песчаная отмель. Оглядев остров, я заметил невысокую, сооруженную из камня и дерна хижину, которую как пить дать заложили трапперы, надолго останавливающиеся здесь. Хорошее место для ночлега, подумал я. Итак, я погнал свою лошадь прямо в воду, глубина которой едва составляла пару футов, и при этом высмотрел на песчаной отмели медвежий след, по которому решил последовать следующим утром. Отметил я и то, что с моей стороны на остров попасть было легко. Моя кляча выбралась на сушу, я спешился и освободил животное от капканов и седла, предоставив ему полную свободу в поисках корма. Давно изучив повадки своей кобылы, я знал, что она никуда не денется.
– А хижина? Кто-нибудь был в ней? – перебил рассказчика Фрэнк.
– Да, – Джемми кивнул, подозрительно ухмыльнувшись.
– И кто же?
– Когда я вошел, там сидел – представьте мое удивление – китайский император, и он уплетал тыквенную кашу, заедая ее маринованной селедкой.
Улыбнулись все, но только не Хромой Фрэнк.
– Это уже про меня?
– Нет, – ответил Джемми серьезно.
– Так и оставьте вашего императора в Пеклине, где ему место!
– В Пекине, вы хотите сказать. По правде говоря, я должен признаться, что хижина была пуста: ни вещей, ни людей. При ближайшем рассмотрении, однако, я наткнулся на признаки того, что здесь могут квартировать змеи. Были видны отверстия в земле и в стенах из дерна. Впрочем, я и не особо боюсь этих гадов – они не так опасны, как говорят и пишут о них, и сами прячутся от людей, а, кроме того, тогда как раз было время их зимней спячки. Но тот день выдался теплым, и пламя моего костра могло выманить из нор кого-нибудь из этих ползучих. Я вообще-то избегаю таких компаний и решил расположиться на свежем воздухе. Для хорошего костра дров оказалось достаточно – их наносила река, и как только я подсыпал от души хвороста в огонь и закутался в одеяло, то сразу же пожелал себе: «Спокойной ночи, Джемми!»
– Ах, вот оно! – вырвалось у Фрэнка, потирающего руки в нетерпеливом ожидании.
– Да, скоро все и начнется, и именно в воде. Я уснул не сразу. Ветер усиливался, и дул он как-то подозрительно глухо. Потом он раскидал весь мой костер, и я ничего не мог поделать, чтобы поддержать его. Вскоре огонь погас совсем, а я наконец заснул. Сколько я спал – не знаю, помню только, что услышал какой-то странный шум. Ветер сменился бурей, кругом все свистело и завывало на разные лады, а когда на секунду стихия затихла, раздалось непонятное приглушенное журчание, клокотание и даже кипение, но не в воздухе, а вокруг моего островка. Не на шутку струхнув, я вскочил и поспешил к песчаному берегу. Тот почти полностью исчез под водой, из которой торчал кусок суши едва ли в локоть высотой, на нем-то я и стоял. Тут я понял, что внезапно начался прилив. На небе не было ни облачка, и в свете звезд я увидел зловещие бурлящие потоки, мчавшиеся мимо с невероятной скоростью. Я очутился в клещах стихии!
– Ну прямо как Кампе![38] – воскликнул Фрэнк.
– Кампе? – удивился Толстяк. – Кто это?
– А вы не знаете? Постыдитесь! Кампе – это же известнейшая личность! Он потерпел крушение, был выброшен на остров и остался там совсем один. Потом, правда, появилось несколько туземцев, которых он прозвал Понедельником, Вторником, Средой и Пятницей. Неужели вы не читали этой прекрасной книги?
– Да нет, конечно, читал, – ответил Джемми под общий хохот. – Теперь я понял, кого вы имели в виду – Робинзона.
– Робинзона? Хм, да, он тоже там был.
– Естественно, он там был, ведь он – главный герой!